Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856

• Название: Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856
• Автор: Лев Толстой
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1935

---

Быть может, рукопись третьей редакции та самая, с которой снималась копия для печатания «Набега» в «Военных рассказах»? И на этот вопрос мы не имеем права дать утвердительный ответ. Заглавие в ркп. иное, чем в сборнике «Военных рассказов». В сборнике текст разделен на главы, в рукописи такого деления нет. Корректуры «Набега» в «Военных рассказах» до нас не дошли. Если сравнить рукопись третьей редакции с текстом сборника, оставляя в стороне взятые С. А. Толстой добавления, то местами окажется довольно значительная близость, в некоторых абзацах почти полное совпадение, местами же значительные расхождения (см., например, варианты №№ 7, 8, 10, стр. 228–231), и, особенно не зная корректур, нельзя сказать утвердительно, что именно с данной рукописи снималась копия, по которой печатался текст «Набега» в «Военных рассказах».

В итоге нужно признать, что, делая добавления по ркп. третьей редакции к тексту «Набега», как он дан в «Военных рассказах», С. А. Толстая создавала новый, «сводный» текст «Набега».

По всей вероятности, делая дополнения, С. А. Толстая прежде всего руководилась желанием восстановить цензурные пропуски. Но установить, что могло быть выкинуто цензурой и что могло быть выпущено самим Толстым, она могла лишь так же приблизительно, как и мы. Приходилось руководствоваться чисто-субъективным взглядом, особенно опасным в данном случае: с самого начала работы над «Набегом», как мы знаем, Толстой тщательно изгонял из него «сатиру», которую, с другой точки зрения, уничтожала, конечно, и цензура.

Выбор дополнений, которые, как будто, не преследовали целей восстановления цензурных вымарок, а могли диктоваться художественными соображениями, тоже очень субъективен. Почему, например, не взято место об образке, который прислала капитану мать, и который он надел, отправляясь в набег (см. вар. № 10, стр. 231)?

На субъективный выбор С. А. Толстой не оказывала влияния та оценка, которую Л. Н. Толстой, со слов брата Н. Н. Толстого, дал отдельным местам рассказа, отмечая их по пятибалльной системе. Места, оцененные единицей и двойкой, вошли в добавления С. А. Толстой.

Нельзя забывать, при рассмотрении дополненной редакции «Набега», что 7 декабря, принявшись за усиленную работу над рассказом, Толстой записал в дневнике: «ежели я еще буду переделывать, то выйдет лучше, но совсем не то, что я сначала задумал». А после этой записи как раз и начались усиленные переделки и переписывания «Набега». Одним из основных правил при этой работе было то, которое Толстой 16 октября 1853 г. записал себе для неизменного руководства: «Перечитывая и исправляя сочинение, не думать о том, что нужно прибавить (как бы хороши ни были приходящие мысли), если только не видишь неясности или недоказанности главной мысли, а думать о том, как бы выкинуть из него как можно больше, не нарушая мысли сочинения (как бы ни были хороши эти лишние места)». Если «Набег» для «Современника» писался еще тогда, когда это «правило» не всегда с надлежащей строгостью исполнялось Толстым, находилось еще в процессе выработки, проверялось на опыте работы, в том числе и над «Набегом», то ко времени издания «Военных рассказов» Толстой уже действительно руководился им.

С точки зрения этой сжатости, удаления всего лишнего, нельзя не признать, что рассуждение о войне и храбрости, которым начинается «Набег» в издании С. А. Толстой, представляется нарушением строгого правила. Оно в довольно значительной своей части повторяет, даже в совершенно тождественных выражениях, те мысли о храбрости, которые автор излагает ниже, в разговоре с капитаном.

Наконец, нельзя не отметить, что текст добавлений дан иногда неточно. В конце IV гл. пропущена имеющаяся в рукописи заключительная фраза о духе войска (см. вар. № 14, стр. 233–234). По рукописи (в гл. XII) в уме Розенкранца слагался не «полный», как напечатано, а «пышный» рассказ о набеге (см. вар. № 22, стр. 238). У доктора, приехавшего к раненому прапорщику (в гл. XI), были не «красные», а «потные» глаза (см. вар. № 21, стр. 237).[190]

Таков характер больших добавлений, которые сделаны были С. А. Толстой к тексту «Набега», как он был дан в «Военных рассказах».

Что касается небольших вставок и исправлений отдельных слов, то, опуская мелочи, отметим следующие изменения, внесенные в XII изд. на основании рукописи третьей редакции.

Стр. 17, строка 38. Вместо: сражениях — в XII изд.: стражениях.

Стр. 28, строки 1–3. После слов: проехал мимо меня. — в XII изд.: Торопливо сев на лшаадь, я пустился догонять отряд.

