Аркадий Крупняков - Вольные города

• Название: Вольные города
• Автор: Аркадий Крупняков
• Издательство: Марийское книжное издательство
• Жанр: Роман
• Год: 1977

Историческое троекнижие о том, как Русь ордынское иго сбросила.  Книга вторая "Вольные города". В книге описан период освобождения Русского государства от страшного ига Золотой Орды. Единение страны, усиление ее мощи, мирные договоры соседями, дальновидная дипломатия Московии помогли изолировать орды кочевников и выстоять в борьбе с завоевателями.   

---

Скрипят дощатые трапы — ватажники идут на корабль. Иваш­ка и Грицько перенесены на суда прежде всех. Лишился Василько верных помощников, про обещание Ольге и думать забыл. Мыс­лимое ли дело оставить ватагу без головы? Хорошо, хоть Федька

Глава пятая

СУЛТАН БАЯЗЕТ БЛИСТАТЕЛЬНЫ«

Взошед на престол, солтан Бая- зет Вторый взоры свои обратил на Север.

Собрание русских летописей

КОРОНАЦИЯ

страя игла минарета с золотым полумеся­цем на конце упиралась в небо. Позолочен­ная крыша дворцовой мечети Эюб ослепительно блестела под лучами весеннего солнца. Направо в сторону пролива раскинулась верхняя часть Стамбула, среди садов с их лаврами, жасми­нами и розами белели дворцы богатейших вла­дык Османской империи. Как ценнейший ал­маз, в оправе улиц и площадей сверкала ме­четь Ай-София, вокруг нее вонзали свои копья в лазурь неба минареты мечетей Баязета Мол­ниеносного и Ахмета Первого.

Внизу темнела Галата — другая часть города, где жили гяуры — купцы из Генуи, Маркета и Лагора.

Стамбул ликовал!

Сегодня шейх-уль-ислам1 венчает на царство султана Баязета Второго, и все люди города вышли на улицы, заполнили площадь перед сул­танской мечетью Эюб. Сегодня новый султан проедет по улицам Стамбула и будет осыпать

1 Глава мусульманского духовенства в Османской им-, пер ии.

104

своих подданных медными, а если он более щедр, то и серебряны­ми монетами.

В полумрак сводов султанской мечети возносятся славословия служителей аллаха, звучат заунывные молитвы. Вся знать Осман­ской империи собралась в просторнейших залах мечети. Пестрым, цветастым ковром одежд покрыто все пространство от входа до мраморного возвышения, где шейх-уль-ислам готовится к обряду. Сверкают драгоценные камни на грудях, на шеях и на перстах сипахов, беев и шейхов. Приглушенный гул стоит над толпой.

Девять дней назад умер великий и несравненный Мехмед Фа­тих— завоеватель. Сегодня, согласно шариату[6], кончился траур по старому падишаху и должен принять священную саблю Османа новый султан.

Сам Баязет Второй стоит на мраморном возвышении и нетер­пеливо ждет конца приготовлений шейх-уль-ислама. Новый султан молод, высок и широк в плечах. Лицо его чуть смугловатое, нос с горбинкой, крупные черные глаза и аккуратно подстриженная бородка — все это придавало облику султана красоту и мужест­венность. Впоследствии его назовут Баязетом Блистательным.

Шейх-уль-ислам что-то долго возится у золотого блюда, на ко­тором под шелковым покрывалом лежит сабля основателя импе­рии. Шейх знает, что в таких случаях торопиться не надо. Может быть, он ждет святого дервиша из Конии. Только он, посланец мо­нашеского ордена, по древнему обычаю может торжественно опоя­сать священной саблей нового султана при восшествии на престол.

Наконец, святой дервиш появился. Шейх-уль-ислам торжест­венно подошел к золотому блюду, откинул пурпурное покрывало:

— Нету бога, кроме бога, и Магомет—-пророк его!—воскликнул он и поднял над головой тяжелую кривую, в золотых ножнах саблю. Рукоятка ее украшена крупным алмазом — освещенный солнцем камень разбрасывал по сторонам яркие снопики лучей, искрился, как раскаленный уголь.

Старец в белом до пят бурнусе и двенадцатиугольной меховой шапке — знак ордена дервишей — подошел к шейху, поклонился и принял в тощие коричневые ладони священное оружие.

— Аллах велик! — скрипучим голосом пропел дервиш и, поце­ловав саблю, начал подниматься по ступеням возвышения. На каждой ступени он произносил строки из Корана. Их почти никто не понимал: дервиш говорил на древнем языке, который сохранился только у нищих монахов Конии.

Баязет шагнул к дервишу и низко склонил голову. Это был по­следний поклон султана, больше нигде, никогда и ни перед кем он голову склонять не будет. Святой остановился против султана, еще раз поцеловал саблю и привычным, быстрым движением опоясал ею Баязета:

—      Смотрите, люди, аллах дает вам властелина, вот вам пове­литель правоверных, тень бога на земле, царь царей, избранный среди избранных, ваше величие, ваш падишах! Да хранит его ал­лах множество лет, да будет он славой великого и святого рода Османа. Поклонитесь ему!

И все правоверные пали ниц, прикоснулись лбами к толстым коврам, потом шумно встали и простерли руки к высокому куполу мечети:

—      Слава падишаху! Да живет он вечно!

