Поль Генри де Крюи - Борьба с безумием

• Название: Борьба с безумием
• Автор: Поль Генри де Крюи
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: Психология
• Год: 1960

В книге "Борьба с безумием" американский микробиолог и писатель, один из создателей жанра научно-художественной литературы, написавший в соавторстве с нобелевским лауреатом по литературе Синклером Льюисом известный роман "Эрроусмит", Поль де Крюи (де Крайф) описал психически больных, находящихся в состоянии катотонии в течение многих лет, которые вдруг начинали говорить и пересказывать события, происходящие рядом с ними.  

---

И вот он снова работает интерном на последнем этапе своего двадцатилетнего марафонского бега к званию сель­ского врача. Теперь вопрос стоял так: или - или, победить или умереть. Ему представлялся прекрасный случаи совер­шенно излечиться. Угрызения совести подкрепляли его. Яд барбитуратов из него выветрился. Мэри, которую он прогонял от себя и грозился убить, снова была c ним и простила его. Старшие доктора всячески его выдвигали. Все складывалось благоприятно для его возрожения.

Предоставим Джеку самому высказаться, как он реаги­ровал на оказанное ему доверие:

- Я стал до того нервным, что мне трудно было за­жечь сигаретку. Я всей душой готов был вернуться к ра­боте, но не мог обойтись без капсул...

Джек был хитрым наркоманом. Он научился тайком принимать капсулы, чтобы никто об этом не догадывался, и так регулировать их дозу, что даже врачи ничего не замечали. Он старался перехитрить и врачей, и барбиту­раты. Он глубоко таил свой личный секрет и гордился этим. Обладая огромным избытком энергии, он мог при помощи тщательной дозировки несколько ослаблять сверх­активность поведения и казаться нормальным человеком, но лишь до тех пор, пока резко не повышал дозу нарко­тика. Он придумал еще одно извинение для своей нарко­мании: его волновал вопрос, как он справится с самостоя­тельной работой в качестве сельского врача. В июне 1949 года наступил наконец долгожданный день: он полу­чил право врачебной практики в штате Индиана. Но док­тор медицины Джон Т. Фергюсон был все-таки... нена­дежным человеком.

Выслушав всю эту историю, я был в недоумении, и до сих пор недоумеваю, как умудрился Джек получить свой диплом. Странным казалось уже то, что доктора допустили его в интернатуру, но как могли они взять на себя такую ответственность - разрешить ему самостоятельную прак­тику в Индиане? Я недавно спросил об этом Джека. Джек ответил, что он сам задавал этот вопрос доктору Давиду Мак-Кинли, директору медицинской школы Индианского университета.

Почему Мак-Кинли, Ричи, Кайм - опытнейшие медики и учителя, знавшие о несчастье Джека, - почему они дали ему закончить образование и получить право врачебной практики? Джек рассказывает, как ответил ему Мак-Кинли:

- Мы верим в вас и знаем, что вы своего добьетесь. Не знаем только когда. Вы не представляете, как все мы рады за вас.

В маленькой деревушке под названием Гэмлет с насе­лением около 500 человек, совершенно лишенных медицин­ской помощи, Джон Т. Фергюсон с большим успехом проработал лето 1949 года. Жители Гэмлета и окру­жающих ферм наметили собрать 5000 долларов, чтобы обо­рудовать ему кабинет, но Джек им так полюбился, что оказалось нетрудным собрать 12 000 долларов - под 6% годовых. Они выстроили ему кабинет и купили авто­мобиль.

Начинающему доктору Фергюсону не пришлось дожи­даться пациентов; с самого начала им пришлось его до­жидаться, а почему бы и нет?

Вина он не пил; ему шел уже сорок первый год. В нем было много личного обаяния. Он пробивал себе дорогу в жизни неустанным трудом: был сталеваром, буфетчиком, кочегаром на Монон, преподавал студентам анатомию и двадцать лет упорно работал, чтобы завоевать диплом вра­ча. Он, конечно, знал жизнь, а такому человеку нетрудно разобраться, болен ты или здоров. Уж одна его улыбка, не говоря о лекарствах, внушала больному такое чувство, что он непременно должен поправиться. С самого начала практика захлестнула его.

Доктор и миссис Джон Т. Фергюсон - какая чудная пара, какое приобретение для общины! Мэри была у Дже­ка управляющей кабинетом, рецептором и бухгалтером. А сколько искусства она проявляла как медсестра, кухар­ка и домашняя хозяйка!

Какую же гору работы сворачивал доктор Фергюсон! Ранним утром он выезжал по делам в близлежащий горо­док Ла-Порт, оттуда спешил вернуться к своему утренне­му приему, в полдень проглатывал бутерброд, не вставая из-за рабочего стола, потом мчался по вызовам в район и кончал свой дневной труд хорошо если к четырем часам утра. Когда же доктор Фергюсон спал?

