Генрих Жомини - Политическая и военная жизнь Наполеона

• Название: Политическая и военная жизнь Наполеона
• Автор: Генрих Жомини
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-54881-1

Русский перевод сочинения «Политическая и военная жизнь Наполеона» был сделан со знаменитой работы Жомини, изданной в Париже в 1827 г., — «Vie politique et militaire de Napoléon, racontée par lui-même au tribunal de César, d’Alexandre et de Frédéric» («Политическая и военная жизнь Наполеона, рассказанная им перед судом Цезаря, Александра и Фридриха»). Для данного труда Жомини избрал форму рассказа, который Наполеон ведет о своих походах. В основу этого повествования от первого лица лег, без сомнения, труд Э. О. де Лас Каза — секретаря Наполеона, записывавшего его мысли и воспоминания на острове Св. Елены, изданный в 1822–1823 гг. под названием «Mémorial de Sainte-Hélène» («Мемориал Святой Елены»).

---

Между тем эрцгерцог прибыл уже на Пиаве, а три дивизии, шедшие к нему через Тироль с Рейна, были еще далеко: Бернадотт и Дельма уже 8 дней как присоединились ко мне, а подкрепления австрийцев еще были в Баварии. Пользуясь этим состоянием неприятеля, я решился напасть на него, не обращая внимания на двусмысленное положение Венеции. Дивизия Виктора(3), оставленная в Анконе, чтобы понудить папу к исполнению договора, получила приказание возвратиться на Эч и прикрывать мои сообщения. Я двинулся с дивизиями Массены, Бернадотта, Серюрье и Ожеро (которой командовал в это время генерал Гюйё), составлявшими 38 000. Под начальство Жубера назначил я, кроме той дивизии, которою он командовал при Риволи, дивизии Бараге-д'Иллье и Дельма.

С берегов Минчио мне представлялось два пути внутрь Австрии: первый на север, через долину Эча, то есть, через Тироль; второй на восток, через Фриуль и Карниолию. Эти две операционные линии, пересекаясь, составляют прямой угол, в вершине которого стоит Верона; обе они были заняты неприятелем, а потому мне нельзя было избрать исключительно одну из них, не подвергая своего фланга и тыла нападению той части неприятельского войска, которая бы действовала по другой. Дорога через Тироль представляет более затруднений наступающему, и не так прямо ведет в сердце родовых австрийских земель, притом узкие долины этого пути не позволили бы мне развернуть все мои силы. Дорога через Фриуль была удобнее, но зато тут нельзя было пройти к Удине, не открывая своего тыла неприятелю, если бы тот двинулся через Тироль; чтобы избежать этого, мне необходимо было двинуть значительный силы вверх по Эчу, с целью удерживать неприятеля в Тироле. Отряд этот мог примкнуть к Главной армии через долину Дравы, как бы нарочно созданную для подобного движения; этот способ действия наиболее согласовался с расположением театра войны; только удачное соединение сил у Клагенфурта было довольно затруднительно.

Но, хотя местность представляла неудобства, зато она имела и выгоды для наступающего. Если бы неприятель вздумал оборонять Фриуль параллельными позициями за реками Пиаве, Талиаменто и Изондзо, левое крыло его постоянно было бы близ самого морского берега, а единственный путь к отступлению за правым крылом; так что одно удачное движение на это крыло могло отрезать отступление всей армии и опрокинуть ее в Адриатическое море. На этих данных я основал свой план. Остатки армии Альвинци заняли берег Талиаменто; тирольский корпус, под начальством Керпена и Лаудона находился за Лависом и Носсом; бригада Лузиньяна(4), расположенная при Фельтре, сохраняла сообщение между двумя главными корпусами. Во всей австрийской армии считалось не более 35 000, потому что подкрепления с Рейна еще не прибыли; правда, можно причислить к ней еще несколько тысяч тирольцев, вооружившихся для собственной обороны: но они дрались только в своих горах.

10-го марта армия моя двинулась. Я шел с главными силами прямо на Талиаменто. Массена был направлен на Фельтр против бригады Лузиньяна, и вместе с тем для того, чтобы угрожать правому крылу эрцгерцога. Лузиньян отступил вверх по Пиаве; 13-го арьергард его, настигнутый у Лонгаро, был разбит и он сам попался в плен. Массена, откинув на Кадоре австрийскую бригаду, свернул на Шпилемберг и Джемону, чтобы ближе обойти правое крыло эрцгерцога и занять важную дорогу на Потебу, по которой неприятель мог отступить на Виллах.

