Валерий Губин - Вечное невозвращение

• Название: Вечное невозвращение
• Автор: Валерий Губин
• Жанр: Современная проза

Это сборник повестей, объединеных общей идеей — показать необычность и странность окружающего нас повседневного мира и житейских отношений, если смотреть на них не с позиции обыденного сознания, которое всегда строит прозаический образ мира, а через фантазию, через любовь, через память детства. Тогда мир явится непостижимой тайной, возбуждающей радость, восхищение, изумление или ужас. Герои книги обладают подобным видением, которое возникает в силу их стремления к свободе и самобытности.

---

Наконец ему удалось — это была не просто мысль, а видение: он, еще мальчик, лежит ночью в июле на стогу сена и ждет, когда упадет звезда, чтобы загадать желание. А звезды не собираются падать, поскольку еще середина лета, и сияют над ним холодно и торжественно. Сияют так ярко, что он, закрыв глаза, чувствует их сквозь веки. Вдруг свет пропадает. Он открывает глаза и видит, что все звезды стали черными. Это не туча их закрыла, они по-прежнему видны, но совершенно черные, гораздо чернее, чем темное небо. Он в ужасе соскальзывает вниз, бежит к дому, ныряет в постель и накрывается с головой…

Очнувшись, капитан увидел склонившегося над ним психолога, который вглядывался в его лицо.

— Вам плохо.

— Нет, ничего. Как команда?

— Полный порядок. Железный Организм только никак не очухается. Глубокий обморок. Старик все-таки.

— А снаружи?

— Посмотрите, — он помог капитану встать.

Капитан снова увидел бескрайнее поле с островками высоких неподвижных деревьев.

— Пронесло, слава Богу!

— Как знать, — отозвался психолог.

— Что вы имеете в виду?

— Мне кажется, никакой планеты у четвертой звезды нет.

— А это что?

— Кто его знает. Может быть, галлюцинация, а может, еще что-нибудь, более неприятное.

— Не говорите ерунды. Самая настоящая планета. Только очень странные атмосферные явления. Мы сейчас же отправимся обследовать окрестности.

— Слушаюсь, — ответил Задумчивый Крепыш и отошел.

— Кто поедет со мной на вездеходе? — крикнул капитан.

Никто не отозвался.

— Что, пенсионеры, струсили?

— Переждать надо, шеф. Может быть, еще какие-нибудь чудеса обнаружатся.

— Ждите, я поеду один.

— Я с вами, — сказал психолог.

Они ехали уже больше часа, но сверкавший нос корабля все еще был виден сзади. С обеих сторон тянулось поле, перемежающееся маленькими рощицами.

— По-моему, здесь никогда не бывает ветра. Деревья не шелохнутся.

— Может, и бывает, — ответил капитан, — и вообще внешне это очень приятный и совершенно благополучный мир. Хотя, признаюсь вам, мне с первой минуты тут что-то не по себе.

— Может быть, не поедем дальше?

— Это почему?

— Вон корабль уже почти скрылся, — обернулся психолог.

— Ну и что, у нас его точные координаты.

Психолог пожал плечами, и они понеслись дальше. Проехали еще километров двадцать, но ландшафт существенно не изменился, разве что чуть больше стало деревьев.

— Видимо, скоро начнется сплошной лес, надо возвращаться и готовить к полету модуль. Без него мы здесь все равно ничего не обследуем.

Назад они ехали так же долго, но корабль не показывался. Капитан почувствовал, что у него вспотели руки. Наконец он резко затормозил.

— Что случилось?

— Здесь! Здесь место посадки корабля, будь он проклят!

— Но должен быть след от двигателей, а его нет.

— Вот именно.

Несколько минут они сидели в тишине, слушая, как стрекочут в траве невидимые насекомые, потом поехали кругами, все более отдаляясь от замеченной ими точки. Никаких следов корабля не было. Через час мотор закашлял и заглох.

— Все! — Большая Рука в сердцах хлопнул по штурвалу. — Дальше пойдем пешком. Кстати, хочу у вас попросить прощения, что пренебрег вашим советом.

— Что уж теперь, — махнул рукой психолог.

Они взяли оружие, аварийный запас и двинулись, решив так же ходить расширяющимися кругами, теперь вокруг вездехода. Было жарко, от полевых цветов поднимался дурманящий запах. Они быстро выдохлись, сели отдохнуть, опять пошли и опять быстро устали.

— Да, так мы далеко не уйдем!

— Что же делать?

— Ходить, по-моему, бесполезно. Давайте вернемся к машине, сядем и подумаем, авось какая-нибудь идея нас осенит.

Вернувшись, они растянулись на траве и долго лежали молча, разглядывая зеленоватое небо.

— Послушайте, Большая Рука!

— Слушаю, — лениво отозвался капитан.

— Скажите, вы ведь не сюда вели корабль?

— Нет, я вообще его никуда не вел.

— Я понял это примерно с месяц назад, — сказал Крепыш и, помолчав, снова спросил: Попадали вы раньше в похожую ситуацию — авария корабля, чужая планета?

