Иван Осадчий - Как это было… К истории Компартии РСФСР – КПРФ

• Название: Как это было… К истории Компартии РСФСР – КПРФ
• Автор: Иван Осадчий
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-88010-302-7

В Ваших руках новая книга И. П. Осадчего по истории Компартии РСФСР – КПРФ. В ней отражены последнее десятилетие XX и первое XXI вв. Фактически это первое широкомасштабное объективное и разностороннее освещение данного периода российского коммунистического движения.

Автор является не только очевидцем, но и активным участником политической жизни в России в названные годы. Хорошо знает то, о чем пишет. К тому же им собран большой документальный материал, анализируя который автор поднимает сложный исторический пласт.

---

Но еще задолго до этого, убедившись в преимуществах нашего проекта Конституции, особенно в его сильной социальной направленности и мощном воздействии на широкие слои российских граждан, на трудящиеся массы, руководители Верховного Совета и Конституционной Комиссии РСФСР сменили гнев на милость. В выступлениях Ельцина стали звучать положительные отзывы о сильных сторонах проекта Конституции, предложенного депутатами-коммунистами, и рекомендации – максимально использовать все ценное, что имеется в нем для обогащения проекта Конституции рабочей группы Конституционной Комиссии. Из нашего варианта был взят ряд принципиально важных положений – идеи советской организации общества, статьи о социальных правах граждан на бесплатное образование, бесплатное здравоохранение, на бесплатное предоставление жилья нуждающимся и другие.

Шел процесс творческого взаимообогащения и сближения обоих проектов. Хотя сохранялись и существенные различия.

Проект рабочей группы Конституционной Комиссии отличался наличием в нем института частной собственности и сильной президентской властью.

Наш вариант имел четко выраженную социальную, социалистическую направленность: полновластие Советов, приоритет общенародной и коллективных форм собственности и недопущение эксплуатации человека человеком; гарантии осуществления социальных и политических прав; планомерное развитие экономики; равенство всех ветвей власти, подконтрольность и подотчетность исполнительной власти; ограниченные полномочия президента и реальная возможность отрешения его от должности в случае антиконституционных действий.

В беседе с корреспондентом «Российской газеты», опубликованной 8 мая 1991 года, член Конституционной Комиссии РСФСР Виктор Шейнис справедливо говорил: «В России мы имеем два существенно отличающихся друг от друга проекта Конституции: один был подготовлен рабочей группой Конституционной Комиссии и принят Конституционной Комиссией как основа. Другой вариант подготовлен парламентской группой «Коммунисты России». Как один из авторов официального, одобренного Конституционной Комиссией проекта Конституции, скажу, что те ценные и разумные положения, которые содержались в проекте фракции «Коммунисты России», уже учтены в третьем варианте, работа над которым была закончена в марте. И дальнейшее соединение двух проектов мне представляется невозможным. Иными словами, вопрос о Конституции России остается открытым».

Выход был обозначен Ельциным, когда он на одном из заседаний Президиума Верховного Совета РСФСР весной 1991 года высказался за вынесение на российский референдум основных принципов обоих проектов Конституции РСФСР. Кстати, за это высказались в апреле 1991 года и более 270 народных депутатов РСФСР в своих телеграммах в адрес инициативной группы.

Такое решение судьбы обоих проектов российской Конституции было бы самым справедливым и демократичным. Однако в скором времени мы убедились в том, что это была всего-навсего политическая интрига. Мы стали свидетелями совершенно иного развития событий.

Весенняя «оттепель» 1991 года в поведении Ельцина, его показной либерализм, в том числе и заявление о возможности референдума по двум проектам Конституции, были всего-навсего популистской демагогией, игрой на публику в связи с учреждением поста президента и подготовкой к президентским выборам.

Подлинный Ельцин, его истинное лицо обозначились на исходе лета того же, рокового для судьбы СССР 1991 года…

Участие в организации конституционного противостояния ельцинскому режиму являлось главным, но не единственным моим делом в первые месяцы деятельности Коммунистической партии Российской Федерации. В России с каждым днем росло и обострялось политическое противоборство социалистических и антисоциалистических сил. Коммунистические организации действовали в условиях ожесточенных атак со стороны формировавшейся «демократической» контрреволюции.

Было немало по-настоящему «горячих» точек, где коммунисты особенно нуждались в обстоятельном анализе и оценке создавшегося положения и обращались за помощью в центральный комитет КПРФ.

В числе самых «горячих точек» были Томск и Зеленоград, Ленинград и Москва. Здесь мне и довелось поработать осенью 1990 и зимой 1991 года.

