Irene - Эфффект линзы

• Название: Эфффект линзы
• Автор: Irene
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Аннотация:

Молодой парень Кирилл вынужден идти работать по специальности — психологом, в родную школу в маленьком шахтерском городке. В самом начале учебного года происходит страшное событие — застрелился всеобщий любимец, одиннадцатиклассник Леха Литвиненко. Подгоняемый чувством вины, Кирилл намеревается узнать правду о загадочной смерти своего подопечного. Но как вести расследование, если милиция не хочет ничего слышать, а тут еще и строит глазки симпатичная школьница?

---

Как же я не люблю блефовать… В этот момент за окном грохнула какая-то дурацкая школьная песня — начался концерт. Это значит, что в школе уже никого нет и услышать крики или какую-либо возню никто не сможет.

И это случилось. Сдобников опять сумасшедше-демонически ухмыльнулся и, вытаращив свои круглые глаза еще сильнее, ринулся на меня, чтобы применить всю свою натренированную мышечную массу.

Сцепившись, мы свалились на пол, я больно стукнулся спиной об угол стола. Какое-то время никто не мог получить преимущество и мы только душили друг друга с бешеной силой. Через пару секунд мне удалось оттолкнуть его вправо, и Сдобников, ударившись головой о железный сейф, на какое-то мгновение потерял координацию. Я вскочил, подняв его за шиворот, и хорошенько приложился кулаком по лицу. Витя завалился на диван, его взгляд стал туманным и не мог поймать меня в фокус, из губы струилась кровь. Едва я наклонился, чтобы забрать из его кармана ключ, как Сдобников взметнулся вверх и прямым попаданием в солнечное сплетение отправил меня в нокдаун. В глазах потемнело от резкой боли, я скрючился на полу и через пару секунд потерял счет количеству ударов в живот, которые он наносил носком ботинка с расчетливой методичностью, приговаривая какие-то ругательства. От удара о линолеум по руке вдруг разлилась невероятная боль, и я уже практически задыхался от нее — ощущение реальности постепенно улетучивалось, тело ныло и одновременно сводило судорогой… Но в этой туманной шоковой дымке я вдруг отчетливо услышал яростные удары в дверь.

— Кирилл!!! Кирилл! Открой! Что там такое?! Кирилл!!!

Сплюнув на пол кровь, заполнявшую рот, я с последних сил закричал:

— Вика, уходи! Беги отс…

Сдобников, смачно размахнувшись, нанес еще один мастерский удар. На этом возможность говорить для меня временно закончилась.

— Он там?! Сдобников у тебя?! Помогите!!! Помогите! — Вика побежала по коридору — я слышал, как звонко застучали ее каблуки, но она тут же остановилась и теперь снова лупила в дверь, и эхо разносило по пустым школьным ее крик. — Помогите!!!

Она боялась оставить меня самого, хоть и ничем не могла помочь. Моя любимая смелая девочка…

Сдобников замер, внезапно опять засмеявшись.

— Ну что?! По-моему, самое время впустить сюда эту шлюшку!

— Н-не смей…

Захлебываясь кровью, я потянулся и схватил его за штанину. Витя брезгливо лягнул меня и стал выворачивать ящики стола. Я не понимал, что он искал, до тех пор, пока Сдобников не поднял с пола мой столовый нож. Уже и забыл, когда и зачем притащил его на работу…

— Надо же… это даже круче, чем ножницы! — В его улыбке в тот момент явно сквозило помешательство. — Ну-с, приступим.

Я рванулся вперед, попытавшись не позволить ему открыть дверь, но было поздно. Вика буквально упала в его объятия, и он тут же приложил к ее шее острое холодное лезвие.

— Ч-что… ты ч-что…

— Заткнись! — Зашипел Сдобников, прижавшись к ее голове. — Ну вот, видишь, все не так мрачно, как ты говорил… и теперь я спокойно уйду отсюда!

Я наконец встал на ноги и теперь придерживался за край стола, покачиваясь, во власти невыносимого ужаса.

— Как же я вас ненавижу… и тебя! Тебя особенно, — он звучно чмокнул Вику прямо в ухо. — Если бы не ты, он бы никогда не полез к моей Наде…

В коридоре послышались торопливые шаги. Я заметил, как в нескольких метрах от моего кабинета, на выходе из «аппендицита», застыла в неописуемом шоке Юля.

— Кирилл… Что это?..

— Заткни пасть, сука! — Рявкнул на нее Сдобников. — Любой звук — и я тут же ее почикаю!

Я боялся шевельнуться. С одной стороны, во всем — моя вина. Я недооценил свои силы и силы противника. Но с другой — это могло случиться как сейчас, так и через месяц, через год, через десять лет. Виктор Сергеевич Сдобников был убийцей в полном смысле этого слова. И ему нравилось ощущение власти над жизнью другого. А значит — он сможет убить опять.

— Отпусти ее. Отпусти ее, не глупи. Хочешь, я помогу тебе выбраться отсюда? Только отпусти ее…

Не обратив внимания на мои слова, он стал медленно пятиться по коридору. Юля вжалась в стену, пропуская эту кошмарную процессию.

— Витя, ты же знаешь, что черный вход закрыт… Ты не сможешь выйти через парадный… там столько людей…

— Плевать! — Шикнул он. — Пока Ольшанская со мной, никто и пальцем не двинет!

