Николай Зубов - Отечественные мореплаватели —ё исследователи морей и океанов

• Название: Отечественные мореплаватели —ё исследователи морей и океанов
• Автор: Николай Зубов
• Издательство: Литагент «Паулсен»47e14675-3746-11e4-be59-002590591dd6
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1954

Книга об отечественных мореплавателях – исследователях океанов и морей – охватывает время от первых военных и торговых плаваний древних славян и до исследований, произведенных советскими людьми, вплоть до начала Великой Отечественной войны Советского Союза.

---

Кроме поисков руды и обследования Новой Земли, Розмыслову поручалось «описание и осмотр сысканного Чиракиным через Новую Землю пролива», а также в случае отсутствия льдов «вояж предпринять» из Маточкина Шара в Обскую губу и «примечание сделать, не будет ли способов впредь испытать с того места воспринять путь в Северную Америку».

Розмыслов на небольшой трехмачтовой шхуне «Корчмарь» с подштурманом Губиным, кормщиком Чиракиным, описавшим Маточкин Шар, и десятью поморами, выйдя из Архангельска 10 июля 1768 г., добрался до Маточкина Шара только 15 августа. Проработав в проливе две недели, шхуна вышла в Карское море, оказавшееся, насколько хватал глаз, свободным ото льда. Но на судне открылась большая течь, и до ее заделки выходить в море было нельзя. Пришлось зазимовать в Тюленьей губе, в одиннадцати милях от Карского моря. За зиму шесть человек умерло от цынги, в том числе и кормщик Чиракин. Один помор, отправившийся на охоту, замерз во время пурги.

С оставшейся командой Розмыслов отремонтировал шхуну. Вырубили гнилые места, заделали их глиной, смешанной с ржаными отрубями, и кое-где проконопатили. 2 августа 1769 г. Розмыслов снова вышел в Карское море. Пройдя от Маточкина Шара 60 верст, он встретил льды. Вновь открывшаяся течь заставила его повернуть к Маточкину Шару. 4 августа по ошибке зашли в небольшой, до того неизвестный залив, названный Незнаемым. 6 августа после перемены ветра Розмыслов вышел в море и 8 августа вошел в Маточкин Шар, где снова принялись за ремонт шхуны. В это время в Маточкин Шар пришли кемские промышленники и уговорили больного Розмыслова бросить свое судно. 7 сентября 1769 г. Розмыслов вернулся в Архангельск.

Любопытно, что Розмыслов в 1768 г. льдов не видел, а в 1769 г., возвращаясь в Белое море, встретил льды лишь в 50 милях от Новой Земли[165].

Ф. П. Литке написал об экспедиции Розмыслова следующее: «Но путешествие это… живо напоминает нам мореходцев XV и XVI веков; мы находим в нем те же малые средства, употребленные на трудное и опасное предприятие, ту же непоколебимость в опасностях… ту же решительность, которая исключает все мысли, кроме одной – как вернее достигнуть до поставленной цели»[166]. К этим словам прибавить нечего.

15. Плавание Потапа Зайкова на боте «Святой Владимир» к Алеутским островам (1772–1779)

В 1772 г. купцы Орехов, Лапин и Шилов послали для промыслов на Алеутские острова бот «Св. Владимир» под командой подштурмана Потапа Кузьмича Зайкова. Это плавание считалось счастливейшим из всех до того бывших, как по промысловой добыче, так и по своему географическому значению.

«Св. Владимир» вышел из Охотска 22 сентября 1772 года. Всего на судне было 69 человек. Передовщиком, как в те времена называли руководителей промыслов, был устюжанин Василий Шошин.

До октября плавание протекало благополучно, но потом судно отнесла штормами далеко в море и только 19 октября Зайков вошел в устье реки Воровской, в 160 верстах к северу от Большерецка. Из-за позднего времени – вся Камчатка была уже покрыта снегом – пришлось здесь зимовать.

12 июля 1773 г. после вскрытия реки Зайков вышел в море, прошел Второй Курильский пролив и, выйдя в Тихий океан, направился на юго-восток, очевидно в поисках все той же мифической «Гамовой Земли», которую, как мы видели, напрасно искали многие мореплаватели и промышленники, начиная с Беринга.

Не заметив никаких признаков земли, Зайков повернул на север, и 26 июля стал на якорь в северной бухте острова Медного. Здесь Зайков решил остаться на зимовку для промыслов. Судно было вытащено на берег, команда разделена на промысловые партии, и сам Зайков занялся топографическим описанием Медного.

Зверя в то время на острове было еще много. Сивучи, морские коты и нерпы приходили с моря большими стадами до ноября, морские бобры проводили здесь всю зиму. Мясо бобров употребляли в пищу и сушили про запас. Кроме того, за время пребывания на острове собрали 27½ фунтов самородной меди. Зимовка прошла благополучно – северные ветры всегда приносили ясную погоду, летом господствовали туманы.

