Евгений Плужник - Ой упало солнце: Из украинской поэзии 20–30-х годов

• Название: Ой упало солнце: Из украинской поэзии 20–30-х годов
• Автор: Евгений Плужник
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1991
• ISBN: 5-280-01137-1

В сборник вошли стихи, написанные в 20–30-е годы поэтами разных направлений, стоявшими у истоков советской украинской литературы и во многом определившими ее дальнейшее развитие. Большинство из них были репрессированы в годы культа личности Сталина.

---

ЭЛЕГИЯ О ПЕРСТНЕ ПЕСНИ

Имею дом, при доме сад,
и яблони — как песнопенья,
и свежим молоком — роса,
рассудка мед — моим влеченьям.
Как шляпа, крыша в завитках,
и дом расписан, как шкатулка.
И вор орудует в садах,
как в тьме привычной переулка.
Стеною оградить высокой
из сна и камня — на века!..
Растет в саду веселом солнце
цветком похмельным табака.

В сад выхожу, и в юном сердце,
на миг не знающем затишья,
зеленое всплывает скерцо
невесело поющей вишни.
В сад выхожу в часы заката,
и вечер, как струна, дрожит,
Жизнь удивительнее сказки
В одной минуте пережить!
В сад выхожу, слова срываю,
деревьев вдохновенных дань.
О юность, красоте без края
взгляни в глаза и руку дай!

Сгорает вечер невеселый,
мелодия увянет днесь.
в кувшин бросай за словом слово,
свою молитвенную песнь!
Огнищем солнце догорело,
глаза пожаром опекло.
В пылающем венке несмело
склоняю светлое чело.

Отвечерело. Откурилось.
Уж ночь кадильницей дымит.
Как обруч, солнце укатилось,
луна на пастбище спешит.
Лиловая клубится муть,
вот звезды — вышивкою ночи.
Ты, парень, осторожней будь,
весна росою выест очи.

В ночь ландыша течет дыханье
и полнится медами кровь.
Хоть шаг твой выверен веками,
В смятенье сердце бьется вновь.
Хозяин сада — юный лирик
в звучанье ночи не спешу.
В руке уверенной и сильной
ковш зрелых месяцев держу.

Шумят деревья безмятежно.
О чем шумят?
                    — Любовь и сон.
Так вечер колыбельной нежной
захватит сердце в свой полон.
Цветов ночных чудесны тени,
деревьев души в них живут.
Они бы к месяцу взлетели,
да ветры в путь их не берут.

О грусти радость и безмерность,
слова — что стрелы в небеса!
То месяц, музыкант незрелый,
готовит к выступленью сад.
Мечта мятежна и сурова!
Пути в безвестности пылят.
Нет, не воротит небо слова,
и не отдаст его земля.

Деревья слушай! Их признанья
в тетради ночи запиши!
Как клен лелеет крону-знамя,
следи полет своей души!
В тетради той златые буквы,
судьбы страницы шелестят.
Ее вы не возьмете в руки,
ее лишь сердцем можно взять.
Как звезды спящие в глуби,
объятые волшебным сном,
пробудятся слова любви
в душе, обретшей крылья, и
ответит дружной песней дно.
Ответят дружной песней клены,
ответит дружной песней ночь,
и шаг затихнет у костров.
Воображеньем вдохновленный,
наметишь контур ровных строф.

Хмельное сердце в этот миг
пусть с высоты увидит мир,
пусть над вселенной правят пир,
пусть вознесутся в высоту
мечты, смятенны и крылаты!
О слово в жизненном чаду,
тебе ли прозябать в палатах?
Я слышу, как приходишь, черный
напев, гнетущий и дурманный,
как ищет содержанья форма,
та, что вместит мой ужас ранний,
и эту радость день по дню,
и всю бессилья глубину,
и слово в сердце я воткну —
кровь брызнет, словно крик напасти.
Умру в отчаянье и счастье.

Пометил двери знак фатальный —
то перстень песни изначальной.

1934

НАВСТРЕЧУ

Растет малец кустом малины.
Подковы за селом звенят.
Вот ласточки на свитках длинных
фиксируют начало дня.

В союзе солнца и телеги
навстречу выеду весне.
Приглушено парящим снегом
звучание апрельских дней.

