Эмиль, Гнитецкий - Благими намерениями

• Название: Благими намерениями
• Автор: Эмиль Гнитецкий
• Жанр: Фэнтези

Знаменитый сыскарь должен найти виновника, превратившего дочь могущественного короля в оборотня за несколько дней до её свадьбы, иначе начнётся война, способная перечертить границы нескольких государств.

---

- Ну видите, а уж было подумал, что вы тех нелюдей, которые пёсиков поубивали, поддерживаете.

- А я их и так поддерживаю, хозяин хозяином, но те, кто псов в трущобах ваших порубал - доброе дело сделали. Всяко меньше шансов кому-то ни было остаться покусанным, даже портовому быдлу.

Желавшего продолжить спор Земко прервал, остановивший телегу, возница. При этом остатки пива в кувшине снова выплеснулись парню на штаны. Земко выругался.

- Дальше сами, - угрюмо произнес кучер, - По лесу не поеду.

Панкурт спрыгнул с телеги. Поморщившись от пронзившей ногу боли, направился к козлам.

- Чего-то я не понял. Или в ухе у меня прозвенело. Тебе уплачено было, хам! Мы договаривались до Ягуры или только до лесу доехать?

- Милсдарь Мольх, да здесь ведь недалеко. Домишко Ягуры за деревьями не видно, а так идти не больше двух миль, - свесился с повозки Земко.

- Уплачено было, - отчеканил сыскарь, - Да и это не главное. Мне его рожа не нравится. Я уверен, что он уедет отсюда раньше, чем мы скроемся в лесу. Давай-ка у него деньги обратно заберем, за невыполнение уговора. Да, ещё колесо с телеги снимем, чтоб он никуда не укатил.

Кучер, у которого после слов сыскаря лицо несколько раз поменялось в цвете, взвыл.

- Не надо колесо, милсдари! А если из чащи волк или упырь вылезет. Куда бежать?

- А куда ты нам бежать предлагаешь от волков и упырей? К вурдалакам и медведям? - начал закипать Панкурт.

- Да нет здесь никаких упырей, милсдарь Мольх, - снова влез сын бондаря, - Ягура здесь сколько лет одна живет, уж она бы знала.

Сыскарь снова взобрался на телегу. Потер больную ногу.

- Почему стоим? Сказано же тебе. Упырей здесь нет!

Возница обреченно вздохнул и стеганул коней.

Лес только-только начал одеваться в осенние одежды. Березы и липы пропускали сквозь листву солнечный свет, придавая ему багряный оттенок. Остальные деревья ещё не спешили прощаться с летом. Дорога в лесу была до того натоптанной, что вполне могла считаться полноценным трактом. На ней сиротливо лежали несколько желтых, чуть пожухших листочков, видимо, сорванных ветром.

- К Ягуре часто ездят, - объяснил Земко, она травница хорошая и магичка. Говорят, сам Гинеус ей предлагал в Любец перебраться, да не захотела она.

- Ведьма она, а не магичка, - плюнул с козлов кучер. - Только ведьмы в лесу живут.

Домик Ягуры действительно показался быстро. Был он достаточно мал, но выглядел добротным. Небольшой огородик, слева от дома, был окружен частоколом. За огородом расположился таким же образом огороженный птичник. На крыше птичника восседал белый, с красными крыльями петух.

- Приехали, милсдари, - едва сдерживая стук зубов, - сказал возница. Вы идите, а я вас здесь подожду.

- Посиди-ка с ним, Земко, - сыскарь покосился на кучера, - Не нравятся мне его бегающие глазки. Он только и думает, чтобы отсюда удрать, а я пешим обратную дорогу не выдержу.

На этот раз Панкурт спрыгнул с телеги аккуратно, чтобы не удариться ногой, и поковылял к домику.

По известным лишь покойному Харену мотивам, домик Ягуры располагался к дороге глухой стеной. Двери не было, лишь маленькое окошко было обращено к тракту. Рядом с окном крепилась вывеска "Домик находится под магической охраной типа "Выворот". Сыскарь поёжился, обошел избу, отряхнул от соломы одежду, постучался и обомлел.

Дверь открыла молодая брюнетка, в ситцевом, практически не скрывавшем высокую грудь, платье зеленоватого оттенка и бордовом кафтанчике. Последний был распахнут.

- Милсдарыня, мне бы Ягуру, вдову Харена, - отчеканил сыскарь, попеременно краснея и бледнея, - я Мольх. Панкурт Мольх. Граф Панкурт Мольх.

- Я и есть Ягура. Ягура Мильф, - томно ответила красавица, - только к чему ты упомянул моего мужа, путник?

Сыскарь удивился. Когда он ехал сюда, то думал, что в такой глуши могут жить лишь ополоумевшие старые бабки, Ягура же ничем не напоминала отшельниц, иногда селившихся в Гардарии так же удаленно от городов. Те отшельницы, иногда промышлявшие траволечением, смердили так, что жилища их можно было найти с закрытыми глазами, по запаху. Одевались они в драную мешковину и производили впечталение умалишенных.

- Вы Ягура? Лекарь? Вдова?

С открытым от изумления ртом Панкурт выглядел презабавно.

