Дуглас Хьюлик - Клятва на стали

• Название: Клятва на стали
• Автор: Дуглас Хьюлик
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-09699-8

Уличный вор и шпион Дрот, внезапно повышенный в преступной иерархии до ранга Серого Принца, попадает в тяжелое положение. Кто-то подставил его, убив Щура, собрата Дрота по ремеслу и равного ему по статусу. Вдобавок исчезает его закадычный друг Бронзовый Деган, потрясенный коварством Дрота, который нарушил священную клятву на стали, поступив так во благо Дорминиканской империи и воровского Круга.

Но не только Деган взбешен поступком Дрота. Клятва на стали неразрывно связана с долгим правлением императора Стефана Дорминикоса, попеременно существующего в трех воплощениях. Дрота припирают к стене, и он вынужден отправиться во враждебную страну восточного коварства, джиннов и магии.

---

Дуглас Хьюлик Легенда о Круге. Книга 2. Клятва на стали

© А. Смирнов, перевод, 2015

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2015

Издательство АЗБУКА®

© Серийное оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2014

Издательство АЗБУКА®

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Посвящается Джейми, проведшей, быть может, больше бессонных ночей, чем я. Спасибо за выдержку, превосходящую все мыслимое в браке.

А также спасибо моему издателю Энн, воплощенному терпению. Пусть романисты, которые будут после меня, окажутся меньшим злом.

Краткое примечание по поводу использования жаргона в книге

Создавая воровской жаргон, которым пользуются персонажи, я вдохновлялся материалами и записями из разных исторических эпох и мест – от елизаветинской Англии до современной Америки. Я не слишком строго придерживался изначальной формы и содержания понравившихся мне слов, приспосабливая их к миру романа. Иногда я произвольно изменял употребление или определение термина, а в других случаях оставлял все как есть. А иногда мне приходилось попросту выдумывать какие-то жаргонные словечки.

Одним словом, на страницах этой книги вы встретитесь с подлинным и выдуманным, оставленным в неприкосновенности и подогнанным под мои нужды жаргоном. Если кто-то не знаком с тайным наречием лондонских воришек девятнадцатого века, да расцветет для него эта история дополнительными красками. А если знаком, то я также надеюсь, что мое обращение с ним не покажется излишне вольным.

Ниже воспроизводится фрагмент афиши для комедии, поставленной лишь единожды: «Принц-Тень: Джанийские приключения в трех актах, изложенные Тобином Теспесом». Пьеса была разыграна во дворе гостиницы «Дубы-близнецы» на окраине Илдрекки и длилась половину акта, пока исполнителей не попросили со сцены под угрозой ножа. Ни одного ее экземпляра до сих пор не найдено.

Действующие лица

Дрот — вор и наушник низкого происхождения, сумевший благодаря небольшому умению и великому везению достичь в своем воровском Круге благородного ранга Серого Принца (к своему собственному смятению).

Бронзовый Деган – член легендарного отряда наемников, известного как орден Деганов. Некогда дружный с Дротом, был предан Серым Принцем и скрылся из империи в неведомые края.

Птицеловка Джесс – пылкая и зачастую неуравновешенная спутница Дрота. Ее работа – «стоять Дубом» (присматривать), покуда Принц отдыхает.

Джелем Хитрый – джанийский мошенник и колдун, или Рот, живущий в Илдрекке. Оказывает магические услуги тому, кто больше заплатит.

Кристиана Сефада, вдовствующая баронесса Литос – бывшая куртизанка, ныне – игрок при Малом имперском Дворе. Намекают на ее связи, а то и на кровное родство с криминальным миром, но это не более чем слухи.

Императоры Маркино, Теодуа и Люсиен — Вечный Триумвират: циклически чередующиеся воплощения бывшего императора Стефана Дорминикоса, основателя Дорминиканской империи. На троне восседает старый и дряхлый Маркино.

1

Я сидел в темноте, слушал биение волн о борт лодки и наблюдал за надвигавшейся Илдреккой.

Даже своим ночным зрением я не мог охватить морскую гладь, раскинувшуюся с этого бока имперской столицы. Она простиралась во всех направлениях, сколько хватало глаз, пока мое волшебное видение не сдавалось перед ночным мраком. Город казался огромным нескладным массивом: неровная черная линия на звездном горизонте. Город, куда мне теперь приходилось возвращаться тайком.

Мой город.

Я снова перевел взгляд на людские фигурки и лес шпилей, выраставших будто прямо из вод Нижней Гавани. Среди этих мачт дрожали и качались огоньки, похожие на морские блуждающие – ходовые огни кораблей на легком ветру.

– И все равно тебе следовало его убить, – сказала Птицеловка Джесс.

Я оглянулся через плечо. Птицеловка съежилась посреди лодки и щерилась, как недовольная кошка, на воду, окружавшую узкий каик. Она вцепилась в планширы, как будто надеялась силой воли не дать суденышку перевернуться. Зеленая плоская шляпа сидела плотно, но это не мешало ветру трепать ее светлые локоны, а я, будучи зрячим в ночи, видел янтарно-золотой ореол. При ее тонких чертах и ясных глазах картина могла быть колдовской, когда бы не грязь, пыль и запекшаяся кровь на лице и воротнике. Ладно, еще синяки под глазами от недосыпа и нескольких дней изнурительной езды.