7 июля 1774 г. Зайков вышел в море и через 23 дня достиг острова Атту, ближайшего из Ближних островов, на котором, занимаясь промыслами, перезимовал. Оставив на острове для продолжения промысла десять человек, Зайков 4 июля 1775 г. вышел в море и 19 июля стал на якорь у острова Умнак (Лисьи острова). Здесь он встретил судно вологодского купца Буренина «Св. Евпл», и заключил с ним соглашение о совместном продолжении промыслов. Дружественные отношения между русскими промышленниками и островитянами тогда еще не установились, и малочисленные русские промысловые партии подвергались большой опасности.

Судно «Св. Евпл» с 35 промышленниками Зайков оставил на Умнаке, а сам, снявшись 3 августа с якоря, повернул на восток, вошел в пролив, отделяющий остров Унимак от полуострова Аляска, 17 августа стал на якорь в той самой гавани, в которой в 1768/69 г. зимовал капитан Креницын.

В этом районе Зайков провел три года. Пока его команда занималась промыслами, сам Зайков описал, как говорит Василий Берх, «с топографической точностью все окружные острова. Карта штурмана Зайкова была первая, которая познакомила сибирских мореплавателей с истинным положением островов Алеутской гряды. Хотя нельзя полагать, чтобы Зайков умел определять астрономическим способом долготу места, но замечательно, что он усмотрел ошибку капитана Креницына, который положил острова сии на 5° западнее настоящего их местоположения».

27 мая 1778 г. Зайков отправился к острову Умнаку, у которого он в 1775 г. оставил судно «Св. Евпл».

В. Берх попутно подчеркивает низкие мореходные качества судов, строившихся в то время в Охотске.

«Удивительно, – писал Берх, – как долго совершали суда сии свои плавания: из упомянутой гавани можно было бы легко дойти в сию часть года к острову Умнаку в три дня, но бот „Св. Владимир“ пробыл в море 53 дня».

Перезимовав на Умнаке, Зайков 19 мая 1779 г. вышел в море, 30 мая подошел к острову Атту, с которого забрал 10 промышленников, оставленных им здесь еще в 1774 г., 12 июня пошел к Командорским островам. Выйдя 23 июня с Командорских островов, Зайков 6 сентября 1779 г. благополучно вернулся в Охотск. За семилетнее отсутствие Зайков потерял из своей команды только 12 человек.

Из своего плавания Зайков привез: 4376 морских бобров, 2674 бобровых хвоста, 549 чернобурых, 1100 сиводушек и 1200 красных лисиц, 92 выдры, 1 росомаху, 3 волка, 18 норок, 1725 морских котиков, 1100 голубых песцов и 9½ пудов моржовой кости. По тогдашним ценам этот груз стоил около 300 000 рублей, а по ценам Российско-американской компании 1823 г. свыше 1 600 000 рублей.

Журнал, представленный Зайковым после его возвращения, показался тогдашнему иркутскому губернатору столь интересным, что он направил его в Петербург в Академию наук, которая и опубликовала его в «Месяце-слове» за 1782 год[167].

16. Экспедиция Биллингса-Сарычева (1785–1793)

Результаты экспедиций Чичагова (1765–1766) и Креницына – Левашова (1764–1769) не удовлетворили Екатерину II.

На картах конца 60-х годов XVIII в. (в частности на картах Морской академии, составленных под руководством А. И. Чирикова на основании описей, проведенных военными моряками) Чукотский полуостров и прилежащие к нему районы были нанесены довольно правильно. Но все же на крайнем северо-востоке Сибири оставалось еще много гидрографических вопросов, которые надо было разрешить.

Еще больше неразрешенных вопросов, даже после экспедиции Креницына – Левашева, оставалось в районе Алеутских островов и в прилегающих частях Северной Америки. В то же время русские открытия на севере Тихого океана привлекали внимание иноземцев, особенно англичан. Третье путешествие Джемса Кука (1776–1780) имело прямой задачей разведать границы русского продвижения на восток, подорвать значение русских открытий и помешать освоению русскими северо-западного побережья Северной Америки.

В своем стремлении присвоить себе «право первооткрытия», иностранцы иногда «открывали» уже давно известные русским острова и отдельные участки берегов материка.

О таких случаях образно писал В. М. Головнин: «…хотя капитан Кук приписывает себе первое открытие северо-западного берега Америки выше широты 57°, но он был введен в сие заблуждение по незнанию о плаваниях в том краю наших мореходцев и что тот край был нам лучше известен, нежели англичанам. Например, славный сей мореплаватель утвердительно пишет, что он нашел большую реку, которую лорд Сандвич назвал его, именем. Кук приводит и доказательства, что это действительно река. Но русские знали, что так называемая Кукова река есть не река, а большой залив, который мы и теперь называем Кенайскою губою».

Головнин ошибался: англичане отлично знали о русских открытиях. Самое появление англичан на севере Тихого океана было вызвано успехами русских мореплавателей. Впрочем, о неискренности англичан Головнин писал следующее: