Unknown - Месть Атлантиды (СИ)

• Название: Месть Атлантиды (СИ)
• Автор: Unknown
• Жанр: Фэнтези

Итак, исчезнувшая под покровом тайны загадочная Атлантида... Империя прекрасных и воинственных амазонок, достигшая небывалого рассвета под управлением прекрасной и справедливой королевы. Мир матриархата и независимых воительниц. Никому в свое время не удалось завоевать великую империю. В их мире царит достаток, процветание и полная независимость от мужчин, не имеющих права даже претендовать на трон. На фоне этого великолепия разворачивается в чем-то трагическая, а в чем-то лирическая история прекрасной Элики, прямой наследницы трона. Не подозревая о законах чести и возмездия, наследная принцесса Атлантиды подвергла оскорблению принца соседней империи. Он не привык спускать с рук никому, и принцессе не избежать его мести. В его ледяных глазах нет ни капли человечности и сочуствия, его поступки говорят сами за себя, а альтернативный патриархальный строй Кассиопеи низвергает роль женщины до статуса бесправной игрушки. Что ждет юную Элику во власти чужеземца? Жестокая участь рабыни, или взносящая на неизведанную ей высоту страсть?Чем закончится противостояние героев - победой высокого чувства... или же катастрофой во всех значениях этого слова?

---

Тень упала на землю, тень тысячи щитов, тысячи взметнувшихся вверх рук лучников и копьеметателей, и эта мнимая тень тьмы словно создала фантасмагоричный фон для последующей атаки пехоты и конницы. Звон тысячи мечей, скрестившихся в смертельном поединке; крики раненых и умирающих, которые легко можно было разобрать и даже понять, кто их испустил, в зависимости от имени Антала или же Эдера. Направив Захватчицу Ветра, матриарх заняла позицию на пригорке вместе с Латимой, чтобы оттуда наблюдать за дальнейшим ходом сражения.

— Из того, что мы увидели, могу сделать вывод, что не легат, а именно полководец Домиций Лентул руководит всей военной стратегией, — заключила Латима. — Роль легата мне вообще не понятна. Его можно снять одним из первых.

— Не стоит, Лати, — загадочно улыбнулась Элика, вздрогнув, когда одна из Пантер в высоком шлеме с алой кистью, не успев бросить копье, упала, пораженная горящей стрелой в незащищенную шею. Тотчас же ряды конницы сомкнулись над ней, лишая малейшего шанса на жизнь. Потеряв мысль, матриарх, зажмурившись, сделала жест, словно прикрывающий веки павшей воительницы, и горячо зашептала слова молитвы, направляющей соотечественницу в чертоги Антала.

—Камия, да примет ее наш бог в свое воинство великих воительниц, —Латима за свою долгую жизнь привыкла к смерти, поэтому ее слова, казалось, были лишены эмоций . Чтобы отвлечь королеву, она поспешила переменить тему. — Моя матриарх, Юлий Кантун, стало быть...

— Его голова обещана, — сглатывая комок, ответила Элика.

— Дарк Несломленный, верно? — помедлив, полководица кивнула. — Это достойное решение. Для самого достойного кассиопейца, может, после царя Актия. С твоего позволения, я прошу жизнь достойного соперника. Полководца.

— Лентул твой, Лати. - Это война. Иногда приходится жертвовать и теми, кто когда-то был к тебе добр. Даже теми, кто какое-то время мог звать себя твоим другом. Может, он и до сих пор не утратил в ее сердце этого звания − как знать? Но война расставила все фигуры вместо них. Враги. Противники. Их можно уважать. Можно любить. Можно даже пролить скупую слезу над их могилами, погрустив о том, что не дано было им волей богов встретиться при иных обстоятельствах... — Я прошу тебя лишь об одном, — ей ничего не стоило отдать приказ, которому бы Беспощадная подчинилась, не раздумывая. Но крепкая, почти родственная связь, несмотря на новый статус, не позволяла видеть в гордой воительнице всего лишь исполнительницу роли. — Пусть его смерть будет быстрой. И именно смерть. Он заслужил почета и славы в чертогах своего бога, а не жалкого существования источника услады в рабских цепях. Это не жизнь для воина.

— Любое желание моей королевы − закон, — приложив руку к сердцу, пообещала Беспощадная. И, чтобы разрядить обстановку, широко улыбнулась. — Мое сердце принадлежит их послу. Как и цепи у подножия моего ложа. Они так и не дождались Аларикса Фланигуса.

—Мои тоже не удержат моего главного врага, — задумчиво произнесла Эл. Чувство юмора Латимы всегда действовало на нее умиротворяюще...

"Яркое светило сей уставшей земли не могло пробить пелены павшей на землю тьмы, которую несла в своих руках прекрасная, но жестокая и беспощадная завоевательница Элика Непримиримая; все последующие ночи лик Фебуса был скрыт от глаз обреченных на смерть детей великой Кассиопеи, словно удалившись в долину забвения, жалкий и лишенный возможности помочь.

