Константин Бояндин - Ветхая ткань бытия

• Название: Ветхая ткань бытия
• Автор: Константин Бояндин
• Жанр: Фэнтези

---

Нож и топорик.

Интересно, почему ему не предложили снаряжение? Всяких магических, по словам Правителя, вещиц — полные карманы. Но ни палатки, ни котелка, ничего. Гость некоторое время пытался понять, отчего он не вспомнил обо всём этом в Игле, но — без особого успеха.

XV

В гробовом молчании Унэн распечатал конверт и молча положил на колени плотный лист бумаги с поручением. Вчитался в три строки. И дождался, пока строки не поплыли по бумаге, не превратились в ароматный дымок.

Бумага оставалось бумагой ещё несколько секунд, после чего тоже пожелтела, потемнела и рассыпалась прахом.

Всякий раз, когда Совет поручал Унэну что-нибудь, выглядело это в высшей степени забавно. Тайна на тайне едет, и тайной погоняет. В этот раз текст — без произнесения кодовой фразы — читался без труда, и, действительно, мог считаться заданием. Вот только к подлинному заданию, слова которого всплывали перед мысленным взором по прочтении кодовой фразы, это не имело ни малейшего отношения. Кодовая фраза по прочтении забывалась.

Шассим вопросительно смотрел на монаха, по лбу которого пробежали морщинки. Правая рука Унэна потянулась к затылку — верный признак того, что поручение потребует изобретательности. Ну что же, не в первый раз. После того, как флосс встретился и подружился с неуёмным представителем никогда прежде не виданного Учения, ему пришлось подправить представление о беспокойной жизни и сложных поручениях.

— Любопытно, — произнёс, наконец, монах. Таинственно улыбнулся и покачал головой.

— Ну что же, первую часть поручения выполнить как-то можно. А вот вторую…

Флосс продолжал молчать.

— Ну что же, раз ты обещаешь ничего не разглашать, — монах подмигнул Шассиму. — Слушай. «Тнаммо онги Увинхор. Выяснить, кто и откуда. Выяснить, где находится сейчас».

— Кто это такой? — произнёс флосс, подумав с полминуты. «Уши» его при этом пребывали в постоянном движении — знак того, что их обладатель о чём-то сосредоточенно размышляет.

Монах пожал плечами.

— Кто-то, кому захотелось инсценировать свою смерть. Видимо, этому человеку очень не хочется, чтобы его считали живым.

— Что человеку, я понял, — флосс прикрыл глаза. — Звучание речи человеческое. Увинхор… это, случайно, не вид ли грызуна?..

Унэн озадаченно взглянул на спутника.

— Я как раз собирался начать с имени, — пояснил он. — Ну-ка, ну-ка… Что ты можешь сказать об этом?

Теперь флосс озадаченно взглянул на монаха.

— Это… эхо, — объяснил он. — Это не мои мысли. Сам я никогда не слышал этого языка.

— Эхо?!

— монах вскочил на ноги и осмотрелся.

Никого.

— Кто находится вокруг нас? — требовательно спросил монах. Флосс прикрыл глаза и монах ощутил нечто вроде лёгкой щекотки под сводами черепа.

— Никого разумного в пределах видимости… — сообщил целитель. — Несколько мелких животных под землёй… насекомые… птицы…

Унэн сосредоточился и прикрыл глаза. Окружающий мир свернулся, исказился, потёк — теперь Унэн смотрел на него словно бы из центра огромного хрустального шара.

— Что это за птица? — «указал» он мысленно. — Летит от нас к северо-востоку. Очень быстро летит.

— О! — в голосе флосса звучало неподдельное изумление. — Постой… не могу войти с ней в контакт.

Ещё через несколько секунд он горестно пошевелил «ушами» и сообщил: — Ушла.

Унэн хранил гробовое молчание. Но улыбка исчезла с его лица, и это уже о многом говорило.

— Похоже, это вообще не птица, — добавил флосс немного погодя и открыл глаза. — Впервые в жизни встречаюсь с подобным.

— Так-так, — голос монаха был задумчивым. — Поручение, возможно, перестало быть секретным. Что делают в таких случаях?

— Что же?

— Я не знаю, — признался Унэн и развёл руками. — Думал, ты знаешь. Я, честно признаться, впервые сажусь в такую обширную лужу. Шассим?

— Да?

— Ты в состоянии следить, кто и когда к нам подкрадывается? — монах пошевелил пальцами, и обвёл пространство вокруг себя обеими руками.

— Конечно же, в состоянии. Но тогда «щит» придётся держать тебе. Оба сразу я не выдержу.

— Идёт,

— согласился монах и принялся рассовывать вещи по рукавам. — Для начала забьёмся в какую-нибудь щель.

