Андрей Кураев - Лекции

• Название: Лекции
• Автор: Андрей Кураев
• Жанр: Религия

Внимание! Набор текстов и публикация с автором не согласованы.

Тексты являются не строго авторскими, не буквальными, а конспективными, иногда выборочными. Просьба все смысловые неясности и неточности относить на совесть того, кто их набирал, и какие‑либо цитаты из этих текстов огромная просьба нигде не приписывать о. Андрею Кураеву и официально на них нигде не ссылаться, тем более, что это не буквальный текст о. Андрея Кураева, а лишь текст, сделанный на основе текста о. Андрея, и предназначен для возможной помощи в индивидуальном изучении данных тем.

---

Но дело в том, что Христа нельзя было казнить в казарме. Всё‑таки дисциплина была дисциплиной: он был приговорён к другой казни. И поэтому солдаты не могли его убить сами в казарме. Они должны были сохранить ему жизнь до утра, распять его на Голгофе. И, когда сама казнь уже произошла, приказ был исполнен. Иисус умер… И вот тогда, наконец, оказалось возможным поставить последний штрих в этой страшной воинской игре: воинским оружием можно было нанести последний удар. Вот этот удар — удар копьём — и наносит воин. Этот удар хорошо очень виден на плащанице: видны и потоки крови, которые оттуда исходят. Этот удар описывается в Евангелии. Описывается, в частности, потому евангелистом Иоанном, что голени его не были сокрушены. Описывает, потому что, действительно, было пророчество в Ветхом Завете — о том, что всё‑таки кости Христа при том, что он пострадает, кости его не сокрушатся. Так и здесь: кости Агнца Божия остались несокрушенны. Но, тем не менее, он оказался убит. Он принёс себя в жертву за искупление людей — за наше спасение… И вот затем, когда его погребли… Его не успели обмыть, не успели стереть следы этих страшных страданий: все эти следы есть, начиная от падений, бичевания… На Туринской плащанице видно, что сломан нос. В Евангелии говорится, что однажды скипетр, который он держал в руках вместо палки, один из солдат вырвал и ударил его по лицу: дело в том, что Христа нельзя было казнить в казарме. Всё‑таки дисциплина была дисциплиной: он был приговорён к другой казни. И поэтому солдаты не могли его убить сами в казарме. Они должны были сохранить ему жизнь до утра, распять его на Голгофе. И, когда сама казнь уже произошла, приказ был исполнен. Иисус умер… И вот тогда, наконец, оказалось возможным поставить последний штрих в этой страшной воинской игре: воинским оружием можно было нанести последний удар. Вот этот удар — удар копьём — и наносит воин. Этот удар хорошо очень виден на плащанице: видны и потоки крови, которые оттуда исходят. Этот удар описывается в Евангелии. Описывается, в частности, потому евангелистом Иоанном, что голени его не были сокрушены. Описывает, потому что, действительно, было пророчество в Ветхом Завете — о том, что всё‑таки кости Христа при том, что он пострадает, кости его не сокрушатся. Так и здесь: кости Агнца Божия остались несокрушенны. Но, тем не менее, он оказался убит. Он принёс себя в жертву за искупление людей — за наше спасение… И вот затем, когда его погребли… Его не успели обмыть, не успели стереть следы этих страшных страданий: все эти следы есть, начиная от падений, бичевания… На Туринской плащанице видно, что сломан нос. В Евангелии говорится, что однажды скипетр, который он держал в руках вместо палки, один из солдат вырвал и ударил его по лицу: »Возрадуйся, Царь Иудейский!» — от этого удара был, очевидно, переломал нос. Виден терновый венец…Возрадуйся, Царь Иудейский!» — от этого удара был, очевидно, переломал нос. Виден терновый венец…

И вот Христа погребли. Не успели ничего с него смыть, потому что к трупу нельзя было прикасаться с наступлением темноты. А затем через день, по прошествии субботы, утром гробница его оказывается пустой. Что удивительно, между смертью Христа и его Воскресением проходит где‑то порядка тридцати шести часов: по богослужебному календарю вынос плащаницы и, когда «Христос Воскресе!» начинают петь — порядка тридцати шести часов. Медики говорят, что на теле видны следы начавшегося трупного процесса, начавшегося тления. Но… тело отпечатано в таком состоянии, каким оно могло быть в промежутке от 30 до 40 часов после смерти, то есть очень чётко даже в этот промежуток всё это ложится.

