Леонард Нимой - Я — Спок

• Название: Я — Спок
• Автор: Леонард Нимой
• Жанр: Биографии и Мемуары

Неофициальный перевод автобиографии Леонарда Нимоя, исполнителя роли вулканца в телесериале «Звездный путь».

---

Как раз во время великого побега Маккоя из госпиталя персонаж Сулу выполнил свое задание в стиле «Миссия: невыполнима», без которого Спока так никогда бы и не вернули из мертвых. Чтобы помочь Маккою, Сулу отвлекает огромного великана-охранника без малейшего чувства юмора, который в начале сцены развалился за своей консолью.

СУЛУ: Не помешаю?

ОХРАННИК: (поднимаясь во весь огромный, устрашающий рост.) Не умничай, коротышка.

Крутость: Джордж Такей в роли Сулу, выжигающий пульт охранника, обозвавшего его коротышкой

После того, как Кирк выводит Маккоя из палаты, сконфуженный охранник пытается их остановить — но Сулу выступает вперед и легко перебрасывает гиганта через плечо. Пока охранник лежит без сознания и не в силах пошевелиться, Сулу хладнокровно уничтожает пульт выстрелом из небольшого оружия, а потом, на выходе, бросает через плечо: «Я тебе не коротышка!»

Джордж Таккей был рад увидеть своего персонажа в отличной сцене, но страстно восстал против характеристики «коротышка» по отношению к Сулу. «Сулу совсем не коротышка, — настаивал Таккей. — И фанаты на такое ни на миг не купятся!» После множества споров Харви Беннет в итоге убедил его сыграть сцену в двух вариантах, с «коротышкой» и без. В фильм должен был войти тот, который лучше подойдет.

(Благословенный Харви разобрался с этим спором за меня — я узнал о протестах Джорджа гораздо позже). Джордж был так уверен, что сцена с «коротышкой» не прокатит, что был в шоке, когда увидел ее в фильме. Но когда он услышал оглушительные восторги зрителей на реплике «Я тебе не коротышка!», он понял, что был неправ, и был настолько добр и любезен, что всем об этом рассказал.

Следующим выполняющим задание членом команды была Ухура, руководившая тихим космическим доком транспортной станции. С ней был юный мичман, которого мы прозвали «Мистер Приключение», потому что в своем диалоге он разъясняет, что хоть карьера Ухуры, может, и пошла на спад и она, может, и застряла навсегда «на задворках космоса», он-то сам молод и жаждет приключений и сюрпризов.

И как раз сюрприз-то он и получает, когда Кирк и команда неожиданно появляются на станции, чтоб Ухура могла их нелегально телепортировать на борт «Энтерпрайза». Тогда она наставляет фазер на выпучившего глаза «Мистера Приключение» и заставляет его запереться в шкафу.

К сожалению, до этого времени у Нишель было мало диалогов в сценариях «Звездного пути» кроме вечных «Прослушиваем частоту, сэр!», особенно с кем-то, кроме постоянного экипажа. Мы чувствовали, что давно уже должны были показать ее героиню берущей на себя ответственность в ситуации, так, чтобы всем было ясно, что все в ее руках. Нишель, конечно, понимала, что это особенный момент, и это очень хорошо видно по ее игре. Зрители были в восторге!

Женщина, с которой следует считаться: Нишель Николс в чудесной сцене с «мистером Приключение»

Им также очень понравилась игра Джимми Доуэна в роли коварного инженера Скотта, который украл «бензин» из сверхсветового двигателя «Эксцельсиора», так что лучший, новейший корабль Звездного флота заглох, пытаясь преследовать угнанный «Энтерпрайз» и его развеселую робингудовскую банду.

И вот, когда наш отряд из «Миссии: невыполнима» 23 века, успешно угоняет «Энтерпрайз» и на полной космической скорости устремляется к запретной планете Генезис, бурлящая атмосфера фильма резко мрачнеет, когда сын Кирка, Дэвид, оказывается убит коммандером Крюге и его отрядом. (Собственно, когда Харви изначально писал сценарий, он не мог решить, кто должен умереть — Саавик или Дэвид. Как он сам выразился — «Мы наставили нож на Саавик прямо как клингонцы в фильме» В итоге он решил, что будет драматичней, если умрет Дэвид — раз уж это Дэвид использовал нестабильную протоматерию в устройстве «Генезис». В своем роде убийство Дэвида было кармической расплатой за попытки одурачить мать-природу.)

Реакция Кирка на известия о смерти сына была очень важным моментом, и, прежде чем мы приготовились снимать сцену, я сказал: «Ладно, вы не уйдете все, пожалуйста, с площадки? Я хочу поговорить с Биллом». Я чувствовал — эта сцена так важна, для характера Кирка, что нам будет лучше обсудить это в самой приватной, спокойной обстановке.

Друг за другом актеры и съемочная команда — включая Харви Беннетта — послушно вышли, оставив нас с Биллом одних на мостике.

