Борис Анин - Радиошпионаж

• Название: Радиошпионаж
• Автор: Борис Анин
• Издательство: Междунар. отношения
• Жанр: Публицистика
• Год: 1996
• ISBN: 5-7133-0866-9

Предлагаемая читателю книга— занимательный рассказ о становлении и развитии радиошпионажа в ряде стран мира, игравших в XX веке наиболее заметную роль.

Что случается, когда из-за бреши в защитных средствах государства его недругам становится известно содержание самых секретных сообщений? Об этом рассказывает книга Б.Анина и А.Петровича «Радиошпионаж». Она посвящена мировой истории радиошпионажа, этого порождения научно-технической мысли и политических амбиций государств в XX веке.

В книге вы найдете ответы на вопросы, которые современная историческая наука зачастую обходит стороной. Вы поймете, почему, точно зная о планируемом Японией нападении на военную базу США Перл-Харбор во второй мировой войне, Англия не предупредила о нем своею заокеанского союзника; почему Япония допустила гибель Нагасаки, хотя ее спецслужбы зафиксировали полет американского бомбардировщика со смертоносным грузом; какую роль сыграла Эйфелева башня в разоблачении супершпионки Маты Хари; наконец, почему СССР смог бы одержать победу в третьей мировой войне, если бы она разразилась в 70-е или 80-е годы.

И это лишь малая часть огромного, тщательно проанализированного фактического материала, который собран в книге. Прочтите се внимательно, и она поможет вам совершенно по-новому взглянуть на многие значительные события XX века.

---

И дело не только в том, что можно было вести глобальное наблюдение, поделив обязанности (ЦПС, например, взял на себя слежение за Европой и территорией к востоку от Урала). Сотрудничество между АНБ и ЦПС помогало решать хитроумные юридические проблемы. Если ЦПС прослушивало телефонные разговоры американских граждан, а АНБ — английских, то правительства обеих стран могли с полным основанием отрицать обвинение в том, что они ведут слежку за своими соотечественниками, хотя по существу дело обстояло именно так.

Кроме АНБ ЦПС поддерживал очень тесные взаимоотношения с австралийским правительственным ведомством радиошпионажа — Управлением безопасности связи (УБС). Такие отношения стали результатом активной помощи, которую ЦПС оказал австралийцам в создании ими Бюро безопасности связи (ББС), предшественника УБС, сразу после второй мировой войны. Первые два директора ББС были английскими подданными.

Капрал Прайм

К концу 60-х годов в СССР стали известны многие тайны радиошпионажа западных стран. Но картина была далеко не полной: требовалось детально разобраться, какие именно секреты советского государства попали в руки его врагов. Нужны были сведения от хорошо осведомленного специалиста, допущенного ко всей радиошпионской информации, которая черпалась из линий связи СССР. И такой специалист нашелся.

В начале января 1968 года капрал Джеффри Артур Прайм возвращался после рождественских праздников на базу радиошпионажа английских ВВС в Западном Берлине. Проезжая через контрольно-пропускной пункт (КПП) в Берлине, он передал записку, в которой просил, чтобы с ним связались представители разведки СССР.

Прайм был не совсем обычной личностью, как в социальном, так и в сексуальном плане. В школе он слыл трудным подростком, в ВВС, в которые вступил в 1956 году, — нелюдимом. Будучи не в состоянии жить нормальной половой жизнью, он развлекался тем, что набирал случайные телефонные номера и говорил непристойности. Прослужив некоторое время в Кении, с 1964 года Прайм продолжил службу на станции перехвата в военном аэропорту Западного Берлина.

Записка, которую Прайм оставил на КПП в Берлине, попала не к сотрудникам 1-го главного управления (ПГУ) КГБ, занимавшегося разведкой, а к представителям 3-го управления, которое отвечало за безопасность в советских Вооруженных Силах. Это управление иногда добивалось успеха в вербовке западных военнослужащих, проходивших службу в Германии. Не упустило оно возможности завербовать и Прайма. В своей записке Прайм просил сотрудников советской разведки встретиться с ним в ресторане. При следующем проезде через КПП на ручке своей машины Прайм нашел магнитный цилиндр с ответной запиской, в которой ему, вместо ресторана, назначалась встреча в метро.

У Прайма состоялась серия встреч с сотрудниками 3-го управления, на которых его подробно расспрашивали о нем и его работе. В разговорах с чекистами Прайм винил во всех своих проблемах и неудачах капиталистическую систему. Образ Советского Союза, который сложился у Прайма под воздействием советских пропагандистских изданий на английском языке и англоязычных передач Московского радио, оказался для него более привлекательным, чем окружающая капиталистическая действительность. И хотя на встречах с чекистами Прайм утверждал, что в своих действиях руководствуется чисто идейными мотивами, он каждый раз без возражений принимал 30-40 фунтов в качестве вознаграждения за «труды».

Срок службы Прайма в ВВС заканчивался в августе 1968 года. По договоренности со своими кураторами из КГБ он устроился на работу в ЦПС, где должен был заниматься обработкой материалов, перехваченных из советских каналов связи. Прежде чем приступить к своим новым обязанностям в ЦПС, Прайм провел неделю на конспиративной квартире КГБ в ГДР, где его обучили работе с радиопередатчиком, технике шифровки сообщений, изготовлению микроточечных донесений и работе с микрофотокамерой. После каждого дня занятий Прайма запирали на ночь. Перед вылетом в Англию ему вручили чемоданчик с комплектом шифрблокнотов, набором материалов для тайнописи и 400 фунтов наличными.

