Михаил Ильинский - Жизнь и смерть Бенито Муссолини

• Название: Жизнь и смерть Бенито Муссолини
• Автор: Михаил Ильинский
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-7838-0608-0

Бенито Муссолини — одна из самых ярких и загадочных фигур XX века, вокруг которой сложилось немало тайн. Какую роль сыграл лидер итальянского фашизма во Второй мировой войне? Каково его личное отношение к Гитлеру. Сталину, Черчиллю, Рузвельту? Кто и почему спас папу римского от берлинского плена? Как и кем был убит сам Муссолини? Какова была личная жизнь диктатора? Почему он остается таким популярным в современной Италии? Ответы на эти и другие вопросы читатель найдет в книге известного журналиста Михаила Ильинского.

---

Не следует искать разгадки всех тайн «вещей», больших или малых. Мы согласимся с тем, что владеем только маленькими вещами, их маленькими тайнами, и будем этим счастливы. Как счастлив, например, православный священник отец Марко в городе Бари в церкви Святого Николая, что хранит там никому не известный портрет молодого Николая II работы художника И. Репина. (Об этом нет упоминания ни в одном каталоге.) Там же «неизвестный» Фаберже, работы Бенуа… Редчайшие ценности…

А почему в коллекции кутюрье-стилиста Лауры Бьяджотти оказался лучший портрет «Лев Толстой» (1911) римского художника Джакомо Балла (1871–1958)? Балла был одним из любимых художников-футуристов Владимира Маяковского и Александра Блока. Почему люстра из Кремля оказалась в доме римского графа Джузепие Перрон и? Тысяча «почему», не находящих ответа. Мы расскажем лишь о тех некоторых вешах-«перемещенцах», которые почему-то покинули родину — Россию и волею судеб (волею людей, допускаю) облюбовали Италию как место своей сегодняшней «прописки».

Почему считается, что мигрируют только птицы и люди? «Мигрируют», и имеют на это право, если соблюден закон, ценности — иконы, картины, статуи, оружие (именное, прошлых столетий), столовые сервизы, изделия из драгоценных или полудрагоценных камней и тысячи вещей, о судьбе которых порой мы даже не задумываемся.

Что знаем мы об этой «эмиграции», об элитных предметах, которые продолжают жить на всех континентах, украшают частные коллекции, продаются на аукционах за многие тысячи километров от России? Знаем мало. Где-то гуляет арабская шашка, пистолет, подаренный Муссолини, не говорим уже о личных блокнотах…

В римском доме кинодраматурга Эннио де Кончили я видел русские иконы XVI—XVII веков. Их подарил автору сценариев «Брак по-итальянски», «Развод по-итальянски» и многих других фильмов Никита Сергеевич Хрущев. Добрый первый секретарь ЦК КПСС знал художественные слабости итальянского друга, любил его фильмы и не мог отказать себе в удовольствии порадовать кинематографиста, сделав подарок гостю: преподнести, например, одну-две иконы или кавказские кинжалы XVI—XVII веков. Оружие это не менее добрый Эннио — передаривал своему другу, коллекционеру, владельцу ювелирного магазина в городе Ареццо, под Флоренцией. Относиться к подобной щедрости можно по-разному, а иконы и другие ценности эмигрировали в Италию, прекрасно теперь живут у Эннио и антиквара, окруженные заботой, пониманием, памятью… Сегодня их еще называют «русскими», а когда-нибудь перед ними будут преклоняться, они станут произведениями землян XVI века, а все, что делаем мы, определят как творения XX — XXI веков.

В тридцати километрах от столицы Сицилии Палермо высится старая башня стараченов (у нас говорят — сарацинов). Владеет древним строением 70-летний принц Гаэтано Ардуин Бельмонте, родственник последнего короля Италии, страстный любитель и знаток русского искусства, автор публицистической книги «Русская березка» (итог его поездки в Москву), в детстве бойскаут, приверженец Муссолини, а ныне член правой партии «Национальный альянс», в недавнем прошлом называвшейся «неофашистской».

В башне и имении принца — наборы русского стекла, картины неизвестных русских крепостных художников XVII—XVIII веков, вазы, вазочки, русская лепка… Вот такая любовь! А приобретены многие экземпляры в разных странах мира — тоже мигранты.

Несколько лет тому назад коллекция принца мне казалась вершиной того, что можно было собрать «русского вдали от России». Принц Ардуин подарил Д.С. Лихачеву для Санкт-Петербурга, тогда еще Ленинграда, изделие Фаберже. Сейчас подарки Ардуина Бельмонте находятся, кажется, в Морском музее в Питере, куда передал их справедливый Дмитрий Сергеевич. Он был нашим другом и часто по вечерам рассказывал нам, какой он издалека «видел» Италию 20–30 годов, когда был «невыездным» на Соловках…

