Савански Анна - Английский сад. 2. Тернистая дорога

• Название: Английский сад. 2. Тернистая дорога
• Автор: Савански Анна
• Жанр: Современные любовные романы

Продолжения романа "Виктор". Вернувшись из Парижа, Диана и Виктор пытаются преодолеть пропасть между ними, но взаимные обиды и гордость мешают им сделать шаг друг к другу. Смогут ли они преодолеть себя, простить обиды и измены? Будут ли они счастливы в будущем, ведь история готовить для них всех серьезные испытания - Мировой кризис, Фашистские режимы, Гражданскую войну в Испании и Вторую Мировую войну. Переживут ли герои эту бурю? Смогут ли быть счастливыми, и научаться ли прощать? И будут ли они вместе? И какими будет новое поколение героев - строителей нового мира?

---

- Елена, - она обернулась к нему, кидаясь к нему в объятья, - прости меня, что я опоздал, - он поцеловал ее в губы, но глаза были его печальны.

- Что с тобой? – спросила Елена, пряча руки у него на груди.

- Эрнст все знает и Ксантия тоже, - Елена уже привыкла, что он называет дядю и мать по имени, - все скверно! – он сжал кулаки.

- Том… - она не смела смотреть на него, лишь ощущала, как бешено бьется его сердце.

- Я должен жениться, - ее сердечко мучительно сжалось, конечно же, не на ней, на бесприданнице, у которой был старый дом и немного денег отца, - на Мириам Уэлш, - только не на ней! Эта Мириам отнюдь не красавица, и к тому же строит из себя пуританку, а сама, наверняка, блудница. Она являлась ему троюродной сестрой по Саттонам. Елена шумно втянула в себя воздух.

- А если не женишься? – она хваталась за любую возможность. Муж Энди же отказался от своей семьи, почему Том не сможет?

- Тогда я буду должен не приличную сумму денег. Он ведь растит меня с семи лет, все оплачивал он, Эрнст с легкой руки моей матушки прикарманил все, что принадлежало моему отцу, - Елена замерла, разве они смогут выплатить такую сумму?

- Значит… когда будет свадьба? – Елена чуть не падала в обморок от этой мысли.

- В декабре, - прошептал он, она приникла к нему.

- Значит у нас немного времени, да? – он стирал слезы катившиеся по ее щекам.

- Да, - прошептал он ей в губы, они были так молоды, жизнь только начиналась, и ее жестоко оборвали.

Вчера вечером его хрустальный мир разбился, хотя все складывалось прекрасно. Недавно они с Джорджем Хомсом устроились в одну из компаний, где они еще находились на стажировке, будущие неопределенное проглядывалось, показывая его некоторые очертания. И тут все рухнуло в бездну. Кто сказал Эрнсту о его романе с англичанкой русского происхождения? Елена образована, ей исполнилось двадцать лет, ее родители достойнейшие люди, чего еще нужно было Эрнсту и Ксантие? Эрнст угрожал ему, большими суммами, в стране и так нет денег, где он их найдет? Поэтому все, что оставалось ему сделать – жениться на своей троюродной сестре. Мириам отнюдь не являлась красавицей, эта блеклая блондинка не привлекала его, не вызывала никаких желаний, как он ляжет с ней в постель, когда он хочет только Елену, как он выполнит условие дяди? Его шокировало предложение, что он за год должен заделать Мириам ребенка. Мать Мириам – алчная Александра приходилась Эрнсту и его отцу Тиму двоюродной сестрой. У их деда-банкира Итона Саттона было двое сыновей: Уинстон, и Бенджамин. Уинстон женился на красавице-француженке Мишель, в этом браке появились Тим и Эрнст. У Тима был сын Том, у Эрнста дочь Валерия, которую недавно отдали замуж, и она похоже была счастлива. Бенджамин Саттон заключил брак с Самантой Блэр, сын в этом браке не появился, и его единственная дочь Александра стала супругой финансиста Руперта Уэлша. Мириам не знала отказов, не знала слово нет, и теперь для Александры и Эрнста представилась блестящая возможность объединить бизнесы, политики нового правительства они не боялись, там были связи, с их делом ничего не случиться.

Она приехала в загородный дом Саттонов, находящийся в Гилфорде, облаченная в красивое темно-вишневое пальто с золотыми пуговицами, и нежно-розовый твидовый костюм, светлые волосы выглядывали из берета. Мириам была ярко накрашена, что просто отталкивало Тома от нее. Она совсем не похожа на нежного русского ангела, с милым овалом лица, медовыми волосами и глазами. Мириам протянула ему руку, затянутую в кожаную перчатку, он пожал ее, целуя. Она ощущал, как он холоден, как за обедом, он почти ничего не отвечает ей, а остальными разговаривает сквозь зубы. Том не хотел этого брака, всего естество стремилось к Лене, к его любимой девочке с таким огромными глазами, что он чувствовал себя тонущим рядом с ней. Он не хотел Мириам, не хотел ложиться с ней в постель, не хотел прикасаться к ней. Только Елена могла подарить ему счастье, и он должен оторвать ее от своего сердца, иначе потом будет еще больнее расставаться.

- Том, прогуляйся с Мириам, - попросил Эрнст, хотя в этой просьбе слышался больше приказ, чем вежливость.

