Кристофер Сташеф - Шаман

• Название: Шаман
• Автор: Кристофер Сташеф
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-02851-9

И было так — первыми явились в мир Улины, Старшая Раса, те, что стояли ниже одних лишь богов. И могущественнейшие из Улинов вступили тогда в великую войну. Имя одному — Улаган Багряный, и желал он обратить людей и эльфов в покорных и бесправных рабов. Имя второму — Ломаллин Зеленый, и встал он на защиту Младших Рас, которые любил, как детей своих. Но не всесильные эти титаны решили исход войны, а человек Огерн, что, в жажде отмщения, дерзнул мечом переписать судьбу мира…

---

Манало не пришлось говорить Огерну, что делать. Огерн побежал.

Глава 23

— Быстро в сторону! — И Огерн прыгнул в оросительную канаву.

Его спутники прыгнули следом за ним, не особо смущаясь тем, что угодили в грязь, покрытую слоем воды. Жители деревни промчались мимо, выкрикивая проклятия. Свет факелов выхватывал из тьмы красноватые полумесяцы медных серпов.

Манало склонился к Огерну и прошептал:

— Поймай мне одного из них!

Огерн изумленно глянул на мудреца, но все же повернул голову в ту сторону, откуда бежали крестьяне, прищурился и стал ждать подходящий минуты. Большая часть жителей деревни уже убежала далеко, и позади ковыляли лишь трое отставших. Как только последний поравнялся с канавой, Огерн выскочил и схватил мужчину поперек туловища. Одной рукой он вывернул ему назад руки, другой зажал рот. Крестьянин извивался, пытаясь вырваться, но Огерн держал его крепко и не давал вымолвить ни звука. Только кузнец развернулся, чтобы спуститься вместе с пленником в канаву, как оттуда вышел Манало. Подол его мантии был испачкан грязью. Он поманил Огерна.

Огерн пошел за мудрецом и прошептал:

— Лукойо! За нами!

Полуэльф выскочил из канавы. Как ни странно, его вовсе не смущало то, что он до сих пор был в чем мать родила, зато он очень нервничал из-за присутствия клайя и постоянно оглядывался через плечо.

Между тем шакалоголовое существо вело себя в высшей степени дружелюбно, и вдобавок от Лукойо его отделял враг. Полуэльф поспешил за Огерном, проклиная тот час, когда они решили остановиться в этой деревне.

Манало привел всех к приземистому, круглому, довольно большому строению посреди поля. Там он повернулся лицом к лицу к пленному.

— В этом амбаре мы сможем спрятаться, — сказал мудрец, — а от деревни досюда достаточно далеко, так что никто не услышит, даже если ты станешь кричать. И все же, Огерн, держи его крепче и рта раскрыть не давай.

Глаза пленного крестьянина сверкнули. Огерн нахмурился — прежде он никогда не видел, чтобы Учитель бывал так жесток.

Но Манало уже отвернулся, протянул руки к деревне и заговорил нараспев. И вновь вспыхнуло зеленое сияние, оно окружило руки Манало. Огерн почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Что творил мудрец? Какое волшебство?

Манало медленно поворачивался на месте, обращаясь лицом то к одному полю, то к другому. Затем он даже отошел от амбара, дабы обратиться лицом к тем полям, которые от него заслоняли постройку. Огерн наблюдал за Манало, и ему казалось, будто бы от заклинаний Манало его пробирает озноб. Кузнецу хотелось бежать, только бы не видеть мести Манало.

Но вот они вернулись к тому месту, с которого ушли. Манало опустил руки, зеленоватое сияние угасло. На мгновение он ссутулился, испустил долгий, протяжный вздох, после чего расправил плечи и обратился к крестьянину.

— Ваш урожай спасен, — проговорил он. — И при этом не понадобилось убивать ни чужеземцев, ни кого-нибудь из ваших. Пойди и скажи об этом жрице и жрецу, но прежде всего скажи крестьянам.

Мужчина лупал глазами, видимо, не веря своим ушам. Неужели его никто и пальцем не тронет? Примерно таким же взглядом взирал на мудреца и Огерн.

— Отпусти его, — велел кузнецу Манало.

Огерн убрал руку, крестьянин судорожно вдохнул.

— Вы… вы… вы мне ничего… не сделаете?

— Нет. Ты здесь побывал только для того, чтобы было кому рассказать жителям деревни о моем заклинании. — Манало поднял указательный палец. — Но ваши всходы дадут урожай благодаря улинке Рахани, а не вашей ложной богине Алике.

Крестьянин попятился, ощупывая глазами землю так, словно оттуда могла вылететь шаровая молния и покарать богохульника, но никакая молния ниоткуда не вылетела.

— Но и Рахани нужны маленькие жертвы, — сурово проговорил Манало. — Вы должны засеять семенами холмы и на каждом холме должны закопать небольшую рыбу.

— Рыбу? — Глаза крестьянина выпучились так, что он сам стал похож на рыбу. — Только рыбу, и все?

— Одну на каждую полудюжину семян, — уточнил Манало. — Но Рахани нужен именно такой обмен. Пища за пищу, а не жизнь за жизнь.

— Да будет по слову твоему, — торопливо протараторил крестьянин и сглотнул слюну.

