Чарльз Уильямс - Аденауэр. Отец новой Германии

• Название: Аденауэр. Отец новой Германии
• Автор: Чарльз Уильямс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-012627-1

Конрад Аденауэр…

Один из крупнейших политических лидеров XX столетия…

Первый канцлер ФРГ, не только преобразивший свою страну, но и повлиявший на изменение политического ландшафта всей Европы…

Человек, благодаря энергии и созидательному дару которого после Второй мировой войны Германия добилась ошеломляющих успехов, по праву названных «экономическим чудом». Один из тех, кому удалось НЕВОЗМОЖНОЕ — в неправдоподобно короткие сроки «поднять» побежденную, лежавшую в руинах страну до уровня самых богатых, благополучных и могущественных держав мира…

---

В своих воспоминаниях Иден оставил любопытное описание дальнейшего хода событий: «Прошло несколько часов, и я начал беспокоиться насчет того, что там происходит, послал кого-то, чтобы деликатно выяснить, далеко ли еще до окончания дискуссии. Оказалось, что они давно обо всем договорились и тихонько покинули здание,' решив, что мы уже спим» (Иден обычно останавливался не в отелях, а в помещении самого посольства). Действительно, все прошло довольно быстро. Аденауэр принял идею двух плебисцитов и назначения комиссара от ЗЕС. Мендес-Франс согласился изменить статут, внеся в него важный пункт о возможности присоединения Саара к ФРГ в случае, если так решат большинство избирателей. Оставался только сравнительно небольшой вопрос о доступе немецких фирм на саарский рынок, который был решен на следующее утро. Во второй половине дня, как и было запланировано, состоялось торжественное подписание всего комплекса Парижских соглашений. Аденауэр издал специальный пресс-релиз, в котором назвал дату 23 октября 1954 года «днем примирения с Францией». Отныне уже не было речи о злодейской сущности Мендес-Франса.

В Бонне его ждали отнюдь не лавры победителя — в конце концов он добился восстановления суверенитета Германии и создания системы европейской обороны, — а потоки обвинений за те уступки, которые он сделал по саарскому вопросу. Он был счастлив покинуть неблагодарных соотечественников, отправившись с новым, вторым но счету, визитом в США. Там его способности государственного деятеля нашли куда более позитивную оценку: он получил еще одну докторскую степень — на сей раз от Колумбийского университета.

Визит пришлось досрочно прервать. Пришла весть о неожиданной кончине — во время обычной операции по удалению миндалин — председателя бундестага Элерса. Аденауэр проделал длинное путешествие с рядом незапланированных посадок из-за плохой погоды — на Бермудах, Азорах и в Париже, прежде чем прибыл в Бремен- на панихиду по усопшему. Речь шла не только о чисто церемониальном мероприятии. Нужно было срочно определиться с кандидатурой преемника. Аденауэр хотел видеть на этом посту Герстенмайера не в последнюю очередь потому, что тот сам этого не особенно хотел, однако у фракции ХДС/ХСС был свой фаворит — Эрнст Леммер. Лестью и угрозами Аденауэр добился своего: в третьем туре голосования искомое большинство получил Герстенмайер.

Имея в своем распоряжении «карманного» председателя бундестага, Аденауэр решил притормозить процесс ратификации Парижских соглашений; памятуя о судьбе договора о ЕОС, он счел разумным подождать, пока их ратифицируют французы. Соглашения были внесены на рассмотрение бундестага только в феврале 1955 года. Они прошли довольно легко, несмотря на оппозицию со стороны СДПГ и протесты со стороны общественности, которая требовала приоритетного решения вопроса о воссоединении, чему, как считалось, вступление в военный союз может только помешать. Принят был и Саарский статут, хотя при голосовании в кабинете двое из его членов, Шеффер и Кайзер, предпочли воздержаться. Когда статут проходил обсуждение в бундестаге, «заднескамеечники» из СвДП попытались устроить обструкцию, что вызвало резкую отповедь со стороны Аденауэра. Еще более резкий характер носило его послание в связи с этим инцидентом, которое он направил Делеру, ставшему к тому времени председателем парламентской фракции свободных демократов. Канцлер явно устал и не мог скрывать своего раздражения, что, в свою очередь, довело отношения между партнерами по коалиции почти до точки разрыва.

Аденауэр был убежден, что Делер ведет свою партию курсом на сближение с социал-демократами, а те сознательно или по глупости движутся навстречу Советам. Российские архивные документы подтверждают по крайней мере наличие серьезных усилий советских эмиссаров по привлечению западногерманских социал-демократов на свою сторону. Так, 9 марта 1955 года ЦК КПСС утвердил текст телеграммы советскому послу в ГДР, в которой речь шла о выяснении «возможности встречи представителей СДПГ с советскими общественными деятелями в одной из нейтральных стран (например, в Швеции) для обмена мнениями по вопросу активизации борьбы за воссоединение Германии, против восстановления вермахта». В работу по подготовке такого рода контактов активно включился и советский МИД. В подготовленном там рабочем документе от 11 июня того же года содержится подробный список вопросов, «которые могли бы быть подняты лидерами СДПГ в ходе бесед с представителями СССР» с соответствующими вариантами ответов на них.

