Константин Бояндин - Ветхая ткань бытия

• Название: Ветхая ткань бытия
• Автор: Константин Бояндин
• Жанр: Фэнтези

---

Как бы то ни было, дело мало-помалу продвигалось. По-прежнему всё было готово к немедленной эвакуации — что пройдёт она успешно, Пятый не сомневался. Всех секретов он не открывал никому. Даже если Хиргол — агент Совета Магов, то застать его, Тнаммо, врасплох всё равно не удастся.

Своё главное сокровище — журнал, в котором хранились записи о самых существенных достижениях — Пятый очень хорошо замаскировал под личный дневник. Есть основания полагать, что остальные члены Восьмёрки не справятся с расшифровкой его. И да помогут боги тому, кто рискнёт прибегнуть для этого к магии. Журнал, хоть и не был големом в подлинном смысле этого слова, но…

Стоп. Об этом лучше даже не думать.

Вздохнув, Тнаммо выставил на стол первый отряд разведчиков — «статуэтки» птиц, летучих мышей, крупных пауков и прочую «живность». Для начала хватит. Первое время поиски будут вестись, так скажем, не слишком усердно. Первому невдомёк, что он, Пятый, давно знает, кого и где искать.

И знает, что главная проблема — не найти цель, а выжить после того, как удастся ударить по ней. Всякий раз посылаемые Пятым искусственные соглядатаи успевали прожить всё меньший промежуток времени. И, хотя большинство последних из них не успевало даже увидеть человека, до которого мечтала добраться Восьмёрка, интуиции своей Тнаммо доверял абсолютно.

Этот дар у него не смогли отобрать никакие испытания. Да… волей ли случая, или руководствуясь тонким расчётом, место для резиденции человек (которого именовали Целью) выбрал идеально. Сам Тнаммо не может там появиться. Никто из Восьмёрки — тоже. Силы, охраняющие Цель, неподкупны настолько, что позавидовал бы самый трусливый тиран.

— Ну, в путь, — решил Тнаммо и щёлкнул пальцами. В комнате появилась неведомо откуда взявшаяся огромная птица — походившая отчасти на стрижа. Длиной чуть менее человеческого роста. Любой орнитолог Ралиона дорого бы дал за то, чтобы изучить эту махину: других таких в мире не было.

«И не будет», подумал Тнаммо, ласково поглаживая птицу по шее. Он некоторое время укреплял на животе её два крохотных на вид мешочка — в которых, ожидая своего часа, находился первый десант его шпионов. Проба сил. Подобных существ мог создавать мало-мальски опытный специалист по големам, и Тнаммо не собирался сразу пускать в ход главные силы. Первый явно нервничает; предыдущие поражения отбили у него страсть к риску и притупили способность предсказывать действия противника. Ему и невдомёк, что противник ничего не замышляет.

Потому что располагает настолько мощным оружием, что не хочет нападать. Скорее бы уж кончалась война, подумал Тнаммо печально. На что я трачу свой талант!

Звери-убийцы! Големы-похитители! Невидимые шпионы! Если только это останется от меня… Нет, право же, стоило перейти на сторону Цели, пока мог…

— Лети,

— велел он птице и та, ловко вспрыгнув на стол (отчего тот жалобно скрипнул), взмахнула могучими крыльями и была такова.

— Будь осторожна, — пожелал Тнаммо вполголоса, хотя птица всё равно не услышала бы его. — Возвращайся побыстрее.

* * *

Науэра провожало всё Воинство. До границ Восточного леса — до самой Реки — его будет сопровождать Аймвери. Против этого Гость не очень возражал: во-первых, Аймвери сам очень любил слушать (и не подвергал сомнению каждое слово), а во-вторых, рядом с ним… словом, проще было оставаться самим собой.

Воины молча смотрели, как Гость удаляется на восток. Пешком, почти без снаряжения: магическая сумка вмещала достаточно продовольствия, чтобы хватило, по меньшей мере, на месяц. Как и всякая магия Зивира, сумка эта могла потерять силу вплотную к Замку Моррон — тогда придётся её бросить. Сейчас сумка весит от силы фунта два. Всего ничего. И места занимает совсем немного — войдёт в любой карман.

За последние несколько лет выжившие жители Зивира — простые люди, ремесленники и крестьяне, никогда не участвовавшие ни в каких битвах, и не знавшие, отчего распадается всё, ради чего следовало жить — все они переселились поближе к Игле. Жители городков и селений, по которым двигался Гость, молча провожали взглядом того, кто мог справиться с напастью. Даже если это — всего лишь отсрочка неминуемой смерти.

… Сам Гость старался ни о чём не думать. Если рассудить, от его мнения мало что зависело. С точки зрения Правителя, ему суждено победить Норруана и повернуть вспять медленное разрушение Зивира. Это как же прикажете понимать — что бы я ни делал?

