Феохарий Кессиди - Гераклит

• Название: Гераклит
• Автор: Феохарий Кессиди
• Издательство: Мысль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1982

Книга повествует о жизни и творчестве одного из родоначальников диалектики — Гераклита Эфесского. В ней освещаются различные стороны его мировоззрения в контексте социально-политической и духовной жизни античных полисов на рубеже VI–V вв. до н. э. Работа основана на изучении первоисточников и современной историко-философской литературы о древнегреческом мыслителе.

---

В настоящей книге мы по мере возможности и необходимости учитывали работы последних десятилетий. посвященные критическому исследованию текстов древнего философа, в частности подборку его фрагментов, изданных Г. Керком, М. Марковичем, Е. Руссосом. По сравнению с известным сборником фрагментов досократиков, опубликованным Г. Дильсом в начале нашего века и с того времени многократно переиздававшимся, в критических изданиях перечисленных авторов (отличающихся излишним, на наш взгляд, недоверием к дошедшей до нас информации) заметно убавилось количество фрагментов Гераклита, ранее признававшихся подлинными. Из 145 собранных фрагментов Герман Дильс считал подлинными 130 и 15 сомнительными или ложными.

В. Кранц, переиздавший в 1934 г. труд Г. Дильса, прибавил к подлинным еще три фрагмента из числа отрывков, отнесенных в дильсовском сборнике к разряду сомнительных или ложных. Керк же в своем издании «Космических фрагментов» Гераклита, напротив, считает сомнительными или подложными свыше 20 фрагментов, признаваемых Дильсом аутентичными. М. Маркович, идя по пути, предложенному Керком и некоторыми другими учеными, пришел к выводу, что «из сохранившихся фрагментов Гераклита… около 35 следует исключить частично или полностью либо как позднейшие фальшивки, либо как слабые парафразы подлинных фрагментов» (102, 10, 259).

В названных сборниках Керка, Марковича и Руссоса фрагменты Гераклита распределены по темам и группам в зависимости от того смыслового содержания и значения, которое каждый из них усматривает в том или ином фрагменте. В соответствии с принятым делением Маркович и Руссос дают также свою нумерацию фрагментов. Хотя тематическое комбинирование фрагментов помогает установлению структуры учения Гераклита, а также способствует возникновению целостного представления о его мировоззрении, тем не менее этот способ деления отрывков вряд ли можно признать приемлемым и удовлетворительным: ведь классификация фрагментов зависит от истолкования их исследователем. От указанных работ сборник Дильса выгодно отличается тем, что в нем фрагменты эфесца и их нумерация даны в алфавитном порядке (т. е. по именам авторов информации о Гераклите). Не навязывая концепции исследователя и не обязывая следовать чьей бы то ни было интерпретации учения Гераклита, дильсовский сборник и по сей день остается наиболее удобной и приемлемой системой обозначения фрагментов досократовских мыслителей.

Опираясь главным образом на фрагменты, подлинность которых не вызывает сомнения, в настоящей работе мы приводим тексты Гераклита и доксографический материал по книге Дильса — Кранца: Die Fragmente der Vorsokratiker. Griechisch und Deutsch von H. Diels. Herausgegeben von W. Kranz. Bd 1, 13 Aufl., Dublin/Zurich, 1968. В дальнейшем при ссылках на подборку Дильса — Кранца мы придерживаемся общепринятого условного сокращения (ДК), образованного из начальных букв фамилий этих ученых, равно как и нумераций глав и фрагментов, а также литеров: А — свидетельства, В — фрагмент, С — подражания. Все даты, связанные с древним миром, подразумеваются «до н. э.», кроме случаев, специально помеченных «н. э.».

В процессе перевода фрагментов Гераклита на русский язык мы, естественно, обращались к существующим уже переводам В. С. Соколова (в приложении к книге Э. Н. Михайловой и А. Н. Чанышева «Ионийская философия». М., 1966), М. А. Дынника (в книге «Материалисты Древней Греции». М., 1955), А. Маковельского («Досократики», ч. 1. Казань, 1914), Г. Ф. Церетели (в приложении к книге П. Таннери «Первые шаги древне-греческой науки». СПб., 1902) и другим.

Сознавая также необходимость нового, критического, отвечающего современным научным требованиям перевода текстов Гераклита, в ряде случаев мы давали собственные переводы фрагментов или вносили в существующие уже переводы необходимые, на наш взгляд, коррективы и уточнения.

* * *

Автор благодарит В. С. Кессиди-Мацукатову, А. М. Татарову, К. Е. Фотова (Фотиадиса), Р. К. Христианову за большую помощь, оказанную ими в процессе подготовки рукописи к печати.

