Иоанна Хмелевская - Чисто конкретное убийство

• Название: Чисто конкретное убийство
• Автор: Иоанна Хмелевская
• Издательство: ACT
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083006-0

Марленка — студентка-биологичка, с отличием окончив третий курс, решила заняться практикой на приусадебном участке. С жаром взявшись за дело, она посадила неизвестное ей растение, которое через два года вымахало под три метра. Обеспокоенные соседи опознали в неизвестном гиганте зловреднейший бамбук, готовый заполонить всё жизненное пространство, и попросили Марленку уничтожить опасное растение. Стараясь выкопать бамбук с корнем, Марленка неожиданно наткнулась на человеческий скелет без головы…

---

На ней было что-то такое дурацкое… А, да! Такой фартук: на лямочках, в цветочек, он на ней сидел, как на корове седло, а под фартуком ничего не было. А еще пластиковая накидка от дождя, прозрачная. Она мне просто врезалась в память, перед глазами так и стоит.

— Зачем ты туда в дождь потащилась?

— Как это зачем! Как раз за «Эмансипированными женщинами»! Я у тетки в беседке по ошибке оставила книжку, а потом ждала, когда дождь прекратится. Ну, и сроки уже поджимали: на следующий день надо было сдавать сочинение.

— Эта баба там одна была? — жадно допытывался Возняк.

— Не знаю. Ой, да что я такое говорю! Знаю! Там был мужик. Тоже здоровенный и голый, он мне не понравился, это я четко полдню…

— Совсем голый? — подозрительно спросил Гурский.

Эва на миг задумалась.

— До пояса — совсем, но на заднице у него вроде плавки были. Или, может, спортивные шорты, темные, не белые, это точно. Короткие. Что на ногах — не знаю, растительность заслоняла. Господи боже ты мой, какой же это был мерзкий день… поэтому я так хорошо все помню. С утра «неотложка» по ошибке приехала к нам, уперлись искать у нас раненого, а речь шла о соседях этажом выше. Потом Томек принес из школы таракана, мутанта какого-то, просто гиганта, бабушку Весю чуть удар не хватил, она такой скандал закатила…

Гурский кивал головой, но Возняк не знал в подробностях личную жизнь своего начальника. Задавать вопросы он не осмеливался, однако выражение лица у него было такое, что Эва решила объяснить ситуацию:

— Томек, мой младший брат, интересовался зоологией и таскал домой всяко-разных зверюшек откуда угодно. Он мечтал держать дома носорога, лошадку, на худой конец — овцу, но у нас тесновато было, вот он и приносил, что поменьше. Из-за этого таракана бабушка такое извержение вулкана устроила, что потом, когда я возвращалась с тетиной дачки с «Эмансипированными женщинами», при виде этой черной бабищи я подумала, что на бабушкином месте я бы с легкостью весь дом разнесла по кирпичику…

— А мужик? — спросил Гурский.

— Вот именно, — вздохнула Эва. — Он мне показался ужасно противным, потому что как-то слишком много его было. И этой его наготы. Поэтому я сразу же перевела взгляд на тетку, и она у меня в памяти и осталась. Ну вот сколько это все длилось? Секунд пять — десять? Я шла обычным шагом, дождь накрапывал, кусты заслоняли вид, что можно было увидеть? А я ее все-таки помню… Нет, погодите. Что-то у меня тогда, кажется, упало, я это все собирала, что это могло быть?

— Какая разница! Ну, упало, ты подбирала. И что еще? Может, там был еще кто-то? В кустах никто не таился?

Эва засомневалась и задумалась.

— Даже если и таился, я не видела. Зато слышала.

— Что ты слышала?

— Трудно сказать. Голос. По-моему, мужской. Мне так кажется, что он доносился с того самого участка, но вот за это уже не поручусь. Содержания я не знаю, по-моему, до меня оно не дошло, поэтому и мечтать нечего, чтобы я вспомнила. Сам голос звучал омерзительно, как-то очень жестоко. Безжалостно. Мне аж зябко стало, и мурашки по спине побежали.

— А смысл ты не уловила?

— Почти нет. Но у меня создалось впечатление, что он против чего-то протестовал. Кроме того, дождик все-таки шелестел.

— Черт, как жалко-то! — огорчился Возняк. — А что они вообще там делали?

Эва пожала плечами.

— Понятия не имею. Он стоял ко мне почти спиной и никак при этом не шатался… например, не наклонялся, ничего не делал. Просто стоял. Мог в носу ковырять. А тетка тоже стояла и опиралась на палку.

— На палку?! На какую палку?

— Тоже не знаю. На толстую, наверное, тоненькая ее бы не выдержала.

— И когда точно это было? Какого числа?

— Мать честная, просто допрос подозреваемого! Что вы делали в четверг в шестнадцать часов три года назад, да кто помнит такие вещи? Но я могу проверить, возможно, у меня записано в ежедневнике за тот год. Я на всякий случай ежедневники не выбрасываю.

— Так проверь, — настойчиво попросил Гурский.

— Ты просто жемчужина без изъяна, — торжественно и решительно высказался Возняк.

Эва милостиво согласилась быть жемчужиной и обещала позвонить дяде сразу по возвращении домой.

* * *

Действительно, на увеличенном и отреставрированном снимке красовался Феликс На сорок лет моложе, но худые мужчины с четкими чертами лица с возрастом меняются мало, если не лысеют и не отпускают бороду. Остальные шесть голов на снимке, тоже увеличенных стараниями фотохудожника, я не знала.