Начавшийся с первой утренней зарей кровопролитный бой длился до самого заката. И дрогнуло сильное, сплоченное войско династии Кассиев под напором армии бесстрашных амазонок Атлантиды, ибо не уступали они в своем умении владения мечом, копьями, стрелами и ножами достойным мужам империи. Горящие стрелы неумолимо находили свою цель, неся смерть прославленным воинам, неоднократно проклинавшим свою излишнюю самонадеянность; не было возможности в пылу жестокого истребления обратиться к всемилостивому Эдеру, который отвернулся от них в этот кровавый круговорот, подобно лику Фебуса. Бесстрашие правителя Кассия лишь незримо удерживало обреченное на поражение войско на пороге неминуемой паники, но количество павших бойцов неумолимо приумножалось, тесня ряды армии к оборонительным стенам агонизирующей столицы.

Немногочисленные отряды, посланные к подножиям высоких гор, были безжалостно истреблены армией Непримиримой; их тела безбожно осквернили, отняв головы ударом меча, и оставив подвешенными к ветвям горных кипарисов как назидание подоспевшему было подкреплению, которое спустя несколько мучительных мер масла постигла та же участь.

У разветвленного лабиринта пещер Эдера, приказом царя заваленных грудами непроходимых камней, атланским отрядам не без потерь, но все же удалось миновать засады, оставшиеся воины Кассиопеи были обращены в бегство. К закату дневного светила воздух наполнился запахом крови, криками умирающих, песнями победы грифов и горных орлов, спустившихся с вершин в предвкушении кровавого пира. Словно насмехаясь над кассиопейской армией, прекрасная королева Непримиримая нанесла сокрушительные удары совершенными, незнакомыми прежде воинам сей земли баллистами, ударяя на поражение не по стенам столицы, а прямо в сосредоточение фаланг царской армии, посеяв в их рядах настоящую панику. Казалось, что разрушение крепостных стен вовсе не входило в ее кровавые планы на данном этапе, и безжалостная королева забавлялась, демонстрируя свое превосходство, прежде всего великому правителю.

До сей поры не поддается разумению, отчего предводители армий не истребили друг друга в тот смертельный круговорот; оставшиеся в живых участники тех давних событий, до того еще, как нашли свою кончину в последующем бою, утверждали, что между жестокой девой Атлантиды и их царем был установлен негласный договор о ненападении до определенного момента. Говорили также, что он готов был позволить пасть всей своей армии за одно лишь право взять ее живой во время кровопролитных сражений. Под страхом трибунала было запрещено учинять ей какой-либо вред, потому и миновали бесстрашную красавицу огненные стрелы и клинки, о чем не раз, наверняка, правителю Кассиопеи пришлось жестоко пожалеть. Росло недовольство в рядах его войска, множились бесславные смерти великих воинов, но никто не посмел пойти против воли своего царя.

С последними проблесками заката, игрою богов окрасивших небо в цвета алой крови, избитая, униженная армия Кассиопеи скрылась за высокими стенами столицы, не имея возможности забрать с поля боя павших товарищей, и придать их земле с достойными почестями. Лишь с пришествием тьмы, воспользовавшись нерушимым правом ночи, непреложным военным законом, смогли они опустить тела сотоварищей в братскую могилу, не опасаясь стрелы из укрепленного форта противника. Погребальные костры озаряли тьму, было светло, словно в разгар солнцестояния, многострадальная земля не могла принять столь огромного количества павших.

А за укрепленными стенами Кассиопеи так же ярко пылали иные костры − пламя жертвенных алтарей, и не менее ярко − иное пламя, огонь анархии, паники, возмущения и недовольства.

Пред лицом общей беды царь Кассиопеи уравнял в правах служителей культов Эдера и Лаки, запретив междоусобные столкновения, что лишь усилило недовольство горожан. Между двух огней, на пороге краха, правитель Кассий, тем не менее, держался храбро и с достоинством, но лишь Эдеру Великому было известно, на сколь долгие меры масла хватит его умения удерживать готовых к восстанию горожан на мирных позициях..."

Из летописи сказателя соития прошлого с грядущим, мудрого старца Эфорита.

...Кровавый закат, так похожий на закат Лазурийской пустыни, окрасил горизонт в цвета смерти и славы, злорадное завершение жестокого дня и жаркого боя. Сегодня все они растворились в адском дне. Павшие и выжившие, раненые и не получившие ни единой ссадины, завоеватели и обороняющиеся. Уставшая, но, несмотря ни на что, внешне невозмутимая и бодрая Элика велела трубить в рог, знаменуя завершение боя на сегодня. Дождавшись ответного гласа противника, удовлетворенно улыбнулась, понимая, что в силу своей неуемной гордости, несмотря на потери, кассиопейцы вряд ли предприняли бы этот шаг первыми.

Время подводить итоги и считать потери. Невозмутимо наблюдала она, как пошатнувшееся вражеское войско исчезло за воротами крепостной стены, унося с собою раненых и, возможно, тех убитых, у кого была привилегия предания земле в стенах доживающей последние круговороты империи.

Можно было со всей достоверностью утверждать, что сегодняшний бой был безоговорочной победой Атланты, стоило лишь внимательнее приглядеться к песчаному плато перед стенами, усеянному телами павших врагов. Грифы, вороны и орлы кружились над ними бесшумными тенями, правя свой пир над погибшими людьми. Гасли кровавые всполохи заката, мнимый покой вместе с тьмой ночи спускался на землю, возобновилась привычная уже жизнь в стенах форта. Королева, задавив в себе желание смыть пыль жаркого боя с тела, выслушала подробный отчет об итогах первого дня войны.