Генри Харт - Морской путь в Индию

• Название: Морской путь в Индию
• Автор: Генри Харт
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1954

Свою книгу Харт назвал «Морской путь в Индию». Но задача его, как он сам раскрыл ее в подзаголовке, была шире: не только дать «рассказ о плаваниях и подвигах португальских мореходов» — от первых экспедиций, организованных Генрихом Мореплавателем, до последней экспедиции Васко да Гамы, но также и описание «жизни и времени дона Васко да Гамы». Следует отдать справедливость Харту: с этой задачей он справился гораздо лучше, чем любой из его предшественников — историков географических открытий XIX–XX веков или литераторов.

В подавляющем большинстве случаев факты, сообщаемые автором, критически проверены. В результате получилась — несмотря на небольшой объем книги — капитальная сводка всего того, что нам известно о жизни Васко да Гамы и о его трех экспедициях, особенно — о первой, которая сыграла важную роль не только в португальской, но и в мировой истории.

---

поскольку они не боялись ни отлучения со стороны святых отцов. ни запретов святой матери-церкви, бог уготовил им дурной конец на обратном пути из Мины. они стали на якорь на глубине двадцати пяти морских саженей, «о так как дно вдоль всего берега скалистое, ночью канат перетерся, и ветром, дующим с моря, их корабль прибило к берегу, где он и погиб Тамошние негры съели тридцать пять фламандцев — всю команду[83].

Когда Жуан II в 1481 году наследовал трон Португалии, он сразу проявил свою заинтересованность в развитии африканской торговли и решимость продолжать исследование Африки[84]. Первой значительной экспедицией в царствование Жуана II была экспедиция в 1482 году под руководством Диогу Кана, моряка, уже знакомого с Гвинейским берегом[85].

Во время плаваний Диогу Кана — сведений о них дошло очень немного — впервые вошли в употребление каменные падраны. Это были столбы, на которых возвышался камень в виде куба с крестом; на одной стороне столба наносился португальский герб и имя короля, а на другой стороне имя исследователя и дата открытия — по-латыни и по-португальски (или только по-португальски). Мысль ставить падраны подал король Жуан. Они устанавливались на заметных местах в важнейших посещаемых пунктах, при этом имелись в виду четыре цели. Во-первых, они были конкретным доказательством, что путешественник действительно достиг того места, об открытии которого заявил; во-вторых, падраны были превосходными ориентирами; в-третьих, они должны были служить бесспорным доказательством приоритета и суверенитета Португалии; и, наконец, увенчанные крестом, они являлись наглядным символом христианской веры в языческих землях. Несколько падранов — целиком или частично — сохранилось и поныне, а их обозначения имеются на картах того времени[86].

Кан осторожно продвигался вдоль берега и скоро оставил за собой самый южный пункт, достигнутый судами Гомиша. В начале августа корабли Кана оказались в водах, которые, в нескольких милях от берега, были светлее и преснее обычного: все свидетельствовало о том, что где-то недалеко вливался могучий поток пресной воды. Кан высадился на берег и поставил падран, назвав его «падран святого Георгия», а реку — Риу ду Падран[87]. Это был тот могучий поток, который теперь известен как река Конго[88].

Кан поднялся на небольшое расстояние вверх по реке, он вел торговлю с туземцами, объясняясь с ними жестами. Затем он продолжал свое плавание по морю, идя к югу вдоль побережья Анголы до мыса Санта-Мария[89], где поставил второй падран (ныне находится в Лиссабонском музее). Захватив четырех туземцев в качестве заложников за нескольких матросов, отправившихся вглубь материка и не возвратившихся, Кан направился в Лиссабон. Король Жуан дал ему звание рыцаря, назначил пенсию и в 1484 году вновь направил в Африку вместе с привезенными четырьмя заложниками.

Прибыв к устью Конго, Кан нашел своих четырех «потерянных» матросов в полной безопасности и здравии — они ждали возвращения своего капитана. Вследствие этого заложники, с соответствующими подарками, были отпущены на свободу.

Вновь поплыв к югу вдоль побережья, Кан прошел почти 1500 миль за мыс Сент-Катерин; он достиг мыса Кросс[90]. С этого момента данные источников о судьбе Диогу Кана расходятся. Одни утверждают, что Кан умер близ мыса Кросс, другие — что он возвратился в Португалию. Недатированная надпись на скале на берегу нижнего Конго, около Иелала, как будто свидетельствует, что он поднимался на некоторое расстояние вверх по Конго. Интересно отметить, что рядом с именем Кана на этой скале высечено имя Перу ди Ишколара, позднее кормчего на одном из кораблей Васко да Гамы, и Жуана ди Сантиагу, который в 1487 году вместе с Бартоломеу Диашем обогнул мыс Доброй Надежды, а также Гонсалу Алвариша, хозяина корабля «Сан-Габриэл», входившего во флотилию Гамы[91].