— Два раза. Но каждый раз успевал послать SOS.

— А страшно было? Ведь SOS могли и не поймать.

— Не то чтобы страшно, но необычно. Как будто снова начинается жизнь, с нуля.

— Теперь в третий раз.

— Вряд ли. Вдвоем у нас ничего не получится.

— Ну почему вдвоем? Найдем остальных. Я уверен, они живы и здоровы. Просто кто-то с нами играет.

— Чур меня, чур! Что вы такое говорите, Крепыш! Я никогда не сталкивался с чужим разумом в космосе и не хотел бы. Неразумный мир в принципе прост и понятен. Во всяком случае, не коварен.

— Может, и этот не коварен. Вот посочувствовал нам и подарил планету.

— Я в детстве любил фантастику. Такой сюжет там часто встречался.

Он встал и полез в машину за сигаретами. Поднявшись на ступеньку, услышал сдавленный крик психолога, обернулся — на них накатывалась черная волна. Они мгновенно залезли под машину — почему-то так казалось безопаснее — и опять будто повисли в кромешной первозданной тьме. Капитан почувствовал, как оцепенело все тело. Понадобилась целая вечность, чтобы преодолеть страшную тяжесть, подвинуться к краю стога, соскользнуть с него и броситься к дому. Бежал он как во сне, словно продираясь через глубокую, вязкую грязь. Но, может быть, это и был сон. Только нужно обязательно добежать и схватиться за ручку — иначе все пропало. И сам дом как-то расплывался в ночи и выглядел чужим. Но капитан бежал к нему на ватных ногах, тяжело дыша, чувствуя, что вот-вот разорвется сердце. Наконец он схватился за ручку и крепко сжал ее — большую, толстую дубовую ручку, отполированную двумя поколениями его родичей — и в тот же миг все исчезло.

Он поднял голову и посмотрел на психолога — тот лежал, уткнув лицо в ладони.

— Крепыш, вставайте, пора двигаться дальше.

Они снова пошли удаляющимися от вездехода кругами, но не успели сделать и одного, как быстро стемнело, зажглись звезды. Остановились в растерянности и тут же увидели за ближайшим леском яркое синее зарево, отражающееся в черном небе.

— Вот и наши друзья, — спокойно сказал психолог и с хрустом потянулся.

Когда они через час подошли к лагерю, там вовсю кипела работа. Корабль лежал на земле, бортовые люки были открыты. Одни космонавты выносили ящики, другие в свете прожекторов натягивали брезент на металлический каркас — сооружали огромную палатку.

Путешественников встретили радостными криками:

— Долго же вы пропадали! Что-нибудь случилось? Где вездеход?

— Он здесь, поблизости. Горючее кончилось.

— Прошу к столу, — позвал их Золотая Улыбка, — ужин еще горячий.

Они ели и разглядывали своих вновь обретенных товарищей, будто видели их впервые. Те, не обращая больше на них внимания, усердно трудились.

— Вы по-прежнему считаете, что весь этот мир — галлюцинация? — тихо спросил капитан.

— Похоже. Непонятно только, какая сила его держит, да еще в таком правдоподобном облике.

— А какая сила держит нашу Землю?

— Разве Земля — чья-то галлюцинация?

— Нет, так же как и эта планета. Это не фантом, нечто другое. Все дело, видимо, в сознании. Возможно, вообще ничего не существует, если нет сознания.

— Не понимаю.

— Я сам не понимаю. Может быть, скоро пойму, тогда поделюсь с вами.

Спал капитан хорошо. Впервые за много месяцев спокойно и безмятежно, как ребенок. Но проснулся раньше всех, потому что перед пробуждением прежнее тревожное чувство возникло в нем и засвербило, прогоняя сон. Он встал и, осторожно ступая между спящими в мешках товарищами, пробрался к выходу. Чувство постепенно оформилось в странную мысль: нужно срочно что-то сделать, чтобы закрепиться.

Выйдя из палатки, он осмотрелся и тут же увидел: оттуда, где вставала заря, бесшумно неслась черная волна, такая же, как прежде, огромная и жуткая. Капитан прошел немного вперед, лег на теплую землю, даже прижался к ней щекой, словно в поисках последней опоры, и замер.

Его беззвучно накрыло темное покрывало, и вот он опять словно барахтается, словно плывет во мраке, и чудится ему, что он действительно в космосе и даже видит очень тусклое мерцание далеких звезд. "Опять ничего нет", — думает он, и ему становится тоскливо и страшно. Тут же он видит себя то ли на улице, то ли в поле, кругом туман, и впереди, почти скрываясь в нем, идет женщина, очень быстро идет, а он старается не отстать.

— Послушайте, кто вы? — кричит капитан, но голос его звучит глухо и слабо.

— Кто мы? — Она слегка поворачивает голову, но он все равно не видит ее лица. — Мы — летящие сквозь время и пространство, мы — слушающие всякий зов, мы — стерегущие тайну всего, что существует… Но что это для твоего слабого ума…