В Томск ЦК отправил меня по настоятельной просьбе тогдашнего первого секретаря обкома КПСС Александра Андрияновича Поморова. С учетом разницы в часах, я уложился в сутки. Туда и назад летел ночными рейсами.

Более четырех часов продолжалась моя встреча с партийным активом области в полутысячном зале заседаний Дома политического просвещения. Томские «дерьмократы», по им одним известной причине, не решились испоганить встречу, хотя ее представители находились в зале.

…Зеленоград по административному подчинению входит в Москву. Поэтому одновременно со мной туда приехала и Лариса Степановна Вартазарова, тогдашний второй секретарь МГК КПСС. Я знал, что в московской партийной организации немало противников образовавшейся Российской Компартии, и потому тревожился, чтобы имевшиеся противоречия не сказались на встрече с зеленоградскими коммунистами. Но этого не случилось. Мы выступали с Людмилой Степановной с одинаковых позиций.

Кстати, та встреча сблизила и объединила нас взаимопониманием по главным проблемам того сложного времени. Оно сохранялось до самого восстановления КПРФ.

Зеленоград был «рассадником» ельцинского «демократического чертополоха». Здесь было очень много «почитателей» буйно-помешанных, погромных проповедей «отца российской демократии». Коммунистам города было трудно в этом змеином псевдодемократическом заповеднике.

Встреча с партийным активом Зеленограда тоже продолжалась несколько часов в переполненном зале заседаний городского комитета партии.

В Москве мне доводилось выступать множество раз. Но особенно важными были три встречи: с партийно-политическим активом столицы в двухтысячном зале Дома политического просвещения на Цветном бульваре; с партийным активом Комитета Государственной Безопасности СССР, на которой были представлены партийные организации региональных отделений этого учреждения и ведомственных вузов. Эта моя встреча проходила в рамках семинара руководителей партийных организаций региональных комитетов КГБ. Разговор шел в атмосфере полной откровенности.

В такой же атмосфере прошла и встреча с профессорско-преподавательским составом московской высшей партийной школы.

В Ленинграде я побывал дважды – осенью 1990-го и ранней весной 1991 года. Обе поездки были продиктованы возникшими противоречиями в среде инициативного коммунистического движения. Суть противоречий состояла в определении тактики Компартии РСФСР и названного движения по вопросу отношения к двум равно опасным фигурам того напряженного времени – к Горбачеву и Ельцину. Они тогда обозначали себя как «главные», «непримиримые» враги. Особенно усердствовал в этом отношении Ельцин. Выйдя из КПСС, он тут же сбросил с себя маску коммуниста и предстал перед всем миром не только заклятым врагом Горбачева, но и патологическим ненавистником социализма.

Обстановка для КПРФ была непростая. Гвоздить в полной и равной мере по обоим или направлять главный удар по одному из них, – так стоял вопрос.

После долгих размышлений я пришел к выводу, что бить одновременно по обоим врагам, – значит предстать перед всей КПСС и советским народом в качестве особой «третьей» силы – «полозковской», как тогда именовалась Российская Компартия. Такая тактика таила в себе большую опасность. Тем более что и на XXVIII Съезде КПСС, и после него Горбачев продолжал цинично «щеголять» социалистической фразеологией, клялся и божился в верности Ленину и Октябрю. Даже заявлял о создавшейся в стране антисоциалистической оппозиции в лице Ельцина и «Демократической России».

Руководство Ленинградской коммунистической инициативы стояло на том, что надо громить в равной мере обоих «вождей» – и союзного, и российского – за их откровенную, предательскую, разрушительную антикоммунистическую деятельность.

Я придерживался несколько иной точки зрения: на сравнительно небольшом отрезке времени – от завершения процесса образования Компартии РСФСР и до президентских выборов в России – направление главного удара должно приходиться по Ельцину, проводившему обнаженно-антикоммунистический, антисоциалистический курс, не только и не столько против Горбачева, – сколько с целью поскорее покончить с КПСС и КП РСФСР, с советским социализмом и советской державой; разрушить «империю зла» – Союз Советских Социалистических Республик.

Хотя исторические параллели недопустимы, но порой их надо основательно осмысливать. Я вспомнил конец лета и начало осени 1917 года. Корниловский мятеж. Мятежный генерал выступает с монархических позиций – возродить в России самодержавный строй. Потому и ставил задачу: удушить надвигавшуюся большевистскую социалистическую революцию и разгромить ничтожное Временное буржуазное правительство Керенского.