Ну, давайте признаем — все знают, что мы с Биллом время от времени расходимся во мнениях. И почему-то именно в этот момент на нас обоих накатило хулиганское настроение, несмотря на серьезность предстоящей сцены. Возможно, мы оба искали способа сбросить напряжение, прежде чем перейти к такому мрачному делу. Во всяком случае, не спрашивайте, как это случилось или кто первый начал. Все, что я помню — у Билла вдруг блеснули глаза, и я понял, что именно он задумал.

А он, разумеется, понял, что я понял, потому что мы тайком переглянулись. Как только все вышли (но остались в пределах слышимости), мы миг помедлили — а потом Билл хватил кулаком по консоли.

— Черт побери, Леонард! — взревел он в одном из самых своих неубедительных представлений. — Мне без разницы, что ты там думаешь! Кирк бы никогда так не сделал!

— Как я решил — так и надо! — завопил я в ответ с самой антиспоковской яростью, какую только мог изобразить. — Если ты не заметил, я тут режиссер! Как я скажу — так и будешь делать!

— Ах, так? Это мы еще как посмотрим, Господин Режиссер! — Бабах! Кулак опять опустился на консоль.

Я тоже решил немножко постучать кулаком. Бдыщ!

— Никаких «посмотрим», черт побери!

Дальше держаться у нас сил уже не было. Билл ухмыльнулся, я тоже, и мы оба как следует прохохотались, прежде, чем перейти к серьезным вещам. Хорошо, что камеры не были включены — наше маленькое представление никого бы не обмануло. Актеры и съемочная команда нас просто полностью проигнорировали, так что мы вернулись к работе.

Билл и режиссер в типичном яростном противостоянии на съемочной площадке

В вышеупомянутой сцене Кирк стоит на мостике «Энтерпрайза», когда он узнает от Саавик, что Дэвид был только что убит клингонцами на поверхности планеты Генезис. Реплика Кирка была «Клингонский ублюдок! Ты убил моего сына!» — и ее можно было произнести множеством способов — с гневом, с мужеством, с горем…

Билл был готов очень внимательно выслушать, что я ему скажу, но если честно, я не очень-то много мог ему посоветовать, кроме: «Это только твое решение. Ты сам должен решить, как далеко ты хочешь зайти, насколько Кирк будет уязвим в своих чувствах в этот миг, насколько ты хочешь сорвать оболочку неуязвимого героя. Я думаю, что ты можешь зайти довольно далеко — но решать тебе».

Мы начали ставить сцену, и Билл решил, что инстинктивная реакция Кирка на ужасные вести будет отступить, уединиться в попытках вернуть самообладание. Я согласился, так что мы разместили Билла рядом с капитанским креслом, и он собирался отступить за него.

Ну, Билл зашел дальше, чем я рассчитывал, и вправду — он отшатнулся назад и упал, как будто слова «Дэвид мертв» достигли его и просто физически подкосили. Это было очень волнующе, очень трогательно, очень сильно — и в своем роде, рискованно, ведь мы надеялись, что все зрители разделят наши чувства. А стоит одному ребенку из аудитории захихикать над Кирком, потерявшим равновесие и упавшем прямо у себя на корабле, — и момент испорчен.

Но Билл продолжал — и я смотрел, как Кирк поднялся с пола, от пораженного отчаяния к ярости со словами: «Ты, клингонский ублюдок, ты убил моего сына!..»

Это было настолько убедительно — я на самом деле решил, что он случайно упал, и потом бросился к нему с вопросом:

— Билл, ты как?

— Нормально, — сказал он. — Думаешь, пойдет?

Он так блестяще сыграл, что на следующий день, после того, как руководство «Парамаунт» посмотрело отснятое, мне на съемочную площадку позвонил ликующий Джефф Катценберг:

— Леонард! Поздравляю! Я только что посмотрел эту потрясающую сцену с Биллом. Зачем ты все эти годы тратил время на актерство? Ты же режиссер!

Спасибо, Джефф — но я и правда думаю, что звонить нужно было Биллу.

Кстати о Джеффе Катценберге, мы с ним заключили небольшое пари о том, как будут зрители реагировать на одну сцену. Видите ли, в «Поисках Спока» регенерировавшееся тело Спока быстро стареет вместе с планетой Генезис. И, как мы узнали в серии «Время амока», вулканские мужчины проходят через брачный период, «пон-фарр» каждые семь лет. А если они не находят себе пару, то умирают.

Так что к тому времени, как Спок-подросток входит в свой первый пон-фарр на планете Генезис, ситуация складывается весьма отчаянная. К счастью, рядом оказывается Саавик, и понимает, что с ним происходит. В самой, возможно, нежной сцене фильма, она из сострадания проводит его через начало вулканского брачного ритуала (обучая его вулканскому «объятию» с помощью двух пальцев, которое много лет назад использовали Марк Ленард и Джейн Вьятт, игравшие родителей Спока в «Пути на Вавилон»).