Однако все это запоздало. В полночь 5 мая 1955 года Федеративная Республика стала суверенным государством. На всех общественных зданиях были подняты государственные флаги. Аденауэр встретил этот момент, торжественно позируя на ступенях дворца Шаумбург. Верховные комиссары объявили о прекращении действия Оккупационного статута — здесь, правда, не обошлось без нескольких шпилек со стороны Франсуа-Понсе. Двумя днями позже во главе представительной делегации Аденауэр прибыл в Париж на конференцию НАТО, где ФРГ была принята в альянс в качестве полноправного члена. 15 мая СССР и западные державы подписали договор о предоставлении независимости и суверенитета нейтральной Австрии. Наконец, не далее как через три недели Советы через посольство ФРГ в Париже направили западногерманской стороне послание, где выражалось пожелание установления нормальных дипломатических отношений между обеими странами. Аденауэр получил личное приглашение прибыть в Москву для обсуждения этого вопроса. Казалось, начинается то, что впоследствии получило название «разрядки».

ГЛАВА 9. МОЖНО ЛИ КОМУ-ТО ДОВЕРЯТЬ?

«Я выиграю выборы, если только американцы не наделают ошибок»[39]

Не прошло и двух недель с того момента, когда Аденауэр со ступеней дворца Шаумбург торжественно провозгласил, что ФРГ отныне свободна и суверенна, как произошел казус, наглядно показавший всем, что новообретенный суверенитет весьма относителен, что Западная Германия в значительной степени остается объектом, а не субъектом мировой политики, что западные державы, в частности, вовсе не собираются прислушиваться к мнению своего нового союзника, особенно когда речь идет о мнении его престарелого лидера. Возмутителем спокойствия стал не кто иной, как президент США Эйзенхауэр. 18 мая, отвечая в ходе своей пресс-конференции на вопрос корреспондента французской «Монд», он заявил, что идея создания в Центральной Европе нейтральной зоны заслуживает внимания, что наличие такой зоны вовсе не будет означать военного вакуума. Он пояснил свою мысль свежим примером: Австрия, будучи по условиям государственного договора, нейтральным государством, будет тем не менее иметь вооруженные силы, достаточные для обороны. В таком же положении находится и Швейцария: она нейтральна и вооружена. «Такого рода нейтралитет, — заявил он, — это нечто кардинально отличное от ситуации военного вакуума».

С точки зрения Аденауэра, это была абсолютная ересь: Эйзенхауэр просто не имел представления о том, что такое Центральная Европа и что там может случиться, если упомянутые президентом идеи станут реальностью. Все очень просто: если Эйзенхауэр намекает на возможность существования объединенной Германии как нейтральной страны между двумя блоками, то он не понимает или не хочет понять, что такая Германия неизбежно попала бы под советское влияние и со временем оказалась бы в том или ином виде частью советской империи. Словом, налицо классический случай, когда добрыми намерениями мостится дорога в ад, а для католика Аденауэра понятия «ад», «сатана», «антихрист» были не какой-то абстракцией, а имели вполне конкретный смысл и эмоциональную нагрузку.

Кстати сказать, именно страх перед возможной «нейтрализацией» Германии заставлял Аденауэра с такой решимостью и настойчивостью пробивать проект ЕОС. При всей своей абсурдности с военной точки зрения структура ЕОС навечно привязала бы Западную Германию к политической системе Западной Европы. Натовское решение было, с его точки зрения, лишь неполноценным эрзацем, поскольку в НАТО все определяли Соединенные Штаты, а это была страна, исторически склонная к изоляционизму, причем ее лидеры никогда хорошо не разбирались в европейских делах. Отношение к НАТО для Аденауэра исчерпывалось формулой: лучше что-то, чем ничего.

Высказывания Эйзенхауэра пробудили в нем старые страхи. Аденауэр немедленно вызвал к себе в Бюлерхоэ послов из Вашингтона, Лондона и Парижа; туда же прибыли Хальштейн, Бланкенхорн и генерал Адольф Хойзингер. 25 мая он провел с ними экстренное совещание, которое превратил в одну большую лекцию на тему глупости и предательской сущности этих янки. Он был не похож сам на себя: обозленный донельзя и не скрывающий этого, он поливал всех — естественно, в первую очередь Эйзенхауэра, затем Даллеса, который позволил своему шефу выдать такую ахинею, наконец, даже и Идена — тот на прошлогодней Берлинской конференции тоже высказывал нечто подобное. Короче, он чувствовал, что его предали те, кого он раньше считал своими верными и надежными союзниками.