1934

НА ШЛЯХУ

Рассвет, исхлестанный ветрами,
взлетит над стылою водой
и заблажит в прибрежных травах,
цыганистый и молодой.

Река флиртует с дном певучим,
по ней волною ходит дрожь,
и день хоронит месяц в кручи,
как скопидом истертый грош.

Лещина под косою плачет,
звенит, как медь, широкий шлях.
Идет босой и бесшабашный
парнишка с солнцем на плечах.

1934

КЛЕНЫ

Поникли сиротливо клены,
штудируя весны букварь,
              опять молюсь земле зеленой,
              и сам зеленый, как трава.

Поросший мохом лис ученый
создал поэтику для них.
              Поют трава, и день, и клены,
              стрела луча лепечет стих.

1934

КОЧЕТ

Заря мелькнула, как стрела,
и песня искрою угасла,
и только с мокрого ствола
роса по капельке стекла,
как речь, легко и ясно.

Уже земли изогнут контур
в такой законченный овал,
и ночь уж начала кончаться,
кострищем медленно исчахла.
Вот утро синим возом едет,
сноп солнца дарит людям степь.
Шумит крылами красный кочет —
певучей меди
серп.

1934

СЕЛО

Коровы молятся на солнце,
что всходит маком пурпуровым.
Тоньшает стройный тополь, словно
задумал птицей стать огромной.

Из воза месяц выпрягают.
Широкое, льняное небо.
Простор проветренный — без края,
в лиловой дымке — леса гребень.

Кужель, и люлька, и малина.
Листва в потоках с гор неблизких.
День изливается в долину,
как молоко парное в миску.

1934

СУРОВЫЕ СТИХИ

Не уйти, и не тщись, от жестокости дня,
не уйти ни в стихи, ни в мечтанья.
Что ни песня, фальшивая вскрикнет струна
под суровых рассветов сверканье.

Из объятий застывших не вырвешься ты,—
дню в глаза посмотри без боязни,
хоть напротив прибой расшибает мосты,
нас безжалостным вызовом дразнит.

Не укрыться, не тщись, в одиночества тень,
за ладони от мира не прячься,—
острый отблеск и отзвук волны долетел
сквозь туман, хоть и впрямь непрозрачный.

Не укрыться, не тщись, под шатром красоты
в пьяном чаде строфы непритворной.
Ветер дней, ты слова разметай, как цветы,
разнеси по стомильным просторам.

О поэт, и не тщись, ты уже не уйдешь,
знать, смириться пора с наихудшим:
может, даже себе ты обдуманно лжешь
в этих строках, хмельных и певучих?

1934

ГОРЬКАЯ НОЧЬ

Спят люди в городе угрюмом,
под одеялом нянчат сны.
Твоим мечтам, как в тесном трюме,
в просторах каменной весны.

Галдеж простуженный смолкает,
и крылья распростер покой,
и полночь маком угощает,
но тишь не дружится с тобой.

И вот юнец чернявый никнет
в ладони тяжестью чела.
Нет, сущность мира не постигнешь,
стихом не вырвешь корни зла.

1934

ПЕСНЯ О НЕИСТРЕБИМОСТИ МАТЕРИИ

Забравшись в чащобу, обвитый туго ветром,
накрытый небом и окутанный стихами,
лежу, как мудрый лис, под папороти цветом,
и дохожу, и стыну, обращаюсь в камень.

Растений реки паводком текут зеленым,
часов, комет и листьев непрерывный лепет.
Зальет меня потоп, расплющит белым солнцем,
и тело станет углем, песня будет пепел.

Прокатятся лавиной тяжкие столетья,
где жили мы, восстанут без названий пальмы,
и уголь наших тел заблещет черным цветом,
и в сердце мне вонзятся зубья острой стали.

1934

ДНО ПЕЙЗАЖА

Коровы, дыни, белый ангел
на лопуха зеленой плахте.
Кто сыплет соль на сердца раны
и возмущает темный страх твой?

Что, неоправданный, нелепый,
кротом незрячим корни роет,
играя, как кларнет подземный,
в кипенье форм и красок рое.
И как родился без причины,
без повода уйдет нежданно.
Природы лоно зреет синим,
              и солнца круг,
              и круг земли,
              в котором
коровы, розы, дыни, ангел…

1935

ОТЧИЗНА