Если, скажем, я пойду к Норруану и сдамся, то что — тот заскрежещет зубами от бессилия и сгинет? Гость усмехнулся. Вот почему Правитель не желает видеть никаких несообразностей, нелепостей, связанных с Зивиром. Ему нужен был тот, о ком говорили пророки, чтоб им пусто было. И теперь, когда он полагает, что нашёл спасителя, всё образуется само собой.

Сдаваться Норруану Науэр, разумеется, не хотел. Более всего он хотел домой. В свой мир, сколь безобразным и безнадёжным он ни казался бы. Поскольку там он был человеком, хотя бы никому и не нужным, а здесь — орудием судьбы. Которому и думать не полагается.

Вот это мы и проверим, думал Гость, одним ухом прислушиваясь к речи лесного жителя. Аймвери знал немало преданий и сказок, которых Науэр никогда не видел в библиотеке Иглы — и слушать его было приятно. По крайней мере, он не торопил Гостя исполнить миссию.

Аймвери предложил воспользоваться помощью своих четвероногих друзей и добраться до Реки за несколько часов, взамен пары дней — но Гость отказался. Как и ожидал Повелитель леса.

Куда приятнее идти пешком, глядя на нетронутую пока природу, на прекрасных животных и птиц, на невиданные до того цветы, деревья и кусты. Смутно Науэр помнил, что Правитель — в тот день, когда Гость даст знать о своём приближении к Замку Моррон — начнёт грандиозное наступление всеми имеющимися силами. Чтобы отвлечь внимание Владыки Моррон от Гостя, и позволить тому беспрепятственно проникнуть в Замок.

Внутри которого Гость и Норруан будут равны по силам и возможностям.

Тут-то и скрывался главный изъян в планах Правителя Мондерела: Гость не собирался подавать никакого знака.

* * *

— Он выглядит очень мрачным, — заметил Арун, когда Гость попрощался с Правителем и его приближёнными, и, едва поспевая за стремительно шагающим Аймвери, покинул надёжные стены Иглы.

— Вероятно, я выглядел бы точно так же, — пожал Правитель плечами и устало опустился в кресло. — Я не сомневаюсь, что он справится с задачей, но вот что станет с ним, со всеми нами и Зивиром к тому времени?

«А ведь у предыдущих ничего не получилось», — едва не заметил Арун, но вовремя прикусил язык. Ибо нельзя было придумать ничего нелепее: Гость был первым, кто откликнулся на призыв о помощи, исходящий из Зивира. Возможно, если он не справится, появится и второй… если только Зивир выдержит так долго.

В последнем Арун, сказать по чести, не был уверен совсем.

* * *

Айзала медленно вдохнула и выдохнула воздух.

— Если бы ты не был настоятелем, тебя следовало бы выпороть, — сообщила она Унэну, с миной обиженного ребёнка сидящему возле шкафа, ключ от которого он умудрился потерять, и печально глядящему на дверцу. — Что может быть в этом шкафу такого, что мы не смогли бы заменить? Кроме книги, конечно.

— Снаряжение, — повторил монах в сотый раз за этот вечер. Шассим, восседавший по правую руку от него, чуть скосил глаза, но не пошевелился и не издал ни звука.

Вмешиваться, когда ссорятся два этих человека — значит, не желать себе добра.

— Какое именно?

— Моё любимое, — монах пожал плечами и постучал пальцами по спинке кресла. — Давай решать скорее. Меня ждут ученики.

— Никто тебя не ждёт, — отмахнулась жрица. — Не валяй дурака, Унэн. Что — кроме книги, конечно, — может удерживать тебя? Я не могу сказать, что время нас торопит, но, с другой стороны, зачем его терять?

Монах пожал плечами в сто первый раз и безнадёжно развёл руками.

— Хорошо, — Айзала поняла, что дешевле будет сдаться. — Изготовитель шкафа прибудет завтра. Иногда мне кажется, что лечить тебя следовало вовсе не от переутомления.

И, сухо попрощавшись, покинула кабинет.

— Она обиделась, — заметил Шассим, впервые за вечер подав признаки жизни.

— Я тоже, — было ответом. — Меня отправляют в опасное и долгое путешествие, и не дают забрать то, что для меня дороже всего на свете. Как тут не обидеться?

* * *

… Унэн лежал на жёсткой кровати, по которой успел соскучиться, и размышлял. Спать ему не хотелось, что бы он ни делал. С другой стороны, и не размышлялось — в голову лезла всякая чушь.

Неприятный разговор с Айзалой, конечно, не имел большого значения. Честно говоря, Унэну не очень-то была нужна его реликвия… но он ощущал себя одержимым демоном противоречия. Ему любой ценой хотелось показать, что с ним здесь должны считаться.