Мы медленно сползали по лестнице, внизу уже образовалась целая встревоженная толпа. Музыка во дворе оборвалась. Алла Ивановна, направляясь к нарушителям порядка, сначала сурово сдвинула брови, но заметив все подробности этой впечатляющей картины, сипло вскрикнула и прошептала:

— Кирилл Петрович… Витя…

— Заткнитесь! — Одновременно гаркнули мы, не отводя друг от друга глаз. Толпа медленно расступалась, на лицах, еще пару минут назад таких счастливых, застыл настоящий ужас.

— Не подходите ко мне! — Заверещал Сдобников, заметив боковым зрением нашего физрука и пару ребят из 11-Б, подкрадывавшихся к нему сзади.

Мы продвигались к выходу из школы. Фигуры людей плыли в каком-то тумане, я видел только громадный, остро заточенный нож, который уже оставил красную нитевидную полоску на тонкой белой шее Вики.

Сдобников перетащил свою пленницу через порог и вдруг замер. К школе на полной скорости несся, оглашая окрестности яростным воем, милицейский «бобик». Вовка слишком хорошо знал меня, чтобы поверить, что все в порядке, если в моем кабинете неожиданно появился наш главный подозреваемый.

Я не понимал — радоваться ли или рвать на себе волосы от ужаса. На лице Сдобникова застыло странное выражение, будто он раздумывал только об одном — когда именно убить мою любимую. И появление милиции могло только все ускорить. От этого физическая боль казалась просто досадным пустяком.

Глаза Вовки стали круглыми от удивления, стремительно перераставшего в шок. Он выскочил из «бобика», на бегу выхватывая пистолет. Водитель машины занял позицию рядом с ним, не сводя пораженного взгляда с неадекватного школьничка.

— Эй, парень! Куда это ты собрался?! Давай поговорим, что ли… — вытянутые вперед руки Сидоренко слегка дрожали. — Ты отпустишь девочку, и мы поговорим…

— У тебя все друзья такие придурки? — Скептически ухмыльнувшись, прошипел мне Сдобников. — Собственно, чему я удивляюсь…

Он остановился прямо между мной и милицейской машиной. Я заметил, как из кузова выскочил длинный нескладный парень и, нырнув в толпу, бросился за угол школы, чтобы зайти с другой стороны.

— Витя, отпусти ее. Вика тебе не нужна. Ты же не собираешься ее убивать!

— Он тут же выстрелит! Я не идиот!

— Нет! — Я опустился на ступеньку ниже и закрыл Вовке угол обстрела. — Если ты отпустишь Вику, клянусь, не позволю им стрелять!

Над школьным двором застыла напряженная тишина. Толпа, затаив дыхание, заворожено смотрела на Сдобникова. Никто не решался даже шевельнуться и это, похоже, ему понравилось. Витя решил, что у него есть шансы. Или придумал что-то еще похуже…

Он медленно повернул лезвие ножа плашмя и провел им по шее Вики. Она тяжело сглотнула.

— А что, ты никогда бы не стал таким, как я, да?! — Тихо замурлыкал он, прижимаясь щекой к скуле своей заложницы. — Вот ты же любишь ее? Любишь? И что? Если я убью ее, они же расстреляют меня тут же! Ты разве не будешь рад такой мести?

О, Боже…

— Нет…

— Не веришь, что я смогу перерезать ей горло? — Он продолжал сходить по ступенькам крыльца, спускаясь все ниже и ниже. Я сползал за ним следом.

— Я не верю.

Я не узнал ее голос. Вика скосила взгляд, полный презрения, на Сдобникова.

— Ты ничтожество… А ничтожество может убить, только когда не видит глаз жертвы.

— Вика!

— Да, ты никогда бы не выстрелил, если бы Леха встал и посмотрел на тебя в ту минуту!

— Вика, перестань…

— Если бы ты был таким героем, каким себе кажешься… ты бы убил его в тот же вечер… как нашел Надю… в луже крови… Леха был скотиной по жизни… но ты… еще хуже… потому что ты сознательно хотел таким стать… Нич-то-жест-во…

Эта последняя ее фраза сделала невозможное. Полусумасшедший Сдобников был доведен до белого каления.

— Заткнись! Заткнись!!! — Его правая рука побелела от невероятного напряжения. — Сафонов! Смотри… Смотри!!!

— НЕТ!

В этот же момент сзади на него кто-то прыгнул. Онемевшая рука не выдержала и выронила нож. Я ринулся к нему, выхватив из ослабевшего плена послушную, как большая тряпичная кукла, Вику. Опер скрутил Сдобникова в два приема, и Вовка, рванувший вперед, навалился на него сверху, ловко щелкнув наручниками.

— А-а-а! Нет! Не так! Только не так! Убейте! Лучше убейте! Сафонов, скажи им…

Я не видел уже ничего, кроме бескровного лица Вики. Она, едва державшаяся на ногах, тут же захватила меня в цепкие до хруста костей объятия. Превозмогая боль в травмированной руке, я прижимался к ней, вдыхая полной грудью завораживающий аромат ее волос. Это было ни с чем несравнимое облегчение. Я никогда и никого так не любил. И никогда не испытывал большего страха.