Если его вызывали к больному на дом, то, как бы ни был утомлен, он никогда не отказывал. Джек был честным врачом. Если человек страдал ревматизмом и Джек назна­чал ему новое средство - глюконат кальция, он никогда не давал ручательства, что лекарство обязательно его вылечит. «Возможно, это принесет вам пользу», - говорил он. Он действовал на больного своим личным обаянием. Он облегчал состояние больного, когда лекарства отказывались помочь. Он добивался этого взглядом своих темных глаз, теплым вниманием к больному и чудесной улыбкой, которая не сходила с его лица.

Приемная Джека в деревушке Гэмлет становилась иногда похожей на сельскую ярмарку: народ стекался к нему из всего района за тридцать, сорок, пятьдесят миль, словно он был великим чудотворцем. Казалось, ему суждена большая медицинская карьера; но он неизменно пока­зывал жителям Гэмлета, что намерен у них остаться. Он расходовал взятые у них взаймы деньги не только на по­стройку медицинского пункта, но и тратил их на приобре­тение ультрасовременного рентгеновского аппарата, лабо­раторного оборудования, самых модных антибиотиков и других фармацевтических средств. Чтобы обеспечить Гэм-лет всем лучшим, что есть в медицине, доктор Фергюсон залез в долги на 50 000 долларов - такие, по крайней мере, ходили слухи. Он ничего не жалел для своего Гэмлета. А жители Гэмлета и окружающих ферм ничего не жалели для доктора Джека Фергюсона. Он любил летом полако­миться свежими овощами, которые оставляли ему бла­годарные пациенты, а осенью отборные мясные про­дукты с окружающих ферм переполняли кладовую Фергюсонов.

Незадолго до окончания интернатуры его друг и това­рищ по курсу доктор Гэрольд Бауман предсказывал, что, когда Джек займется практикой на селе, его будут страш­но любить, он сделает людям много добра и соберет бочку золота. Не прошло и года работы в Гэмлете, как Джек уже обменял свой Плимут на Линкольн, выплатил долг за по­стройку медицинского пункта и окупил все свои затраты на оборудование и лекарственные средства. Но когда же Джек спал?

- Первые признаки, по которым я узнала, что Джек опять взялся за барбитураты, - говорит Мэри, вспоминая лихорадочные дни в Гэмлете, - это заплетающийся язык и спотыкающаяся походка.

Мэри боялась, что пациенты тоже это замечают. Но нет, они нисколько не подозревают, что доктор Фергюсон выпил, они не слышат от него никакого запаха - значит, он не пьян - должно быть, просто переутомился. Он ведь спит не больше двух часов в сутки, говорили они.

Вся беда заключалась в том, что Джек никому не умел отказать в помощи - ни больному, ни здоровому, вообра­зившему себя больным, ни человеку, просто желавшему получить «наложение рук» этого чудесного доктора, кото­рый, несмотря на высокое образование, так добр, и так ободряет своей улыбкой, и так благороден, что не может никому отказать.

Настоящие больные и просто любопытные ежедневно стекались в Гэмлет, и перед приемной Джека можно бы увидеть автомобили с номерами из Огайо, Мичигана и Ил­линойса.

Но в глубине души Джек сознавал, что он вовсе уж ке так добр.

- Я не мог никому сказать «нет» - в этом главная причина моего падения, - вспоминает Джек. - Я мучился, я терзался, я напичкивал себя пилюлями и капсулами, чтобы заснуть, чтобы уйти от всей этой нелепицы, я стал глотать их просто так, без всякого повода - все больше и больше...

Мэри помогала ему - она, как всегда, была его докто­ром, Джек несколько раз бросал свои капсулы. Он выхо­дил на время из своего химического тумана, и голова его прояснялась.

Зачем же он снова возвращался к этому дурману, если дела у них шли так успешно? Джек искал какого-то оправ­дания. Он нашел его. Он получал слишком много денег за оказываемую людям помощь. Конечно, он спас жизнь не­скольким больным, но ведь это сделали антибиотики, а не сам Фергюсон. В своей большой практике он назначал слишком много лекарств, уколов и пилюль, между тем как нежная любовная забота могла бы дать гораздо лучшие результаты. Он выписывал пилюли и делал уколы, не установив еще точного диагноза болезни. Он тратил слиш­ком много времени на выслушивание женщин, которые совсем не были больны, а пришли только за его улыбкой.

Почему он не мог подыскать что-нибудь получше, чем глюконат кальция, для своих ревматиков, несчастных муче­ников, которые, уходя из его кабинета, забывали о своих болях, согретые обаянием его личности? Будь она прокля­та его личность!

Он хотел по-настоящему помогать людям, а не только выколачивать из них деньги, и все-таки выколачивал слишком много денег. Его терзал обличающий голос совести, и он глушил его барбитуратами...

Почему Джек не мог сказать людям «нет»? Объясняется это не только его благородством, не только его великодушием, подобно актеру,или популярному романисту, или кинозвезде он начинал верить в свою собственную рекламу. Только что сойдя со студенческой скамьи, после одного лишь года интернатуры он ведь не мог быть иде­альным сельским врачом. Неужели успех так испортил доктора Фергюсона? Да, надо признать, он таки порядочно сбивал его с толку.