Стр. 29, строка 24. Вместо: показывалась винтовка — в XII изд. покачивалась винтовка

Из исправлений С. А. Толстой, не основанных на рукописи, укажем следующие:

Стр. 20, строка 34. Вместо: субалтер-офицер — в XII изд.: субалтерн-офицер.

Стр. 36, строка 33. Вместо: кротко отвечал — в XII изд.: коротко отвечал.

Наконец, заметим, что в конце первого абзаца V гл. после слов: «В ауле» С. А. Толстой пропущено. — вероятно, случайно: «расположенном около ворот».

Текст «Набега», данный С. А. Толстой в изд. 1911 г., перепечатывался во всех последующих изданиях, кое-где со случайными отменами. Он оказал влияние даже и на последнее Ленгизовское издание: в нем сделаны те же ошибки в добавлениях к IV, XI и XII гл., взятых из рукописи, и тот же пропуск в V гл., которые указаны выше.

Настоящее издание, как уже сказано, берет за основу текст «Военных рассказов», печатавшихся под наблюдением Толстого, но со следующими изменениями:

Стр. 25, строки 5–6 — восстанавливаем указанный выше пропуск после слов: В ауле.

Стр. 28, строки 1–3 — восстанавливаем, согласно рукописи и XII изд., указанный выше пропуск после слов: проехал мимо меня. Пропуск этот в тексте «Военных рассказов» считаем случайным.

Стр. 29, строка 24. Печатаем: покачивалась винтовка — текст, оправдываемый рукописью: написание показывалась винтовка считаем опечаткой.

Всюду даем написание: «попаха», а не «папаха»: оно дано в «Военных рассказах», преобладает во всех рукописях и, вероятно, отражает особенность произношения Толстого.

_____________

РУБКА ЛЕСА.

ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ «РУБКИ ЛЕСА».

1 января 1853 г. Л. Н. Толстой, живший на Кавказе, выступил в поход и вернулся обратно в станицу Старогладковскую только 24 марта. Не всё это время сплошь он провел в походе, в боевых действиях: отряд, в котором был Толстой, исполняя сложный план руководившего походом кн. Барятинского, почти весь январь пробыл в Грозной. Тем не менее Толстому пришлось побывать в делах, и за одно из них, много позднее, он был произведен в прапорщики.

В книге Янжула[191] указано, что «согласно общему плану занятий для войск кавказского корпуса на 1853 г., в Чечне предстояло продолжать вырубку лесов и проложение просек, чтобы отрезать плоскость от Хобишавдонских высот до Аргунского ущелья, возвести новые укрепления и тем очистить плодородную равнину от враждебного нам населения, вынудив его или покориться, или уйти в Черные горы. Для этого считалось необходимым сделать две просеки: одну от укрепления Куринского к аулу Автуры, через Качкалыковский хребет, — а другую от Умахан-юрта, перпендикулярно первой». Задача была выполнена, и широкая, безопасная просека, прорезывавшая весь Качкалыковский хребет, усилила переселение к нам чеченцев.

Таким образом, в зимний поход 1853 г. Толстой еще ближе, чем в 1852 г., познакомился с тем, что такое «рубка леса», как одна из главных операций в борьбе с чеченцами.

Личные впечатления Толстого от «рубки леса» должны были войти в состав тех очерков Кавказской военной жизни, которые, под разными заглавиями, он задумывал. Но здесь случилось то же самое, что с «Набегом», зерном которого было «Письмо с Кавказа»: то, что должно было отлиться в форму очерка-корреспонденции, приняло, в конце концов, иную форму, носящую, по признанию самого Толстого, заметные следы Тургеневского влияния.

25 июня 1853 г. Толстой намечает в дневнике на следующий день такие работы: «Встать рано, писать Отрочество до обеда; после обеда... писать Дневник К[авказского] О[фицера] или Беглец». Задание относительно «Дневника кавказского офицера» было на следующий день исполнено.

27 июня Толстой «после обеда до самого вечера читал и обдумывал Записки К[авказского] О[фицера]».

Весьма вероятно, что «Дневник кавказского офицера» и «Записки кавказского офицера» — одно и то же произведение, и разница в заглавии отражает колебания Толстого при начале работы.

В архиве Толстого сохранилось начало произведения с таким зачеркнутым заглавием: «Рубка лѣса. Дневникъ Кавказскаго Офицера», — несомненный отрывок первоначального наброска «Рубки леса» (см. настоящий том, стр. 270). В то же время в окончательный текст «Рубки леса» вошли, почти буквально, целые строки из неоконченного отрывка «Записки о Кавказѣ. Поѣздка въ Мамакай-юртъ» (см. настоящий том, стр. 215–217). «Поѣздка въ Мамакай-юртъ» намечена была, как часть «Очерков Кавказа», программа которых занесена в дневник под 19 октября 1852 г. (см. «Историю писания «Набега», стр. 291). Программа в целом и содержание отрывка в частности вполне допускают предположение, что «Очерки Кавказа» задуманы были от лица кавказского офицера.