Андрей Кокоулин - В эфирной полумгле

• Название: В эфирной полумгле
• Автор: Андрей Кокоулин
• Жанр: Ужасы и Мистика

Полупаропанк, полудетектив, полуавантюра. В общем, приключенческая повесть в антураже альтернативной Англии второй половины 19 века. К бывшему полицейскому Соверену Стекполу с просьбой найти своего инженера обращается владелец «Эфирных механизмов»…

---

Пологом висели испарения. Соверен дышал то носом, то ртом, и все время ему казалось, что выходит хуже, чем раньше.

Адам впереди вдруг пропал, и сделалось совсем темно.

Соверен застыл. Глупо было бы умереть здесь, подумалось ему. Не очень приятная смерть. Тем более, когда дома Анна.

Анна…

Она, должно быть, уже оттаяла. Он купит грима, белил и румян, если надо, они приобретут парик, он сделает запас эфирных колб на десять лет вперед, или даже на двадцать, и проведет паровое отопление, чтобы у них всегда было тепло.

— Сэр.

Адам появился из зеленеющей темноты и тронул Соверена за рукав.

— Да, — открыл глаза Соверен. — Вы куда пропали?

— Здесь ответвление, — сказал Адам, — в нем часто бывают мусорщики. Не хотелось наткнуться. И там есть ямы. Поэтому держитесь строго за мной.

— Хорошо.

Свернув, они медленно побрели под изгибающимся сводом вправо. Ноги нащупывали неровности, фигура Адама, облепленная эфирным светом, покачиваясь, то забирала к стене, то смещалась к центру канала, жижа жирными волнами лизала голенища, неаппетитные предметы плавали на поверхности.

— Адам, постойте, — прохрипел Соверен и оставил-таки завтрак у какой-то забранной решеткой ниши.

— Сэр, — сказал Адам, когда попутчик, отплевываясь, смог идти дальше, — неужели вы не можете попасть в Догсайд другим путем?

— Могу, — сказал Соверен. — Только, боюсь, Папаша Тик, узнав об этом, предпримет все усилия, чтобы я не скоро его покинул.

Адам проверил концом палки глубину.

— А обратно? Ведь о вашем визите на Клаузен-стрит тоже станет известно.

Он осторожно пошел вперед, и Соверен двинулся следом.

— Это смотря сколько я там пробуду. В сущности, — усмехнулся он, — мне не привыкать бегать из Догсайда в Неттмор.

Минут через десять они выбрались на сухое место. Стали слышны разносящиеся по подземелью протяжные вдохи и выдохи.

— Это насосы, — сказал Адам, считая шаги. — Здесь через две стены насосная станция. Мы в другом рукаве.

Они прошли мимо ряда узких туннелей и углубились в шестой по счету. Адам погасил лампу, сверху, через решетки, сиял дневной свет.

— Мы почти на месте. Выход людный, в пересохший канал, но там вряд ли кто обратит на вас внимание.

— Я знаю. — Соверен стер рукавом кляксу грязи на пакете с одеждой. — Скажи, Адам, а ты видел людей, оживленных с помощью эфира?

— Нет, сэр, но говорят, у лорда-канцлера появились такие слуги.

— Я оживил свою невесту, — сказал Соверен.

— И что, сэр? — уставился на него блестящими глазами Адам. — Она такая же, как прежде?

— Хочу в это верить.

— То есть, вы не видели ее еще?

— Видел, — грустно сказал Соверен. — Но я боюсь… Мне кажется, я все время буду искать отличия нынешней Анны от той, что была до смерти.

— А я бы оживил своего отца, — сказал Адам.

— Говорят, это все от дьявола.

— Все равно оживил бы.

Они принялись подниматься по каменным ступенькам, приток свежего воздуха подействовал на Соверена одуряюще. Узкий ход вывел их в широкий желоб, заполненный песком. У стенок сидели старьевщики и чумазые мальчишки, работающие у них носильщиками.

— Здравствуйте, сэры, — сказал один, приподняв драный цилиндр. — Как путешествие? Видели ли Большую Волну?

— Нет, сэр, — сказал Адам.

— Ну, ясно, — уныло покивал старьевщик, — кто видел Большую Волну, тот, наверное, уже кормит рыб в Терезе.

Приближаясь к каналу, желоб все больше зарывался в землю, пока не стал высотой всего в четыре фута. До отогнутых прутьев Соверен и Адам добрались на корточках.

— Вас ждать, сэр? — спросил Адам.

— Нет, — качнул головой Соверен.

Канал был застроен развалюхами, в которых селились люди совсем безденежные и больные. С бойкого языка какого-то острослова канал прозвали Могильным.

Соверен выбрал хибару поближе к подъему на улицу и постучал в тонкую картонную дверь. Хозяйкой жилища оказалась старуха, которая едва вставала с досок, служащих ей кроватью. За разрешение переодеться он оставил ей и куртку, и штаны, и шляпу, и даже прибавил к этому богатству несколько пенсов. На замечание, что оставленное провоняло канализацией, старуха то ли закашлялась, то ли рассмеялась.