Ягура пристально оглядела Мольха. Улыбнулась, бросила взгляд на колено.

- Она самая. Не пойму что тебя удивляет. Ногу лечить пришел?

Голос у неё был грудным, чуть хриповатым.

- Я дорого беру. Тридцать гривней, - продолжила она.

Сыскарь страдальчески возвел глаза к небу и потянулся к кожаному мешочку с монетами.

- Да ты заходи. А деньги потом отдашь, я беру по результату, - Ягура шагнула назад, позволяя Панкурту войти в избу.

Жилище магички поразило Мольха обилием шкафов. Высокие, почти до потолка, они располагались у каждой стены домика, на полках стояли книги с манускриптами, колбочки, реторты, склянки с непонятной субстанцией, лежали засушенные растения. Обилию книг, пожалуй, могли бы позавидовать и служители королевской библиотеки Ровида. В комнате витал запах аниса.

Ягура показала Панкурту стул и подошла к одному из шкафов. Схватила колбу с мутновато-зеленой жидкостью, понюхала содержимое, поморщилась, с другой полки взяла несколько сушеных растений. Перелила жидкость в глиняный горшочек, насыпала туда несколько перетертых листьев и, что-то нашептывая, стала помешивать ступкой. По комнате стал распространяться гнилостный запах.

- Это что? Пить нужно? - не выдержал сыскарь.

- У тебя нога больная или голова? - прервала перемешивание женщина, - Портки пока снимай, ногу намазать надо.

Сыскарь замялся, под наспех надетыми утром штанами ничего не было.

- Ну что ты мнешься, как девица? - хмыкнула Ягура, - Меня твое хозяйство не смутит.

Панкурт стянул сапоги, шипя от пронзившей колено боли, разобрался со штанами. Прикрылся ими же и вновь уселся на стул.

Ягура закончила помешивание и подошла к сыскарю, достала из-под стола низенькую табуретку, уселась на неё и начала энергично втирать мазь в больную ногу Мольха. Тошнотворный запах усилился, но на удивление сыскаря боль отступила почти мгновенно.

Панкурт сделал попытку встать. Магичка осадила его, нежно но сильно надавила на плечо.

- Сиди уж! Совсем головы нет? Нельзя тебе сейчас на ногу наступать, хромым на всю жизнь останешься.

- Я не знал, - опешил сыскарь.

- Да и я хороша, что не предупредила. Сейчас у тебя в ногах такие метамарфозы происходят, что и волколаку не снилось.

Ягура облокотилась о стол, явив сыскарю и без того откровенное декольте. Перехватила взгляд Мольха, усмехнулась.

- А вы, милсдарыня кроме лекарства еще может чем занимаетесь? - Панкурт изо всех сил старался не пялиться на пышную грудь.

- Здесь не занимаюсь, спроса нет на все мои способности.

- Это какие?

- Я некромантша профессиональная. В своё время лучшей была на курсе. Если бы не Капитул, чтоб его леший разодрал, - махнула Ягура. - Давай, попробуй подняться. Уже не должно болеть.

Сыскарь встал, прикрываясь штанами, осторожно перенёс вес на покалеченную ногу, и убедился, что может наступать на неё без палки.

- Невероятно! Я даже не думал, что ногу можно вылечить так быстро. А пятки?

- А что с ними?

- Подпалил, - выдавил Мольх.

- Чего только не бывает, - покачала головой Ягура, - Давай свои пятки, их тоже смажу. А лекарство действительно сильное, поэтому дорого и беру, - протянула Ягура, - Яд василиска тоже недешево стоит.

- Яд василиска? - поперхнулся сыскарь, - Где вы его берете?

- Муж покойный, в своё время добывал. А сейчас из Гардарии и Реевела привозят. В Верузии василиски не водятся.

- А кстати о волколаках, о метамарфозах, - замялся Мольх, - муж ваш был истребителем оборотней? Так ведь?

- Был, - взгрустнула женщина, - так глупо умер. Он был не только большим специалистом по оборотням, мог смело выйти против василиска, виверны. На его счету даже две мантикоры, а когда мы жили в Реевеле, он одолел дракона, разумеется, не один.

- А как погиб ваш муж?

- Скучал он здесь сильно. Первые несколько лет, как мы сюда переехали, без работы не оставался, а потом как отрезало. Никто не болел ликантропией, на погостах не шалили упыри. Запил он. От скуки запил, а потом утонул, по пьяной лавочке. Набрался хуже портного и в озере сгинул. Позорная смерть для такого, как он. Я до сих пор не могу себе простить, что мы не уехали отсюда.

Ягура замолчала. Встала с табурета, подошла к окну, отвернулась.

- А почему сами отсюда не уедете, милсдарыня? Как вообще такая красавица может жить в этой глуши? Молодая крсавица, подчеркну.

- А ты льстец, граф, - девушка повернулась к сыскарю. - Вина?

- Не откажусь, - сыскарь снова сделал попытку встать, с удовлетворением обнаружив, что нога совершенно его не беспокоит.

- Да сиди уж.

Ягура хлопнула в ладоши, скороговоркой продекламировала заклинание. На столе материализовалась бутылка реевельского полусладкого и два хрустальных бокала.