Первые 7,5 лет своего пребывания в ЦПС Прайм проработал в специальном дешифровальном подразделении — так называемой Лондонской группе обработки (ЛГО). К осени 1969 года он закончил обучение на курсах повышения квалификации и сдал экзамены по русскому языку, по случаю чего получил поздравление из Москвы и 400 фунтов стерлингов в качестве премиальных.

В том же 1969 году, после первой женитьбы, которая оказалась неудачной, Прайм начал названивать по телефону маленьким девочкам и говорить им всякие непристойности. В ЦПС его недолюбливали, считая человеком замкнутым и необщительным. Но он не вызывал особых подозрений по двум причинам. Во-первых, из-за специфики работы в ЦПС брали немало неординарных и эксцентричных личностей. Во-вторых, его замкнутость объясняли неудачной женитьбой и раздражением по поводу того, что повышение по службе вместо него получали другие и, как Прайм нередко жаловался, только из-за того, что он не имел высшего образования.

«Разработка» Прайма так и осталась за 3-м управлением КГБ, которое отказалось передать свою «звезду» ПГУ. Прайму предложили самому выбрать место встреч со связным. Он предпочел Австрию, потому что знал немецкий язык. Но в основном его связь с КГБ осуществлялась через «почтовые ящики» с помощью написанных симпатическими чернилами писем и через передачи Московского радио. Безопасность связи с Праймом поддерживалась на самом высоком уровне. Ни разу за 7,5 лет, которые он пробыл в Л ГО (с сентября 1968-го по март 1976 г.), и за 1,5 года работы в штаб-квартире ЦПС в Челтнеме, графство Глостершир (с марта 1976-го по сентябрь 1977 г.), Прайм не попал под подозрение. Да и можно ли было подозревать ответственного по режиму в одном из подразделений ЦПС? В обязанности Прайма, в частности, входило ежегодное написание отчета, в котором он сообщал о проделанной за год работе по предотвращению нарушений режима секретности во вверенном его заботам подразделении ЦПС. Прайм завершил свою карьеру в ЦПС на посту руководителя сектора в группе анализа советских шифрсообщений, поддававшихся дешифровке.

После ухода из ЦПС Прайм порвал контакты с КГБ, развелся и женился во второй раз. Устроился он на работу водителем такси и частенько подвозил своих бывших коллег по службе от станции до места работы. В 1980 году КГБ возобновил связь с Праймом, после чего при встрече в Вене он передал в Москву больше 15 кассет с пленкой (большая часть из них, как ему потом сказали, плохо проявилась), некоторые фотокопии и записи, хранившиеся у него после ухода из ЦПС. За это он получил 600 фунтов. В 1981 году Прайм специально съездил в Потсдам, чтобы дать своему связнику из КГБ пояснения по поводу документов, проданных советской разведке годом раньше. На прощание он получил 4 тыс. фунтов. Прайм проигнорировал советы КГБ вернуться на работу в ЦПС или устроиться преподавателем русского языка в образовательной службе английской армии, где он мог бы подбирать кандидатов для будущей работы на КГБ.

Агента, вероятно, так и не разоблачили бы, если бы не его сексуальные отклонения: он любил, выражаясь юридическим языком, совершать развратные действия в отношении малолетних школьниц. В апреле 1982 года полиция получила в свое распоряжение точное описание машины развратника, и Прайма арестовали по подозрению в совершении преступления. Он признался. Все бы ничего, но, находясь в тюрьме, под влиянием минутной слабости он сказал своей жене на свидании, что ведет двойную жизнь. Об этом она сразу без колебаний сообщила полиции. А также о том, что дома под кроватью обнаружила шпионские принадлежности — шифрблокнот и пачку конвертов с адресами связных в Восточном Берлине. В июне Прайм сознался абсолютно во всем.

По оценкам Пентагона, ущерб, нанесенный Праймом ради ош пионе кому союзу США и Англии, составил 1 млрд, долларов. На протяжении 10 лет Прайм передавал в КГБ подробные сведения о структуре ЦПС, расположении его станций перехвата, личном составе и о многом другом. К тому же англичане, тесно сотрудничавшие с АНБ, рассматривались в США как надежные партнеры и имели привилегированный доступ ко всей информации, которой обладало АНБ. Имел этот доступ и Прайм. Кроме того, в течение года работы в Челтнеме Прайм получал для ознакомления совершенно секретные данные об успехах и неудачах ЦПС в дешифровании перехвата из советских линий связи.

Все же, несмотря на это, пентагоновская оценка ущерба представляется чрезмерно завышенной. Как раз в тот год, когда Прайм работал в Челтнеме и имел самый широкий доступ к тайнам ЦПС, инструкции 3-го управления, которые он получал по радио, по неизвестной причине перестали поддаваться расшифровке. В результате контакт с Праймом был прерван, и большую часть информации, добытой в Челтнеме, Прайм смог передать только в 1980 году в Вене. Да и та оказалась сильно подпорченной.