Я и сам был не в лучшей форме. Бедра и задница уже три дня не ощущали ничего, кроме боли.

– Проехали, хватит, – сказал я, рассеянно погладив длинную парусиновую скатку в ногах. В пятый раз убеждаясь, что сверток никуда не делся.

– Да, проехали, – отозвалась она. – А ты как был не прав, так и есть.

Я глянул на лодочника, что стоял позади нее на корме и медленно, непринужденно орудовал длинным веслом. Он бормотал под нос Девять Молитв на Восхождение Императора: отчасти для ритма, отчасти из желания показать, что не подслушивает. Лодочники, нанимавшиеся пересекать Корсианский пролив ночью без носовых и кормовых огней, предпочитали не рисковать и оставаться глухими.

– Отлично, – произнес я, подавшись вперед и понизив голос до подобавшего шепота. – Допустим, я сделал бы по-твоему и загасил Волка. Дальше что? Что будет, когда пройдет слух о том, что я нарушил уговор? И люди узнают, что он выполнил свою часть сделки, а я – нет?

– Обещание бандиту и слово, данное другому Серому Принцу, – большая разница, черт возьми.

– Ой ли?

– Пошел к дьяволу! Как будто не знаешь!

– В хорошие времена – возможно, но как быть нынче? – Я указал на юг, на ту сторону Корсианского пролива, на огни крохотной бухты у Кайдоса и холмы, темневшие позади грязным пятном, в направлении Барраба с его бедой, которой мы избежали. – Три дня, как оставили труп Серого Принца с моим кинжалом в глазу? И я был последним, кто видел его живым, последним из Круга!

Я покачал головой и еле сдержался, чтобы не содрогнуться. Меня до сих пор мутило при мысли о новостях из Барраба, спешивших по Большой Имперской дороге.

Я снова погладил парусиновый сверток с мечом. Оно того стоило, не могло не стоить.

– Никто, кроме нас, не подумает, что Волк причастен к убийству Щура, – напомнил я. – Улица узнает вот что: два Серых Принца встретились, один ушел. Я. Что из этого следует?

– Но с Волком ты всегда мог бы…

– Нет, не мог. Потому что, если я убью его, это будет выглядеть так, будто я заметаю следы. Если на улицах узнают, что я замочил бандита, который вывел меня из Барраба мимо людей Щура, то будет не важно, что я скажу или сделаю, история готова: Дрот кончил Волка, поскольку тот слишком много знал. Тогда я могу повесить на себя и смерть Щура, все одно пропадать. – Я откинулся на сиденье. – Нет, как бы ни было тошно, а Волк сейчас полезнее мне живым, чем дохлым.

– Значит, пусть себе здравствует?

– Пусть себе здравствует.

Птицеловка выразила свое мнение, плюнув за борт.

Я развернулся и проследил, как основание городской стены Илдрекки растворилось во мраке Нижней Гавани. Пару веков назад там было светло и шумно даже в такой поздний час; причалы заваливали бочками вина, зерном и специями, пока они не начинали стонать; воздух полнился возгласами, глухими ударами грузов и торговым ажиотажем. Но это было до того, как империя решила расширить свои границы на северной и восточной сторонах полуострова, где находилась Илдрекка; теперь самые богатые суда огибали городской мыс, направляясь к Малым Докам, Сваям и торговой пристани, которая была добавлена к имперским морским докам и названа Новой Верфью. Нижняя Гавань, некогда бывшая центром илдрекканской коммерции, стала пристанищем для торговцев древесиной и рыбаков, искателей затонувших ценностей и для барж с нечистотами. И разумеется, для Круга.

Исправному коммерческому использованию подлежало едва две трети доков Нижней Гавани, и остальное досталось нам. Контрабандисты, шпионы и случайные мелкие пираты вкупе со всеми людьми и промыслами, которые к ним прибились, являлись товарным достоянием кордона, названного Мутными Водами.

Я не пользовался этим маршрутом, когда шел на встречу со Щуром, и всяко не собирался прибегнуть к нему, чтобы тайком вернуться в город, который считал своим домом. Но я и не думал, что меня подставят и обвинят в убийстве. Только не после Мирной Клятвы Принцев, которую я дал, как и он, пообещав во время встречи держать клинок в ножнах, а людей – на приколе. Преступный мир империи не очень верил Серым Принцам и их обещаниям, но это не касалось соблюдения Мирной Клятвы. Без нее не стало бы ни перемирий, ни границ, ни переговоров, ни усмирения клановых войн. Мирная Клятва Принцев удерживала прославленных вожаков Круга от взаимного истребления на редких сходках, а это, в свою очередь, не позволяло улицам погрузиться в кровавый хаос. Она не облагораживала нас, но хотя бы делала осторожнее.