Баязет властным взглядом окинул толпу, поднял руку. Шейх- уль-ислам поднес ему Коран, султан опустил руку на священную книгу и начал громко и раздельно произносить слова присяги...

...Выйдя из главного входа, султан остановился у высокого под­ножия мечети. Солнце ударило в глаза, Баязет прикрыл их ла­донью, но тут же отдернул руку. Каждый жест падишаха должен быть величественным, походка степенной, осанка гордой, одежда блистательной. На него смотрят тысячи глаз. Около мечети Ай- София, около ипподрома, около усыпальницы Мехмета Фатиха, вплоть до ворот старого дворца стоят шпалеры воинов в белом одеянии, за которыми толпятся тысячи правоверных. Окна, крыши домов, заборы, ограды, площади, памятники — все это тонет в скоплении верноподданных, которые шумят, кричат, размахивают руками — приветствуют властелина.

Со стороны Эдирне-капу послышались пронзительные звуки зурн и дробь барабанов. За Золотым рогом ударил пушечный салют.

Султан спустился по ступеням, к нему подвели серебристо-бе­лого коня, он ловко вскочил в седло и выехал на середину улицы. К нему присоединилась свита на вороных конях, за свитой при­строился великий визирь с пашами, и шествие началось.

Баязет величественно кивал головой то в одну, то в другую сторону, и оранжевая кисточка на его синей феске перекидывалась с боку на бок.

За свитой великого визиря шел караван верблюдов. Животные покрыты зеленым бархатом, между горбами сидят чиновники сул­танской казны и держат на руках широкие подносы. На них свер­кает богатство падишаха: алмазы различной величины и формы, золото, длинные нити жемчугов, диадемы, украшенные изумруда­ми, перстни с крупной бирюзой. Пусть правоверные знают: вла­ститель их не только родовит и знатен, но и богат.

За караваном шествуют знатные особы. Сверкают на солнце их цветные одежды, сияют ордена.

За знатью — сыновья и родственники султана, вслед им в за­крытых колясках с решетчатыми окнами — гарем. Он многочис­ленный. Все жены падишаха должны видеть торжество их повели­теля, их же не видит никто.

И самая желанная для народа — последняя часть процессии. Четыре больших повозки с резными, открытыми сундуками громы­хали коваными колесами по камням мостовой. Здоровенные ра­бы—нубийцы, сверкая белыми зубами, захватывали широкими пригоршнями только что отчеканенные медные и серебряные мо­неты и бросали их в толпу. И сразу прерывались шпалеры воинов, люди бросались на мостовую и, давя друг друга, расхватывали деньги.

Щедр новый султан! Десятки задушенных, искалеченных и из­битых в этой свалке. Ликует Стамбул!

Вечером под сводами Старого императорского дворца собра­лись сильные мира сего на торжественный ужин. Здесь под вели­чественной верандой, украшенной эфесским мрамором, на невысо­ком подножии, на коврах установлен тяжелый трон падишаха. Над ним — балдахин из бледно-розового шелка с вышитым на нем гер­бом Османидов. По обеим сторонам карлики размахивали страу­совыми опахалами, навевая прохладу. Около стен—широкие ди­ваны. Гости знают: после целования полы султана он произнесет тронную речь. Поведает ли падишах о своих истинных замыслах, сказать было трудно, но как собирается править империей он дол­жен сказать.

Баязет вошел переодетым. Все знали: новый султан и раньше любил красивые наряды, теперь же он превзошел себя. Белая, как снег, чалма с рубином и пером черно-зеленого отлива венчала его голову. Такая же белая, до пят стамболина[7], под ней кафтан, ши­тый золотом, широкий пояс в драгоценных камнях с золотой пряж­кой, алмазная цепь на шее и золотой полумесяц на ней.

После целования его полы, когда шейх-уль-ислам, великий ви­зирь и все гости расселились на диваны, султан встал и начал свою речь:

—     Отныне, вступая по воле всевышнего на престол моих ве­ликих предков, я беру в свои руки бразды правления империи и халифата[8], уповая на поддержку неба, я продолжу дело высоко­чтимого Мехмеда Фатиха, да будет священно его имя в обоих ми­рах. Я буду управлять государством столь справедливо, что каж­дый мой подданный будет пользоваться благоденствием, закон­ностью и свободой. Вечная слава аллаху!

—     Аллах велик! — подтвердили гости хором.

—     Предки наши принесли империи славу и могущество — мы будем достойны наших предков. Великий Мурад завоевал для нас Сербию, Баязет Молниеносный покорил Болгарию, Мурад Второй разбил крестоносцев, славный сын его Мехмед Завоеватель поко­рил Византию, Боснию, Морею, Грецию, Албанию, Молдову и Ва­лахию. Мы обратим свои взоры на Север, ибо аллах предопреде­лил нас для великих дел. Мы поднимем священное знамя пророка на объединение всех мусульман вселенной, мы поставим всех, кто проповедует веру Магомета и годен носить оружие, на священную войну против неверных. Поглядите на Север, там стоят разроз­ненные юрты: Крымский, Астраханский, Казанский, и загадочная, кеобгштная, молчаливая страна—Русь. Мы возьмем под свою ру­ку Крым, Казань, Астрахань и Золотую Орду и вместе с ними бросим" под копыта наших коней все земли от Черного до Белого моря. Мы раздвинем наши границы до океана и водрузим знамя великого Османа над миром. И я молю бога ниспослать мне свою благодать во преуспевание всех моих начинаний!