Зато Баська знала.

Она очень долго вглядывалась в снимок под лупой, молча, возмущенная, растерянная и окаменевшая, прямо-таки видно было, как в ней закипает котел эмоций. Она не издавала ни звука, и было похоже, что она уже никогда в жизни не заговорит.

— Она что, так теперь и будет молчать? — тревожным шепотом спросил Патрик. — Кого она там увидела?

— А черт ее знает…

К Баське вернулся дар речи.

— Дайте чего-нибудь покрепче, — прохрипела она. — Можно коньяку.

Патрик услужливо налил, она залпом опрокинула рюмку и глубоко вздохнула. Мы вопросительно смотрели на нее.

— С этой старой кошелкой я лично познакомилась, когда мне было четыре года. И до конца дней ее не забуду, она мне даже иногда в кошмарах снится.

— Это которая?

Баська постучала ногтем по расплывчатому фото.

Я посмотрела и передала снимок Патрику. Пусть тоже получит удовольствие. Ну и страхолюдина! С тонким ястребиным носом, черными глазами, посаженными настолько глубоко, что казалось, будто они провалились к затылку, да к тому же почти совсем вплотную друг к другу. Создавалось впечатление, что их обладательница немилосердно косоглазая.

— Если бы ко мне ночью явился кошмар, я бы предпочла кого-то поприятнее, — оценила я. — Что она собой представляет?

— Представляла. Судя по возрасту, она уже покинула сей мир, хотя такие кикиморы живут вечно. Это тетя Рыся.

— А что она тебе сделала?

Баська сделала глубокий вдох, ощупью нашла на столе сигареты, Патрик щелкнул зажигалкой.

— Со мной из-за нее чуть родимчик не случился. Наклонилась ко мне, вытянула в мою сторону такие костлявые лапы и пробасила: «Ты моя маленькая наследница!»

— Очаровательно. Она уже здесь весьма в годах, так сколько же ей было, когда она тебя стращала?

— А я знаю? Лет шестьдесят, должно быть, но мне показалось, что ей за тысячу. Я долгие годы думала, что «наследница» — это какое-то проклятие. Ну, уж как минимум — ругательство.

— Фотографию сделали лет сорок назад, — заметил Патрик. — Сейчас ей было бы под сотню. Ты правда думаешь, что она еще жива?

— Ничего я не думаю, — открестилась я на всякий случай.

— Не знаю и знать не хочу, — мрачно отозвалась Баська. — Как-то по жизни мне случалось слышать, что все это самое наследство от меня спрятала и пустила по ветру вот эта тетя Рыся. Она стояла на своем и заморочила голову всей родне во главе с наследодателем. Кроме того, она всех накручивала против меня, и из-за нее я принялась убегать из дома. Вот все, что я знаю, больше ничего не рожу. Я догадываюсь, почему все так получилось, но пока не скажу, а то еще подавлюсь этим рассказом.

Прозвучало очень грозно и страшно. Минуту мы помолчали, а потом Патрик заговорил со свойственной ему рассудительностью:

— Ну ладно, не говори. Только, как я понял, очаровательная тетя Рыся — твоя родственница. Тогда каким образом она связана с Феликсом?

— Вот именно, — быстренько поддержала я. — Или он с ней?

После еще одной рюмашки коньяка Баська начала понемногу оттаивать.

— А я его спрошу. Вот так, просто-напросто возьму и спрошу, как человек человека. Рот не только для того, чтобы им кушать. Пойду к Феликсу с этим снимком, да и спрошу. Только для начала и впрямь устрою у себя в доме обыск и выгребу все бумаги, — может, найду в них хоть какую подсказку. Мать честная, какая же чудовищная работа меня ждет!

Я была ровно такого же мнения. Собственного участия в мероприятии я не предлагала, потому что к наведению порядка в бумагах у меня был особый талант: что бы я ни взяла в руки, оно моментально пропадало навеки. Мне оставалось только питать надежду, что Патрик окажется полезнее.

— А интересно все-таки, кого это он пришиб той лопатой… — задумчиво проговорила Баська напоследок.

* * *

У Эвы Гурской в бумагах никакого беспорядка не было. Она мигом нашла нужный ежедневник и сообщила дяде, что сцена в саду под летним дождичком имела место шестого июня в семнадцать двадцать — семнадцать тридцать.

— Из школы я вышла в половине третьего, — бесстрастно докладывала она. — Дома уже гремел скандал из-за Томекова таракана. Я слопала что под руку попало и сразу поехала к тетке на участок. Городским транспортом. Час «пик», пробки, по дороге я еще пересаживалась на другой трамвай, да еще зашла в магазин. Я уже знаю, что у меня тогда упало: я про запас купила батарейки, много, они были закатаны в такую скользкую пленку. Доехала я туда без десяти пять, все время глядя на часы, потому что меня эти «Эмансипированные женщины» начинали нервировать — успею с сочинением или нет. Я рысью помчалась в беседку, нашла книжку, посидела там с ней, потому что у меня в ежедневнике даже записана одна фраза к сочинению. К тому времени, на все про все, уже было двадцать минут шестого, плюс-минус пять минут. С трамваями мне дико повезло, в начале седьмого я была дома и уселась за уроки. Перед этим только сняла мокрые шмотки. Я тут множество всего записала, поэтому так легко вспомнила.