Тнаммо вернулся в своё тело и тогда уже расхохотался. Можно было смеяться во всё горло, — всё равно никто не услышит. Стены кабинета не пропустят ни единого звука. Альмрин стояла за спиной, тихая и незаметная, как всегда; Пятый повернулся к ней и ласково погладил по голове.

— Кое-что мы узнали, — сообщил он ей и жестом предложил сесть. — Секретность у этих вояк та ещё. Так что польза от моих полётов всё же есть.

«Я волнуюсь за тебя», — ответили её глаза.

— Пока ты охраняешь меня, ничего не может случиться, — улыбнулся Тнаммо.

«Кто-то знает о нас», — настаивали глаза, а по лицу пробежала тень растерянности.

— Именно этим я и хочу заняться. Посмотри, кто-нибудь приближается к острову?

Девушка несколько мгновений сидела неподвижно, после чего отрицательно покачала головой.

— Ну, тогда я пошёл, — Тнаммо ободряюще кивнул ей и поудобнее устроился в кресле.

Закрыл глаза.

И растворился в сотнях сознаний своих крохотных шпионов. Птиц, пауков, мышей. Многие из них быстро путешествовали по Ралиону, иногда перевозя друг друга, иногда «подъезжая» на попавшемся транспорте — более крупных животных, экипажах, в багаже путешественников и прочими способами. Ибо то были не просто искусственные животные — в конце концов, давно известные магам. Тнаммо умел растворяться в лазутчиках, передавая каждому из них часть своего «Я», а взамен забирая частички их искусственно созданных слабеньких сознаний.

Иными словами, он становился как бы божеством.

Всё, что происходило вокруг его посланников, становилось известным. Он не видел миллиона накладывающихся картинок и не слышал жуткой какофонии сотней ушей.

Потоки восприятия не смешивались — он, Тнаммо, как бы расщеплялся на множество своих копий, и каждая из них оставалась им самим.

Что, собственно говоря, и было главным его достижением. То, ради чего к нему приставили этого мальчишку, Хиргола. Ну да ладно. Первый так и не узнает, что он, Пятый, давно уже выследил вожделенный артефакт, за которым охотится Восьмёрка, и — более того — отыскал, где скрывается его владелец.

Восьмёрка не готова немедленно приступать к действиям. А он, Пятый, готов — можно хоть сейчас выкрасть артефакт и истребить столь ненавистного Восьмёрке противника… по крайней мере, попытаться. Но в том то и было дело, что у самого Пятого противник не вызывал ни ненависти ни страха. Если прикажет Первый — другое дело.

Возможно, потому что перестал бояться с той памятной ночи, когда, по обычаю племени, отправился в страшный ночной поход — из него воин племени Увинхор либо возвращается, получив имя и дар мудрости предков, либо не возвращается вовсе.

Странно… куда же делись двое забавных следопытов — человечек и флосс? Не могли же они улететь! Его шпион, птица, похожая на стрижа, всё ещё кружила вокруг — и не смогла понять, куда они испарились. Ну да не страшно. Рано или поздно появятся.

Вскоре его глаза будут повсюду — а подсмотренное «секретное» задание в принципе не позволяло исполнителям действовать, оставаясь невидимками.

Задание гласило буквально: «разведать местоположение тайных лабораторий Лерея. Выявить все пограничные склады и тайные переходы». Звучит как-то путано, и вообще задание странное — но вполне разумное. Так что пошлём-ка мы десяток-другой шпионов поближе к Лерею. Не помешает. А в остальном дело сделано — остаётся только ждать.

Странно, конечно, что специалисту такого класса, как Унэн, поручили столь неинтересное дело. Ну да ладно, с этим будут разбираться другие.

… Тнаммо с наслаждением вытянулся в кресле, после чего выпил чашку восхитительного чая, который принесла ему Альмрин. Всё понимает, всё чувствует… умница. Неважно, что готовить чай её научил сам Тнаммо: у него, как бы он ни старался, никогда не получалось такого.

— Спасибо, — поблагодарил он и увидел в ответ смущённую улыбку.

Что там делает Хиргол, интересно?

Впрочем, это не имеет ни малейшего значения.

* * *

— Нечего сказать, — произнёс Гость после того, как ему надоело возиться с плотом.

Собственно, работа была несложной. Тяжеленное дерево оказалось на удивление мягким и пластичным — резалось, хотя и с трудом. Лёгкое же, напротив, было неподатливым, словно камень. Бот тут пришлось повозиться.

… Теперь, существенно утяжелённый, плот был готов отправиться в путь. Так… воду набрал, еды предостаточно. Солнце, поднявшееся из-за Реки, даже до полудня палило беспощадно. Трудно представить, что можно целый день просидеть под его лучами и не пожалеть об этом. Пара шестов, верёвка, весло — всё вроде бы приготовил. Весло получилось корявым, но сломаться не должно.