Максим Казакевич - Двое из будущего

• Название: Двое из будущего
• Автор: Максим Казакевич
• Издательство: Microsoft
• Жанр: Альтернативная история

Попаданцы в 1898 год, в Империю Николая II… Я повелся на деньги. На легкие и быстрые деньги, как самый последний дурак. Мой лучший друг показал мне путь и позвал за собой … в прошлое, а я должен был всего лишь ему помочь, донести драгоценный груз до места и вернуться назад. Но получилось не совсем так, как хотелось…

---

Через пару минут мои мучения закончились. Хирургическая игла нашла свое место в пенале, а на мою рану была наложена сухая повязка.

– Ну, вот, готово. Через недельку можно будет швы снять, и будете как прежде. А теперь дайте-ка я посмотрю вашу щеку.

Он долго обрабатывал мою рану на щеке. Оттирал ее от грязи и крови. Потом сказал:

– Наложу повязку с раствором карболовой кислоты. Потом посмотрим. Загноиться не должна.

– До свадьбы заживет? – пошутил я, косясь на девушку.

– Конечно, заживет, – ответил он, смеясь, – особенно ежели еще не женаты. Не женаты ведь?

– Нет еще, – признался я. – В статусе активного поиска.

– Ну и хорошо. Повернись-ка к свету….

Я повернулся. Доктор наложил мокрую марлю мне на щеку и приклеил ее пластырем. Надо же, а я думал, что пластырь в это время еще не изобретен.

– Ну вот, порядок. Теперь только отдыхать. Я приду завтра, сменю повязки и посмотрю как раны. Вы же, насколько я понимаю, будете здесь?

– Здесь, здесь, – поспешила заверить доктора девушка.

– Постойте, – возразил я. – У меня вообще-то номер в гостинице снят. И я не могу здесь остаться – я ожидаю важный ответ.

Девушка махнула рукой на мои глупости.

– Приходите завтра сюда, Валерий Алексеевич. Нашего гостя мы никуда не отпустим.

– Да подождите же вы…, – опять попробовал я возразить, но меня опять осадили.

– Ерунда! Вы напишите записку в гостиницу, а я отнесу. Не стоит беспокоиться.

Мне оставалось только смириться перед неожиданно властной девушкой. Я возмущенно развел руками, показав смеющемуся доктору, что сдаюсь на женскую милость.

– Вот и славно. Тогда до завтра, Марина Степановна. До завтра… э-э….

– Василий Иванович, – запоздало представился я.

– До завтра, дорогой Василий Иванович. Помните – вам нужен отдых и постельный режим.

И с этими словами доктор ушел. Хозяйка дома проводила его и, похоже, заплатила ему за визит. Это я понял по сдержанному разговору, донесшемуся через дверную щель.

Через несколько минут девушка вернулась ко мне. Я поднялся со стула навстречу:

– Большое вам спасибо, Марина Степановна, – горячо произнес я, приложив руку к сердцу. – Но, право, не стоило беспокоиться по поводу врача. Мои раны были не так уж и серьезны.

Она ухмыльнулась.

– Вам доктор наложил на затылок четыре шва. Как, по-моему, так это серьезная рана. А ваша щека выглядела вообще отвратительно. И плюс сотрясение мозга.

– Гм, ваша правда…, спасибо за заботу, – слегка смутился я, взглянув в ее серые хрустальные глаза. – Сколько я вам должен?

Она глубоко вздохнула, отвела взгляд.

– Ни сколько, – ответила она.

– Как так? Вы позаботились обо мне, приютили, вызвали врача, потратились на него. Я должен вам хотя бы возместить стоимость врачебных услуг.

– Вы мне ничего не должны, – упрямо повторила она, дернув подбородком и поджав губы.

– Но почему? Я хочу вас отблагодарить за вашу заботу.

– Не стоит…, – буркнула она. – Я была обязана вам помочь.

Я недоуменно вскинул брови и она, предвосхищая мой вопрос, сообщила:

– Этой мой братец вас конем сшиб. Мелкий засранец…. Поэтому это я должна перед вами извиняться, а не вы передо мной. Я просто исправляла то, что натворил мой глупый братец.

Ей было неловко передо мной. Она не смотрела на меня, теребила пальцами глупый цветок на пряжке и медленно краснела. А я совершенно по-глупому растерялся и лишь хмыкнул от удивления.

– Что ж, тогда… – не нашелся я что ответить. – Зачем же он так гоняет? Люди же кругом.

Она вздохнула, подняла на меня блестящие глаза.

– Я ему уже столько раз говорила, и папенька с ним серьезную беседу имел, а ему все неймется. Чуть что – седлает Бурно?го и на пустыри. Ну, ничего, приедет скоро папенька – он ему хворостиной мозги-то поправит.

И на этой угрозе хозяйка дома оставила меня. Я так понял, что ночевать мне придется в этой комнате. Что ж, тогда надо бы прилечь, а то и вправду голова болит – до тошноты. И кое-как пристроившись на жестком диванчике, я задремал. Но не надолго. Пришедшая женщина из прислуги, бесцеремонно растормошила меня и сообщила, что комната для меня обустроена. И попросила сходить туда и переодеться в чистое. А мне и вправду было неловко за свой вид – брюки грязные, в пыли, сорочка и жилетка испачканы кровью. А дорогое пальто, что валялось в углу комнаты, было вообще безнадежно испорчено – левый рукав разодран в лохмотья, подклад оторван, половины пуговиц не хватает. Такое не починить, только выбрасывать.