— Такое мое слово, и так будет, — подтвердил Манало. — Посадите семена, как я сказал, молитесь Рахани и увидите сами: даже если погибнут нынешние всходы, новые дадут вдвое, даже втрое больший урожай. И когда вы это увидите, отвернитесь от ложной трехликой богини и поклонитесь Рахани. Иди же теперь и расскажи всем о том, что ты видел, и о том, что я тебе обещал!

Мудрец кивнул Огерну и кузнец-великан отпустил крестьянина. Тот секунду постоял, испуганно озираясь, а потом сорвался с места и помчался по полю, словно резвая газель.

— Он и правда донесет до жителей деревни твои слова? — осторожно спросил Лукойо.

Манало кивнул.

— Но кроме того, приведет за нами погоню. Пошли, нам надо уйти прежде, чем он вернется!

И мудрец развернулся и увел всех за собой в ночь.

Когда они отошли миль на пять от деревни, Манало наконец позволил сделать привал. Здесь около узкого ручейка росла небольшая купа деревьев.

Лукойо ничком упал на землю.

— Благодарю всех богов за долгожданную передышку!

— Уж кому-кому, а тебе точно надо передохнуть, — с издевкой проговорил Огерн. — Ты так истязал себя последние два дня!

— Да, но как сладко было это истязание, — улыбнулся Лукойо, встал и уставился на свое обнаженное тело. — Нужно найти овцу и содрать с нее шкуру… а мое оружие! Где я возьму новый клинок?

— А где бы ты нашел новую жизнь? — в тон ему проговорил Огерн.

— Это точно, — кивнул Лукойо и пристыженно улыбнулся. — Вынужден поблагодарить тебя — ты снова спас мне жизнь, о кузнец. Снова я перед тобой в неоплатном долгу.

— А может, наоборот? — усмехнулся Огерн. — Я уже счет потерял. Но главное, что оба мы обязаны жизнью мудрецу. — И Огерн обратился к Манало: — Благодарю тебя всем сердцем, Учитель, ибо сердцу моему не биться, если бы ты не выручил нас из беды.

— Да, спасибо тебе большое, — присоединился Лукойо. — Спасибо за каждый клочок моей спасенной шкуры. Она вся перед тобой, так что можешь убедиться, цела и невредима!

Манало улыбнулся:

— Не стоит благодарности, Лукойо.

— Нет, стоит! Но как же это вышло, что ты оказался рядом с нами именно тогда, когда мы так отчаянно нуждались в тебе? И как вышло, что ты пришел… — Огерн опасливо глянул на клайя, — …не один?

Мудрец пожал плечами.

— Я завершил свои странствия. Успел рассказать всем вождям об угрозе распространения власти Улагана. Как только я закончил все дела, я вызвал перед мысленным взором вас и понял, что вскорости вам будет грозить очень большая беда! Я поспешил туда, куда, я понял, направляетесь вы, но по пути на меня напала стая клайя. Их было не слишком много, и я бы с ними легко разделался сам, но каково было мое удивление, когда я обнаружил, что рядом со мной сражается их сородич, вставший на мою сторону. Те клайя, которые получили по заслугам, кричали на него, обвиняли в том, что он нарочно навел их на меня. А он и не отрицал этого, хотя это не могло быть правдой.

— Нет, не могло, — осклабился шакалоголовый. — Но мне-то что? Пускай бы они так подумали!

— Они, наверное, гнались за тобой? — спросил Огерн. — А почему? В чем ты провинился?

— Вроде как преступление совершил. Возгордился. Я осмелился спросить у своих сородичей, по какому праву нас погоняет ульгарл. Никто мне ничего не смог ответить. Тогда я решил, что больше не стану покоряться великану. Это означало, что я погибну, поэтому я взял и убежал от своих. Как только ульгарл узнал об этом, он выслал за мной погоню, чтобы поймать меня и наказать за непослушание медленной смертью.

Манало кивнул.

— Нечего дивиться тому, что до сих пор никто не слыхал, чтобы хоть один из клайя отвернулся от Улагана.

— Ну а враг нашего врага — наш друг, — медленно проговорил Огерн.

— Ну хотя бы союзник. — Лукойо взглянул на Манало. — Но что ты скажешь про жителей деревни, Учитель? Они были с нами так добры, а потом решили пролить мою кровь. Как это понимать?

— По их понятиям, ты предназначил себя в жертву тогда, когда согласился совокупиться с женщинами, служащими их выдуманной богине, — объяснил Манало. — Это означало, что ты не откажешься совокупиться с новообращаемой, а по их понятиям это значит, что ты готов уплатить положенную за это цену.

Лукойо поежился.

— Кто же их так обработал?

— Лабина, — отозвался Манало. — Таких, как она, я распознаю по плодам их трудов, по тому, какой вид она старалась принять, когда раскрасила себя и напялила маску — третью ипостась богини — ведьмы и разрушительницы. Она — почитательница Улагана, посланная им в деревню, дабы разрушить почитание Рахани и увести людей от учения Ломаллина. Улаган научил ее, как надо смеяться над Рахани, как превратить ее образ — образ женщины, дающей жизнь и питающей людей, — в образ развратницы, развратницы и мужчин, и женщин.