На Клаузен-стрит, обрезав голенища сапог, Соверен появился уже в своей обычной одежде, что, конечно, тут же вызвало нездоровое любопытство среди оборванцев и нищих всех мастей. Впрочем, он быстро проскочил несколько опасных дворов, а самому шустрому любителю поживы, что увязался за ним, погрозил «адамсом».

От него отстали.

Кипсейк принимал за окошком, как настоящий банковский служащий. В комнатке, предваряющей прием, Соверена обыскал ражий молодец, изъял нож и револьвер и открыл дверь в крохотное помещение со стулом для посетителей и керосиновой лампой под потолком.

Окошко открылось спустя минуту.

Соверен не сомневался, что Саймон Кипсейк предварительно изучил его, подглядывая в какую-нибудь скрытую щелку.

— Я вас слушаю, сэр.

Саймон Кипсейк был стар. У него был надтреснутый голос, большие уши, редкие седые волосы и густые брови, которые нависали над тонущими в сетке морщин глазами.

А еще у него была замечательная голова, в которой хранилось все, что когда-либо в нее залетело. Поименованное, рассортированное, классифицированное.

Целый штат ежедневно наполнял эту голову новостями и слухами, рождающимися и умирающими в Престмуте.

— Мне нужно найти одного человека.

Соверен нагнулся к окошку. Несколько секунд он и старик смотрели друг на друга, затем Кипсейк шевельнул сухими губами:

— Пять фунтов.

Соверен выложил банкноту, и она исчезла, прихваченная худыми пальцами.

— Кто вам был бы интересен, молодой человек? — спросил Кипсейк.

Соверен уже готовился сказать, но старик поднял руку, его останавливая.

— Мне будет легче дать вам ответ, если вы сформулируете свой вопрос должным образом, господин Стекпол.

Соверен хмыкнул.

— Хорошо. Мне нужен француз. Невысокий. Курчавый. Голубоглазый.

— Так, — качнул своей большой головой Кипсейк.

— Районы Догсайд или Неттмор. Вполне возможно, снял отдельную комнату. Скрытный. Возможно, никуда не выходит днем и еду ему приносит кто-то из обслуги.

Соверен замолчал.

— Что-то еще? — спросил Кипсейк.

— Не знаю. Пожалуй, все.

Кипсейк почесал уголок губы.

— Это совсем немного информации. А вы наверняка хотите обстоятельный ответ. Вас устроит по фунту за возможный адрес?

— Да.

— Тогда по два фунта с адреса, — сказал Кипсейк и крутнулся на своем стуле.

К нему кто-то подошел там, за перегородкой, невидимый в окошко, старик пробормотал что-то скороговоркой, из которой Соверен разобрал только: «Уточните…», а затем вновь повернулся к посетителю.

— Ко мне стекается много информации, господин Стекпол, — сказал Кипсейк, сложив пальцы в замок. Глаза его блеснули из-под бровей. — Это информация разная, и криминального характера, и совершенно, казалось бы, никчемная. Но мой мозг устроен так, что хранит все. Дни рождений, количество детей, кто и когда умер или родился, имена и прозвища, кого убил на охоте герцог Скотландский и какой рыбой кормили Дикого Ричарда в замке Понтефракт. Я буду говорить вам возможные адреса, а вы остановите меня, когда сочтете нужным.

Растянув рот в улыбке, он выложил на полку перед окошком карандаш и листок бумаги. Соверен отдал старику два фунта.

— Вы понятливы, — одобрительно заметил Кипсейк и, прикрыв веки, произнес: — Первый адрес: Чеснат-гроув, дом семь, это здесь, за Могильным каналом. Молодой человек лет двадцати, голубоглазый, акцент французский. Поселился месяц назад. Выходит редко, похоже, кого-то боится. Хозяина спрашивал про корсиканцев.

Соверен, записав, тут же вычеркнул адрес и протянул еще два фунта.

— Что ж, — сказал Кипсейк, принимая деньги, — адрес второй: Десмонд-стрит, Неттмор, дом Карлы Людовиг, комната двенадцать. Нелюдимый мужчина лет тридцати с достаточно буйным нравом. Заплатил за полгода вперед. Обрит налысо, но, возможно, был кудряв. Глаза голубые. Представился Морисом из Кале.

Десмонд-стрит — это было теплее.

Рядом Гэллопи-сквер, но, если предположить, что Морис — Жефр, то дуга с местами убийств разворачивалась совсем в другую сторону.

— Еще два фунта для вас, сэр, — сказал Соверен, выкладывая банкноты.

— Да вы богач, господин Стекпол. Сколько их у вас? У меня еще семь адресов.

— Как раз, господин Кипсейк.

— С вами приятно иметь дело, — наклонил голову старик. — Итак, что у нас? У нас третий адрес: Неттмор, улочка называется Кривой, и дома на ней не нумерованы. Дом — второй от Кэфулл-стрит, вполне приличный. Комната номер восемь, второй этаж. Жилец — француз, по его же словам — с голландского барка. Невысокий. Кудри никто не рассмотрел — француз был в шляпе. В зал не спускается, из комнаты почти не выходит. Еще?