- Пойдемте, Мириам, - она подала ему руку, он с отвращением принял ее, ведя к кленовой аллеи. Листья устилала широкую дорожку, ведущую к небольшому озеру, могучие клены сплетали свои ветки над их головами, через это решето проглядывалось печальное небо, цвета осени.

- Чего вы ждете от меня, Том? – этот упрек застал его врасплох. Чего она от него хочет? Любви? Уважения? Страсти?

- Чтобы вы отстали от меня! – процедил он сквозь зубы, отбрасывая руку Мириам, гнев клокотал в нем. Ему не нужен этот брак! Ему вообще не нужна Мириам и ее деньги!

- А как же наш брак? – он удивился ее сдержанности, - Знаете, я не позволю путаться с этой русской потаскухой! – значит, вот как Эрнст отзывался о Елене.

- Вы не знаете ничего о любви! – ответил Том, делая шаг назад, - Елена Сван родилась здесь, ее отец был лучшим фармацевтом у Виктора Хомса, ее мать куратор Британского Музея.

- Мне это ни о чем не говорит! – отрезала Мириам, - Ваша невеста – я! Но не она!

- Как родиться ребенок, мы будем жить каждый своей жизнью! – выпалил он.

- О, нет! – протянула она, - нет, мой дорогой Том! Забудьте о ней, иначе придется страдать ей! – она развернулась на своих высоких каблучках, шагая в сторону дома.

Гости уехали поздно вечером, Том налив бокал портвейна, решил что-нибудь почитать, но мысли собирались в кучу. Об их романе знала только Вера, и вряд ли бы разрушила жизнь дочери. Он нравился Вере, и она согласилась скрывать их роман. Он не услышал, как в комнату проникла Ксантия. С матерью его отношения не ладились уже давно, поначалу мать доставала его чрезмерной опекой, не смотря на то, что он учился в закрытых учебных заведениях, потом она пыталась контролировать все сферы его жизни, хотя ее мало интересовали его мысли, чувства, ощущения. Он не хотел находиться под ее колпаком, ему двадцать два, у него есть работа, он может сам жить. Ксантия села в кресло напротив него, его мать определенно была красивой: стройной, как кипарис, с круглым овалом лица, обрамленное густыми русалочьими кудрями, а из под челкой, уложенной валиком смотрели на него янтарные глаза. Ксантия закуталась в свое меховое манто, Том считал дикостью носить его дома.

- Нам нужно поговорить, - начала она.

- Нам нечего обсуждать, - отрезал Том, снова уткнувшись в средневековые новеллы.

- Нет, есть. Ты должен порвать с этой девчонкой! – Том даже не поднял голову, Ксантия рассчитывала, что выведет его из себя.

- У этой девчонки есть имя, - ровно ответил он.

- У нее нет ничего! – продолжала гнуть свою линию Ксантия.

- И что?! Она образована, в отличие от Мириам, зарабатывает сама себе на жизнь, и у нее достойное окружение! – Том держался себя в руках, как мог.

- Чем оно достойное? – фыркнула Ксантия, меняя позу.

- Хомсы, Йорки, Трейнджи, Фоксы – чего еще надо! – Том стал расхаживать по своей спальне, - этого вполне достаточно?!

- Хомсы – выскочки, Йорки, - она сделала паузу, сжимая зубы, - одна Урсула чего стоит. Трейнджи проклятые политиканы! А Фоксы – вообще плебеи, одна эта испанка, чего стоит!

- Ты сейчас оскорбила почти всех! Хомсы – дворяне, как и Йорки, и Трейнджи, а Фоксы – герои! – Том прижал кулак к губам, - кто выскочки, так это мы.

- Что? – протянула Ксантия, - брось ее, иначе, она будет плакать кровавыми слезами! – мать гордо вскинув голову, удалилась.

Это решение стоило ему своего спокойствия. Он долго думал, решал, он не мог держать ее подле себя, ради своего самолюбия, делать это назло родне, Елена стоила большего, чем простые встречи на квартире, где до этого они любили друг друга. Елена долго прождала, ибо он не мог собраться с мыслями, потом ему с трудом далось признанье.

- Значит… когда будет свадьба? – ему было больно смотреть на нее, как она хватается за последнюю надежду.

- В декабре, - прошептал он, она приникла к нему. Лучше бы его убили.

- Значит у нас немного времени, да? – он стирал слезы катившиеся по ее щекам.

- Да, - прошептал он ей в губы, они были так молоды, жизнь только начиналась, и ее жестоко оборвали, - только этот миг, - она оторвалась от него.

- Это значит конец? – робко задала вопрос она.

- Да, - проронил он, - конец.

Елена разрыдалась прямо посреди Пиккадилли, прильнув к его груди. Несколько мгновений и наступит темнота, несколько вздохов свежего воздуха, несколько поцелуев, несколько объятий, и одна ночь любви, чтобы запомнить его навсегда, впитать в каждую клеточку тела, частичку душу, насладиться любовью, ибо после сладкой любви, всегда горько пробовать плод нелюбви. Нет ничего хуже одиночества вдвоем, подумала Елена, одного страдания на двоих, находиться в одной тюрьме и не прикасаться друг другу. Все закончилось, лишь ветер понемногу развеивал печаль, ведь его нельзя приручить – он свободен, а мы нет…