Сведения, доставленные различными экспедициями, посланными королем Жуаном, лишь разжигали его аппетит к новым открытиям и расширению торговли Помимо этого интерес к священнику Иоанну, легендарному христианскому монарху страны, расположенной где-то в Африке или Азии, стал еще более острым после того, как король Жуан услышал рассказы западноафриканского царя страны Бенин (Западная Африка)[92], приехавшего в Португалию Жуану казалось, что рассказы этого властителя были похожи на те легенды о священнике Иоанне, которые ходили по всей Европе, и постепенно страна Иоанна стала притягивать внимание португальского короля наряду с Индией. На быстрейшие поиски этих стран были отправлены тогда две экспедиции: первая — сухопутная экспедиция Перу ди Ковильяна (см главу пятую), вторая — морская, под руководством Бартоломеу Диаша.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. БАРТОЛОМЕУ ДИАШ И ОТКРЫТИЕ МЫСА ДОБРОЙ НАДЕЖДЫ

О смерч роковой, окутанный мглой!

Пучина морская!

Не молкнет рев, потрясающий рев

Твоих разъяренных, кипящих валов,

И вторят чудовища им, завывая

Ночами, о море, рыдаешь ты в горе

Гремя, содрогаясь,

И в холод и в бурю — всегда

На водах твоих несутся суда,

Под песни бесстрашных матросов качаясь

Герра Жункейру[93]. «Голоса из рыбачьих хижин»

Подлинные сообщения о замечательном плавании Диаша до нас не дошли, некоторые даты этого путешествия не установлены[94] и, изучая одно из самых важных событий в истории морских открытий, мы располагаем лишь краткими и скудными заметками и упоминаниями в сочинениях хронистов того времени Для расширения географического кругозора Европы на исходе XV века результаты плавания Диаша имели первостепенное значение Хотя путешествия Колумба оказали на ход мировой истории более могучее и глубокое воздействие, однако открытие южной оконечности Африки дало свои результаты гораздо быстрее

О личности Бартоломеу Диаша — или, воспроизводя его имя полностью, Бартоломеу Диаша ди Новаиш — до тех пор, пока он не отправился в свое знаменательное путешествие, известно очень немного. Полагают, что он происходит из рода Жуана Диаша, первым обогнувшего мыс Бохадор, и Диниша Диаша, открывшего Зеленый мыс Придворный и в то же время опытный мореход, он был капитаном каравеллы, плававшей в 1481 году в составе экспедиции Диогу Азамбужа[95] к берегам Африки Одно время он состоял управляющим (superintendent) королевскими складами в Лиссабоне Начальником экспедиции Диаш был назначен в октябре 1486 года, но по каким-то неизвестным причинам корабли не выходили в путь до августа следующего года

Корабли были подготовлены и снаряжены на этот раз лучше, чем когда-либо раньше. Это должно было быть не простое береговое плавание с частыми высадками на пути, а экспедиция с определенной целью найти и обогнуть южную оконечность Африки, найти морской путь в Индию. К тому времени португальские моряки хорошо ознакомились с Гвинейским берегом, а за последние пятьдесят лет навигационная наука и кораблестроение сделали исключительно быстрые успехи. Вдобавок на этот раз был принят новый мудрый план. Ранее многие суда вынуждены были приставать к враждебным берегам или преждевременно возвращаться в Португалию из-за отсутствия продовольствия. К тому же очень часто так снаряженные суда заходили далеко в море, где нельзя было добыть необходимые запасы или свежую воду. Во избежание этого двум каравеллам (поразительно маленьким и не отвечавшим тогдашним требованиям[96] было придано грузовое судно — на нем помещались дополнительные продовольственные запасы, вода, запасные корабельные принадлежности и снасти для замены при ремонте.[97]

Морской путь в Индию

Главным кормчим экспедиции был Перу д’Аленкер, один из известнейших мореходов того времени.[98] Он был близок к королю и согласно королевской грамоте имел право носить шелковую одежду и на шее золотую цепь, к которой подвешивался свисток. Ризенди, хронист царствования дона Жуана, описывая обед у короля, на котором присутствовал Аленкер, называет его «величайшим гвинейским кормчим» («muito grande piloto de Guine»). Следующий эпизод показывает, как прочно было положение Аленкера и каким доверием он пользовался; этот эпизод бросает свет также на то, в каком строгом секрете португальская корона старалась держать все относящееся к африканской торговле. Аленкер сидел за одним столом с королем, в комнате было полно придворных. Возник спор о сравнительных достоинствах различных типов кораблей, плавающих между Гвинеей и Пиренейским полуостровом. Король сказал, что navios redondos («круглые корабли»[99]) не подходят для плавания. Аленкер, прекрасно знавший побережье, заявил, что он может плыть на любых судах, независимо от их величины. Король возразил, что' это невозможно, что по его приказанию предпринималось немало попыток и «круглые корабли» всегда терпели неудачу. Аленкер, тем не менее, горячо настаивал и ручался, что он в любое время, если нужно, совершит плавание и на таких судах. Это так рассердило короля, что он встал из-за стола и покинул комнату, бросив замечание: «Нет ничего такого, что дурак считал бы невозможным, а на поверку у него ничего и не выйдет». Спустя несколько минут Аленкера позвали к королю. Дон Жуан попросил у кормчего извинения за резкие слова и пояснил, что он сказал их намеренно, с тем чтобы прекратить споры: все важные сведения о путешествиях в Гвинею он желает держать в строжайшем секрете.