Глава I. Эпоха

1. Ионийские полисы на рубеже VI–V вв. до н. э.

ераклит — один из оригинальнейших мыслителей в истории греческой и мировой философии — жил в напряженный и критический для греческой истории период. Острая борьба демоса против родовой аристократии привела к падению власти последней и формированию полисной демократии. Шла освободительная война малоазийских греческих полисов и всей Эллады против Персидского царства за свою независимость. В неравной борьбе против персидского колосса даже наиболее крупные из малоазийских полисов потерпели жестокое поражение и пришли в упадок, выйти из которого не смогли полностью и после освобождения. В сфере идейно-духовной жизни полисы испытывали в то время кризис традиционных мифологических представлений о мире и жизни. Неудивительно, что Гераклит, творчество которого в значительной степени отразило пережитые драматические события, военные столкновения, политические потрясения и социальные сдвиги, объявил войну (борьбу вообще) «отцом» всего, «царем» всего.

История Древней Греции архаического и классического периодов есть история полисов и полисной системы общественной и государственной жизни. За некоторым исключением, греческие полисы были карликовыми городами-государствами, занимавшими небольшую, если не крохотную, территорию. Так, Спарта после завоевания Мессении владела самой обширной территорией в Греции — около 8400 км2; территория Аттики равнялась приблизительно 2550 км2, Аргоса — 1400 км2; на о. Эвбее шесть полисов делили между собой территорию в 3770 км2, т. е. в среднем на каждый приходилось около 628 км2. А в Фокиде, занимавшей территорию около 1650 км2, умещалось не менее 22 полисов, иначе говоря, каждый полис занимал площадь примерно от 70 до 75 км2 (см. 20, 106).

Обычный перевод слова «полис» как «город-государство» справедливо считается недостаточно точным, ибо полис состоял не только из городского поселения и его центра, но также из сельских поселений (хоры) данного государства. Однако и определение, согласно которому полис есть небольшой по территории и по количеству населения город-государство с окружающей его сельской местностью, также не вполне удовлетворительно.

Полис — это прежде всего политическая организация, гражданская община, общество или сообщество (koinonia) некоего количества свободных граждан, каждый из которых «участвует в суде и народном собрании» при его демократической организации (Аристотель. Политика III 1, 5) или же обладает правом совещательного голоса (соучастия) в органах власти и управления в недемократически (олигархически) организованном полисе (см. там же, 1, 8).

Бесспорно, древние эллины были высокоодаренным, энергичным и свободолюбивым народом, но достижения «того маленького народа, универсальная одаренность и деятельность которого обеспечили ему в истории развития человечества место, на какое не может претендовать ни один другой народ» (1, 369), восхищающие нас и поныне в разных областях творческой деятельности, во многом объясняются возникшим типом государства и общества. Этим новым типом государственного устройства и явился полис как общественно-политическое учреждение, сложившееся в VI в. до н. э. Именно в политическом и культурном «климате» города-государства, образ жизни которого был немыслим без диалога и борьбы мнений (будь то в народном собрании, суде присяжных или даже на улицах и площадях), мы находим один из источников «изначального» рационализма греков и бросающуюся в глаза гуманитарную направленность их творческой энергии в сторону общественно-политической мысли, красноречия, искусства и философии, а также решения логико-математических проблем и развития дедуктивного мышления.

На почве полисных (и в первую очередь демократических) учреждений возникли и укрепились идеи о равноправном гражданине полиса, приоритете общественных интересов перед личными (см. Фукидид. История II 60), представление о свободном человеке, принципиально отличном от раба. Для Аристотеля (Политика I 1, 9—10) человек — это zoon politicon, существо общественно-политическое, т. е. причастное к государственной (полисной) жизни. Отсюда раб, лишенный гражданских прав, вроде бы и не человек, точнее, он становится человеком, лишь приобретая свободу.

Согласно мнению некоторых современных исследователей, греческие мыслители, в том числе Аристотель, рассматривая общество с точки зрения «примата природы» («астрономически» или «созерцательно материалистически»), не ведали о свободе человека, не понимали общественной природы человека и сводили сущность человеческой личности и общества к «природным отношениям». В этой связи хоте\ось бы отметить, что притязания зарождавшейся демократии опирались не на «примат природы», а как раз на оспаривание такового (привилегии рождения) и отстаивание права гражданина как члена общества и государства определять свою судьбу, права, отрицаемого родовой аристократией и религиозно-мифологической традицией. Излишне говорить, что Аристотель определяет человека не «астрономически», а социально-политически.