Джон Норман - Побратимы Гора

• Название: Побратимы Гора
• Автор: Джон Норман
• Жанр: Фэнтези

Продолжение Гореанского цикла в целом и приключений Тэрла Кэбота в Прериях Гора в частности.

---

— Значит, получается, — сделал вывод я, — что в это время, он является вождём всех Кайила.

— На самом деле, я не думаю, что так оно и есть, — сказал Кувигнака, как будто что-то защищая. — Гражданские вожди, находясь в подчинении ему, в действительности не прекращают управлять племенем.

— Я вижу некоторое противоречие, — заметил я. — Всё племя Кайила когда-либо имеет общего вождя?

— Да. Иногда, когда избирается военный вождь, — сказала Кувигнака. — В некотором смысле, тогда, он становится верховным вождём.

— Но военный вождь не может одновременно быть и гражданским вождём — допытывался я.

— Нет. Мы считаем, что лучше держать эти должности раздельными.

— Это интересно.

— Конечно, каждый из них может быть и военным и гражданским вождем, но только в разное время.

— Понятно.

— Бывает, что мужчина способен быть и тем и другим, но не одновременно.

— Я понял.

— И, вообще, мне кажется, что, это должен быть очень необычный мужчина, если он окажется способным к обеим ситуациям.

— Возможно.

— Это — слишком разные направления деятельности.

— Это, мне кажется, разумно, — согласился я с моим юным другом.

В этот момент мы, вместе с другими, перебрели через узкий, неглубокий ручей. Сквозь прозрачную воду я мог видеть каменистое дно. Южная Кайила, как и другие, более крупные реки в Прериях, в отличие от малых ручьёв и речек, вследствие накопления ила, становится коричневой и непрозрачной.

На другой стороне ручья Кансега, и большинство его помощников, спешились, оставив своих кайил пастись в стороне.

Кансега, тем временем, начал медленный, рваный танец. Двое других, стоявших рядом, также отмеченные пучками перьев, встряхивая погремушки, присоединились к нему. Центром их танца, в котором шаманы раскачивались взад и вперед, в веерообразных движениях, было высокое дерево с белой корой. Кансега повторял движения странного танца, снова и снова, не выпуская из рук своего магического жезла.

— Это, то самое дерево, — наконец провозгласил верховный шаман.

— Оно высокое и прямое, — поддержали его два товарища, отбивая мотив погремушками. Эту фразу, повторяли многие мужчины вокруг нас.

Виньела, со связанными за спиной руками и с верёвками на шее, в праздничном наряде, стояла рядом и смотрела за разворачивающимся ритуалом.

На коре выбранного дерева, я мог видеть следы, оставленные различным оружием. Возможно два или три дня назад, их оставили краснокожие юноши, первыми достигшие этого места, в их погоне за купами.

— Это, то самое дерево! — внезапно закричал Кансега, и, подскочив к дереву, ударил его своим магическим жезлом.

— Оно высокое и прямое! — закричали два его помощника, изгибаясь в танце. Их крик тут же подхватили остальные дикари, включая моего друга Кувигнаку.

Двое мужчин подбежали к Виньеле, развязали ей руки, и толкнули её вперёд так, что верёвки всё ещё привязанные к её шее натянулись. В руки ей вложили однолезвийный топор на длинной рукоятке. Это было не оружие, а обычный ремесленный инструмент с тупым обухом для забивания нагелей, колышков или клиньев. Топор был явно тяжёл для неё.

— Ты не должен быть здесь, — предупредил один из мужчин Кувигнаку. — Это не место для свободных женщин.

— Я — мужчина, — Кувигнака.

Мужчина пожал плечами.

Я осмотрелся. Вокруг действительно не было ни одной женщины, за исключением прекрасной Виньелы, которая под руководством Кансеги уже начала подрубать дерево у самого комля.

Меня заинтересовал вопрос, почему сюда не допустили свободных женщин. Я подозревал, что вскоре здесь должно было произойти нечто такое, что могло быть расценено как неподходяще для их чувств.

Виньела, тем временем, продолжала врубаться в дерево.

В действительности, это дерево не было таким уж большим, что-то около двадцати пяти — тридцати футов высотой, и приблизительно восемь — десять дюймов в диаметре. Его тонкий длинный ствол напоминал шест. Мужчина, подобным инструментом, срубил бы это деревце практически мгновенно. Вот только Виньела не была ни мужчиной, ни дровосеком. Она была всего лишь красивой и слабой рабыней. Девушка держала ручку топору широко расставленными руками, из-за чего замах получался коротким, а удары слабыми. Кансега и другие, что интересно, несмотря на то, что она была рабыней, были терпеливы к ней. Безусловно, ей было тяжело, но ей хватило здравого смысла не просить об отдыхе. Ожерелья и украшения, что на неё надели, тряслись и мерцали в свете солнечных лучей, издавая тонкие звуки при каждом ударе тяжёлого топора. Подозреваю, что это был первый раз в её жизни, когда в её руках оказалось такое орудие труда. Признаться, я не уверен, что дебютантки в Пенсильвании часто используются для подобной работы. Впрочем, это касается и гореанских рабынь, но совсем по другой причине.

Я заметил, Кэнку сидящего верхом на кайиле. Скорее всего, он приехал из стойбища только что. Усталая рабыня с верёвками на шее жалобно посмотрела на своего хозяина, но тот указал ей, что надо продолжить работу.

Через некоторое время послышался лёгкий треск, и после ещё нескольких ударов, раздался звук, сначала ломающейся древесины, потом шелест веток и наконец удар ствола дерева о землю. Рабыня ударила топором ещё пять раз, перерубая последние волокна, связывавшие дерево с корнями, и освобождённый комель подскочил примерно на один ярд над землей.

Со стороны мужчин послышался одобрительный гул. У тяжело дышащей Виньелы забрали топор, и верёвками, привязанными к шее, её оттянули назад, где приказали опуститься на колени, и держать ноги плотно сжатыми вместе. Двое мужчин дали слабину верёвкам из сыромятной кожи, но по-прежнему держали их зажатыми в кулаках.

— И что дальше? — спросил я Кувигнаку.

— Смотри, — отмахнулся тот.

Несколько мужчин под командой всё того же Кансеги начали обрубать ветки и удалять кору со срубленного дерева. Два коротких сука оставили, один приблизительно в восемнадцати футах от комля, а другой в двадцати трёх. Если учесть, что для ритуала шест вкапывается в землю на глубину приблизительно семи или восьми футов, то эти развилки окажутся на высоте, соответственно, десяти и пятнадцати футов над поверхностью.

Тонкий ствол дерева лишённый веток и коры, теперь превратился в длинный, гладкий белый шест с двумя торчащими в стороны сучками. Его комель уложили на импровизированные козлы высотой около ярда, сделанные из отрубленных ветвей того же дерева. К месту действия принесли глиняный горшок с красной краской, и снова подвели девушку. Именно она — рабыня, должна раскрасить шест и объявить его Кайилой.

Краска должна была наноситься на поверхность шеста кистью, сделанной из пучка тонких стеблей ковыля сложенных пополам и стянутых кожаным шнурком. Пигмент краски, вероятно, был получен из переработанной земли или глины, содержащей окиси железа, или же вывариванием корней каких-либо деревьев.

Виньела — нарядная, красивая, утончённая, рыжеволосая, бледнолицая рабыня, направляемая Кансегой — верховным шаманом летнего стойбища всего племени Кайил, старательно и с испугом в глазах нанесла первый мазок красной краской на верхней части шеста.

— Это — Кайила, — хором запели многие мужчины вокруг, как только она закончила первое кольцо. Когда она красила, шест всё время проворачивали на козлах. Закончив с первым кольцом, Виньела продолжила свою работу, тщательно нанося краску алой кистью в следующем месте указанном шаманом.

— Это — Кайила, — ещё дважды повторил хор дикарей в конце каждого прохода.

Теперь работа была закончена, на шесте появились три красных кольца. Краску и кисть забрали. Виньелу вновь оттащили верёвками, привязанными к шее, и поставили на колени.

Три алых полосы контрастно выделялись на белом шесте. Такие алые полосы числом от одной до пяти, обычно используются воинами племени Кайила, чтобы пометить своё оружие, в особенности копья и стрелы. К этим общим меткам, добавляются личные символы, или рисунки, свойственные каждому клану, и отдельному воину. Таким образом, по стреле можно идентифицировать не только племя, но и клан, и даже воина выпустившего стрелу.

Кстати, за Кайилами в Прериях, закрепилось название — «племя головорезов». Среди многих племён краснокожих, и даже среди самих Кайил, именно так и интерпретируют эти алые полосы — как следы ножевых разрезов. Тем не менее, я знавал многих из Кайил, отрицавших подобную версию значения этих меток.

Они обращали моё внимание на тот факт, что сами Кайилы между собой крайне редко называют себя головорезами. Они считают себя Кайилами, или народом Кайил. А ещё они напомнили мне, что горло перерезают одним движением, и, следовательно, полоса была бы одна и она была бы изогнутая. Истинное происхождение этих меток, как мне кажется, потеряно в веках. Кстати, в большинстве случаев используется три полосы. Так что можно предположить об их первоначальном магическом значении. Как известно, цифра три часто считается волшебной и приносящей удачу. Конечно, нельзя отрицать и версии фаллического происхождения, связанной с триединой природой мужских гениталий.