Постепенно раскрывали двери новые, другие дома с русскими коллекциями. В отдалении от исторического центра Рима на улице Винья Мурата за высокой стеной — дворец графа Эрнесто Витетти. Несколько раз в год граф устраивает вечера-маскарады и открывает перед гостями двери «секретных» залов, где хранятся его коллекции военных форм всех армий Европы от XVIII века до наших дней. Главная «жемчужина» его коллекции — русские ордена и мундиры XVII—XIX веков. Здесь в ряд выстроились царские «уланы, драгуны, кирасиры». В стеклянном футляре — «камергер» Николая II. На столе — под стеклом — ордена, кресты, звезды, медали. Здесь даже награды, украшавшие мундиры Суворова, Багратиона, Кутузова…

— Наибольшее пополнение, — рассказывал граф, — коллекции получают во время кризисов и войн. Людям нужна еда, и они расстаются с самым ценным за несколько сольди. А ордена? Их все любят при жизни. И они ничего не стоят после смерти… Стыдно сказать, но я скупал ордена и медали…

…Римский фешенебельный квартал Пинетта, рядом с Париоли. Улица Лиеджи. Второй этаж дома № 16 занимает граф Джузеппе Перрони (спонсор фильма «Сладкая жизнь» Федерико Феллини). 72-летний потомок древнего итальянского рода, насчитывающего почти десять веков, граф предпочитает, чтобы друзья называли его по-простому: Пеппе, Пеппино. Графский титул не смущает. Впрочем, Перрони мог бы быть не только графом, но и герцогом, и маркизом. Одна его бабушка была герцогиней, а дедушка — маркизом. Джузеппе решил не брать в наследие всех титулов: «Мне достаточно быть графом с тысячелетним стажем, — говорил он. — Жаль, прямых наследников у меня мет. Мог бы кого-нибудь из россиян и усыновить-удочерить. Почему бы вам не стать итальянскими маркизами и теоретическими наследниками моих сокровищ? Ведь я реалист: в будущем о них кому-то предстоит заботиться. А кому? По национальности я, понятно, итальянец, а по духу — русский. Вернее, чувствую себя русским, хотя никогда не бывал в России. Странно, не правда ли? Но в моей жизни это не случайно. Семейную русскую коллекцию начал собирать еще мой дед, и теперь в нее входит более пятисот единиц. Первые единицы мы приобрели после революции 1917 года, затем дела хорошо пошли в эпоху дуче. Муссолини лично нам помогал, — продолжал граф. — Например, царский сервиз на 24 персоны — это «одна единица». Коллекция рассредоточена между палаццо в Риме, Милане, Мадриде (испанский дом графа только что продан, и ценности в контейнерах едут в Рим).

В римской коллекции графа — 63 русские иконы XVI—XVIII веков. Перрони мечтает довести количество икон до 70.

— Это — моя заветная магическая цифра, — говорит граф.

— Почему?

— Не отвечает…

— Езжу по аукционам. И не только в Италии. Бываю на аукционах в Англии, Франции, Швейцарии… Знаю, что на Западе многие увлечены коллекционированием икон и других русских ценностей, которые «ушли» после 1917 года и по сей день продолжают нелегально утекать из экс-СССР. Я ненавижу любые незаконные действия. И не допустил бы в свой дом ни один предмет, имеющий «нечистую» историю. Однако кто знает его историю «до, до, до…»?

Мои картины — словно живые люди, вернее, добрые духи. Я одинок, и по вечерам авторы картин и те. что на них изображены, — мои гости, «гении вечности». Они собираются в моих залах, рассаживаются в глубоких креслах. Вот князь Пьер Демидов. Еще совсем юный. Его портрет писал живший в Италии русский художник Ананов. Думаю, что в энциклопедиях вы не найдете ни его имени, ни данных о нем, а это был очень талантливый человек. А вот еще один портрет Демидова. Накануне бракосочетания с юной итальянской принцессой. Работа выполнена неаполитанским художником Мирслли в 1852 году. А вот портрет и самой принцессы, которую мы знаем, как «принчипессу Демидофф».

А вот коллекции русских крестов. Один из них хотел у меня купить величайший мастер современного балета Рудольф Нуриев, — объяснял граф. — Я, конечно, не продал, так как в моей коллекции это уникальная ценность. Крест принадлежал одному из членов российской императорской фамилии.

— С Николаем II у меня связано немало, — продолжал граф. — Дух царя также является в мои римские покои. И поверьте, я разговариваю с ним. Однажды я видел, как за этим столом, принадлежавшим Наполеону, он сам расставил тарелки из сервиза, который, как мне известно, украшал российский царский стол всего один раз, — кажется, в 1896 году, на пиршестве в честь бракосочетания Николая II и Александры Федоровны. Теперь передо мной царь Николай сам разложил серебряные приборы графа Орлова…

В мыслях словно пролетает все прочитанное о русском императорском дворе. Представьте, как это прекрасно, какое чудо вдруг перенестись в те далекие от нас времена. Вы скажете — мистика, фантазия! Пожалуйста! Не стану опровергать, доказывать обратное. Но я чувствую, знаю. Ощущаю присутствие моих божественных духов. Повторяю, все предметы моей коллекции одухотворены и охраняют мой дом. Злые духи ни разу не переступили моего порога. Знаете, однажды в 1939 году Муссолини был моим гостем. Он был восхищен русской коллекцией. Но заметил, что не советует ездить в Москву и искать там памятники культуры, предметы живописи и скульптуры.