И, наконец, ещё одна маленькая деталь… На лбу на Туринской плащанице — капелька крови. Именно капелька крови, а не отпечаток её. Так вот, что удивительно, эта капелька, она имеет именно каплевидную структуру. Это некоторый нарост — не просто промокнутое пятно крови тканью, а сама капелька застыла. Понятно: если рана, скажем, нанесена и рану не промокали, не промывали, то кровь застывает в виде капельки. Эта короста осталась здесь, на плащанице. А что в этом странного? Странно… действительно, чудесно то, что ведь это же какая капля осталась на плащанице: которая свыше тридцати часов находилась в контакте с телом… Представьте себе бинт, который отрывают от раны, после того как он больше суток на ране на этой был. И вот, когда бинт так отодран, то кровь, которая успела на нём засохнуть, она рассыпается — в виде капли она не сохраняется. А здесь эта капелька сохранилась…

Туринская плащаница, таким образом, даёт нам не только свидетельство о смерти Христа, но и его чудесного Воскресения. А для нас с вами это лишнее напоминание о том, что человек, который действительно ищет Христа и идёт к нему, этот человек всегда найдёт укрепление, подтверждение своей веры… если он будет идти открытым сердцем…

Открытие Туринской плащаницы никого не понуждает к вере. В конце концов, никогда нельзя заставить человека думать логично. Но и утверждать, чтокрытие Туринской плащаницы никого не понуждает к вере. В конце концов, никогда нельзя заставить человека думать логично. Но и утверждать, что »я не христианин, потому что наука ничего не знает, история ничего не доказала», по меньшей мере, после открытия Туринской плащаницы такие утверждения являются тоже научно недобросовестными. Ну а что касается христиан, то нам просто нужно чаще вспоминать — особенно в дни Великого Поста, в дни страстной седмицы — о страданиях нашего Господа и о том, что же стоит за этим спасительным знаком крестного знамени, которым мы осеняем себя в минуты наших молитв…я не христианин, потому что наука ничего не знает, история ничего не доказала», по меньшей мере, после открытия Туринской плащаницы такие утверждения являются тоже научно недобросовестными. Ну а что касается христиан, то нам просто нужно чаще вспоминать — особенно в дни Великого Поста, в дни страстной седмицы — о страданиях нашего Господа и о том, что же стоит за этим спасительным знаком крестного знамени, которым мы осеняем себя в минуты наших молитв…

© дьякон Андрей Кураев

© записано Chemarlik

Вера и знание

Прежде всего, я хотел бы, чтобы вы обратили внимание на ту особенность, что на самом деле только христианство отождествляет свою духовную установку со словом «вера». У нас обычно так говорится: ежде всего, я хотел бы, чтобы вы обратили внимание на ту особенность, что на самом деле только христианство отождествляет свою духовную установку со словом «вера». У нас обычно так говорится: »Религия — это там, где есть вера». Религия — это там, где есть вера».

На самом деле, вера не синоним слову самом деле, вера не синоним слову »религия». Если мы присмотримся к истории религий, мы увидим, что свои отношения с духовным миром разные религии выстраивают с помощью других способов. Например, если мы возьмём шаманизм. Примитивные религии — в них есть вера или нет? Можем ли мы сказать, что шаман верит в мир духов или верит в Бога? Ничего подобного: шаман властвует над ними. Власть — это ключевой термин. Он знает набор заклинаний, он знает некоторые формулы, которые заставляют духов служить ему и исполнять его желания. религия». Если мы присмотримся к истории религий, мы увидим, что свои отношения с духовным миром разные религии выстраивают с помощью других способов. Например, если мы возьмём шаманизм. Примитивные религии — в них есть вера или нет? Можем ли мы сказать, что шаман верит в мир духов или верит в Бога? Ничего подобного: шаман властвует над ними. Власть — это ключевой термин. Он знает набор заклинаний, он знает некоторые формулы, которые заставляют духов служить ему и исполнять его желания.

Если мы возьмём, например, буддизм… Попробуйте к буддисту — искреннему, знающему буддисту — подойти и спросить: ли мы возьмём, например, буддизм… Попробуйте к буддисту — искреннему, знающему буддисту — подойти и спросить: »А ты веришь во что‑то там? Это твоя вера такая — буддистская?» Он смертельно обидится на вас. Он скажет: »Да вы что? Я не верю — я знаю. Я знаю путь освобождения от страданий, путь освобождения от кармы…» — и так далее. Это знание. А ты веришь во что‑то там? Это твоя вера такая — буддистская?»Он смертельно обидится на вас. Он скажет: ли мы возьмём, например, буддизм… Попробуйте к буддисту — искреннему, знающему буддисту — подойти и спросить: ли мы возьмём, например, буддизм… Попробуйте к буддисту — искреннему, знающему буддисту — подойти и спросить: »А ты веришь во что‑то там? Это твоя вера такая — буддистская?» Он смертельно обидится на вас. Он скажет: »Да вы что? Я не верю — я знаю. Я знаю путь освобождения от страданий, путь освобождения от кармы…» — и так далее. Это знание. А ты веришь во что‑то там? Это твоя вера такая — буддистская?»Он смертельно обидится на вас. Он скажет: »Да вы что? Я не верю — я знаю. Я знаю путь освобождения от страданий, путь освобождения от кармы…» — и так далее. Это знание. Да вы что? Я не верю — я знаю. Я знаю путь освобождения от страданий, путь освобождения от кармы…» — и так далее. Это знание.