16-го числа я прибыл к Вальвазоне на Талиаменто, а эрцгерцог отступил уже, оставив на этой реке один арьергард. Войска мои переправились вброд. Неприятель был опрокинут, и мы гнали его но дороге на Пальманову. Эрцгерцог разделил свою армию. Сам отступил на Гориче; другая колонна, при которой находилась большая часть обоза и артиллерии, направилась, под начальством генералов Гонтрейля и Баялича(5), через Чивидале и Натизонскую долину на Капоретто; генерал Окскай, командовавший бригадою Лузиньяна, прикрывал дорогу из Виллаха на Киуза-Венету. От самого источника своего до Горнче Изондзо протекает между двумя отраслями гор, непроходимыми со стороны Крайнбурга. Если бы мне удалось запереть здесь армию эрцгерцога, он попал бы в новые каудинские фуркулы; несколько времени я надеялся успеть в этом. Массена, поднявшись вверх по берегу Феллы, мог опрокинуть Окская за Тарвис и завладеть выходами по берегам Изондзо, со стороны Виллаха. Я сам маневрировал против левого Фланга эрцгерцога, стараясь вогнать его в долину этой реки. Левый фланг австрийцев был примкнут к городу Градиске, занятому четырьмя батальонами. Бернадотт атаковал его 17-го числа с фронта, а Серюрье с тыла, перейдя Изондзо между Градискою и Монтефальконе. Гарнизон сдался на капитуляцию. Тогда, с дивизиями Серюрье и Бернадотта, я стал подыматься по левому берегу Изондзо, а Гюйё двинулся на Капоретто, через Чивидале. Я намеревался отрезать неприятелю дорогу в Черницу, приняв вправо, по Виппахской долине, и таким образом принудить его войти в долину Изондзо, по дороге через Канале на Капоретто.

Эрцгерцогу необходимо было уклоняться от решительного боя, до прибытия войск с Рейна, и потому он, не дав мне времени совершить мое движение, поспешно отступил к Лайбаху, через Черницу и Адельсберг. Я послал Бернадотта преследовать его, а сам устремился на колонну Гонтрейля и Баялича, которая не могла уже спастись от моих ударов. Замедляемая в своем движении обозом, который она прикрывала, преследуемая войсками Гюйё и Серюрье, поднимавшимися вверх по Изондзо, она неожиданно встретила с фронта Массену, успевшего уже занять проходы Понтебы и Тарвис, отбросив Окская на Вуртцен. Гонтрейль тщетно старался пробиться через Тарвис: он был оттеснен в ущелья Обер-Прета, и окружен там вместе с Баяличем. Они положили оружие: около 4 000 пленных, 25 орудий и 400 повозок достались нам в добычу. 28-го числа я собрал в Виллахе дивизии Массены, Гюнё и Серюрье. Бернадотт следовал за эрцгерцогом на Лайбах; летучие отряды его направлены были даже к Триесту с целью воспользоваться средствами этого богатого города.

Эрцгерцог, следовавший из Лайбаха чрез Клагенфурт на Сант-Вейт, был усилен там первыми подкреплениями, прибывшими из Германии. Из Клагенфурта я писал к нему о бедствиях войны, которой ничем нельзя было долее оправдывать и старался возбудить в его благородной душе желание мира. Он отвечал мне, что не имеет права вести переговоров, но что не менее моего желал бы прекратить несчастия войны.

Он чувствовал себя еще слишком слабым, чтобы сразиться со мною, и при моем приближении отступил к Неймарку; 30-го числа прибыл я в Сант-Вейт. 2-го апреля Массена завладел дирнштейнскими проходами и опрокинул, неприятельские арьергарды у Неймарка и Гундсмарка. Гренадеры, прибывшие с Рейна, были разбиты в этих двух стычках. Австрийцы продолжали отступать к Вене. Пятого числа я прибыл в Юденбург; два дня спустя эрцгерцог, успевший получить ответ из Вены, куда он отправить мое письмо, прислал просить перемирия, чтобы условиться о заключении окончательного мира. Я с радостью согласился; положение мое было блестяще, но не твердо. Я чувствовал себя не в силах нанести решительный удар Австрии, потому что Рейнская и Самбро-Маасская армии, несмотря на их превосходство над неприятелем после отъезда эрцгерцога, стояли в бездействии на кантонир-квартирах на левом берегу Рейна, и я долго не мог ожидать от них никакой помощи; это даже заставило меня думать, что мною хотели пожертвовать и дать разбить меня. Кроме этого, я справедливо беспокоился о сохранении моих сообщений.

Жубер начал действовать успешно; разбив раздельно Кернена на Лависе 20-го марта, и Лаудона при Неймарке 22-го, он дошел до Бриксена. Керпен отступил к Штерцингу, а Лаудон в Меранскую долину; но скоро положение дел изменилось. Тирольцы народ воинственный, независимый, и набожный; австрийское правительство употребило все старания, чтоб восстановить их, представляя нас врагами религии; неразлучные с войною бедствия еще более ожесточили их. При воззвании графа Лербаха(6) они взялись за оружие. Более 10 000 тирольцев присоединилось к Лаудону, и это дало ему средство перейти в наступательное положение, двинувшись на Ботцен, в долину Эча. Жубер мог бы помериться силами с неприятелем, но после дела на реке Талиаменто я послал к нему предписание свернуть к Каринтии. Окруженный неприятелями, он полагал, что должен поспешить присоединиться ко мне чрез долины Риенцы и Дравы; 5-го апреля выступил он из Бриксена и двинулся чрез Прунекеч и Линц на Виллах; движение чрезвычайно смелое, произведенное им среди страны, восставшей против нас, и без малейшей потери. Таким образом, Тироль был очищен нами до самого Трента. Кернен двинулся чрез Раттенберг и долину Зальцы к Мурау на соединение с эрцгерцогом. Лаудон, подкрепленный Тирольской милицией, спустился вниз по Эчу, опрокинул слабые отряды, прикрывавшие реку и двинулся к владениям венецианским, где все было в смятении.