В комнате, куда меня определили, было намного лучше. Она находилась на втором этаже дома, а окна выходили прямиком на улицу. И, самое главное, здесь была нормальная кровать с пуховой периной, в которую проваливаешься как в облако. Мне принесли бадью с горячей водой, где я и ополоснулся. А затем переоделся в чистое. Сюда же в комнату мне принесли поесть.

Дело было к вечеру. Стемнело по-осеннему рано, в доме зажгли керосинки. Мне тоже принесли пузатую лампу и сообщили, чтобы я не стеснялся, взял что-нибудь почитать в библиотеке. Но я, устав от приключений, решил лечь спать. Ухнул на воздушную перину, с блаженством уткнулся носом в накрахмаленную и холодную подушку и укрылся с одеялом головой.

Утром я проснулся от легкого, но настойчивого стука в дверь. Я потянулся, зевнул и нехотя выполз из теплой кровати. Передернулся от прохлады воздуха и, сунув ноги в дубовые и стылые тапки, прошаркал до двери.

А за дверью находилась девчушка лет пятнадцати. Из прислуги видимо. Широко распахнув дверь, я вопросительно воззрился на нее. А так как я был в одних лишь кальсонах, то девчушка вспыхнула пухлыми щечками и, опустив голову, быстро пробормотала:

– Вас просят спуститься на завтрак.

И убежала, не забыв искоса бросить взгляд на мой голый мускулистый торс. Я лишь удивленно проводил ее взглядом и уже в пустоту пробормотал:

– А умыться?

Что ж, пришлось спускаться вниз с немытой рожей. Но прежде я оделся и сбегал до клозета, что одинокой будкой торчал в углу двора.

Комнату для приема пищи я нашел сразу же. Самая большая в этом доме, с широким овальным столом по центру и с десятком крепких стульев по окружности. И за столом уже сидела моя спасительнице Мария Степановна и какой-то неизвестный мне мужик под пятьдесят лет с окладистой с проседью бородой и с тяжелым внимательным взглядом. А рядом с мужиком, виновато опустив голову, сидел тот самый лихой парнишка на могучем коне.

– Утро доброе, – поздоровался я, слегка неуверенно. Как я понял, мужик с бородой был главой семейства.

– И вам доброго утречка тоже, – охотно откликнулся мужик и поднялся со стула. – Меня зовут Степан Ильич… Мальцев,- он подошел ко мне и протянул руку.

Я, в свою очередь, представился тоже.

– Рыбалко Василий Иванович.

– Что ж, рад встрече. Прошу присаживаться, у нас завтрак в самом разгаре, – и широкой мозолистой ладонью он показал мне на стул. И сам он вернулся на свое место и продолжил уничтожать поданное на завтрак.

– Мне моя Маришка рассказала о вчерашнем происшествии. Вы и вправду неважно выглядите, – сообщил он, после того как прикончил последний блин на своей тарелке. – Я должен перед вами извиниться за своего лоботряса.

– Ну что вы, не стоит, – любезно попытался принизить значимость случившегося и легко коснулся повязки на лице. – Все произошло случайно.

– А я и не сомневаюсь, что это было случайно, – охотно согласился Степан Ильич, вытирая жирные руки о полотенце. – Если бы это было специально, то я б Петьку собственными руками задавил. А так просто выдеру его – с неделю на пузе спать будет, – пообещал он и многозначительно повернул голову к своему нерадивому отпрыску. А тот еще больше склонил голову над полной кашей тарелкой и, казалось, забыл как дышать.

– Ну, бать… – попробовал было он возразить, но отец звонким подзатыльником его осек.

– Молчать! Ешь давай, чего носом кашу пашешь? – и мальчишка послушно опустил серебренную ложку в тарелку с уже остывшей размазней.

После завтрака, когда хозяин дома поднялся из-за стола, а следом за ним и его дети, он сказал мне:

– Не возражаете, Василий Иванович, если мы прогуляемся?

– Конечно, отчего ж нет?

Он кивнул, жестом отправил своего провинившегося сына прочь с глаз и пошел на выход. Я следом, а за мной, чего я не ожидал, и Марина Степановна. Мы вышли во двор усадьбы, хозяин прикурил толстую папиросу, предложил мне. Я отказался.

– Ну и правильно, – сказал он мне с непонятно интонацией в голосе. – Курево, дохтора говорят, вредно. Надо и мне бросать, а то кашель по утрам донимает. А вы как бросили?

– Я, вообще-то, и не курил, – удивил его я.

– Правда? Надо же…. Ну, ладно, пойдем, Иваныч, покажу тебе своего красавца.

И мы втроем прошли до одной из хозяйственных построек, коей оказался стойлом.

– Вот, смотри, Иваныч, какой у меня конь! Огонь! Красавец!