Дэвид Лодж - Хорошая работа

• Название: Хорошая работа
• Автор: Дэвид Лодж
• Издательство: Независимая Газета
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-86712-148-8

В 1988 году роман «Хорошая работа» награжден ежегодной книжной премией Sunday Express и вошел в шорт-лист Букеровской премии. Телевизионная версия романа удостоилась Королевской премии как лучший драматический сериал 1989 года. Ей также присуждена премия «Серебряная нимфа» на фестивале телевизионных фильмов в Монте-Карло в 1990 году.

Университетский городок Раммидж, как мы убедились по прошлым произведениям Д. Лоджа («Академический обмен», «Мир тесен»), — невероятно забавное место. А теперь, на новом этапе своей истории, он вынужден обратиться лицом к миру, командируя на местный завод одну из наиболее талантливых и очаровательных своих представительниц, Робин Пенроуз.

Впрочем, и «старая гвардия», наши добрые знакомые Ф. Лоу, М. Цапп и другие, еще не раз удивят, развеселят и растрогают нас, появившись на страницах нового романа Д. Лоджа.

---

Желаю удачи. Если кто и заслуживает постоянного места в университете, так это ты, Робин.

С любовью, Чарльз.

— Ах ты, сволочь! — выругалась вслух Робин, дочитав письмо. — Законченная сволочь.

Но «законченная» в данном случае — гипербола. В письме были слова, которые особенно ее задели, а были и такие, которые Робин сочла лживыми и оскорбительными. Короче, все перепуталось.

Тем временем Вик Уилкокс переживал тяжелые времена, холил и лелеял свою безответную любовь. В будние дни еще ничего, можно завалить себя работой. Он сильнее прежнего поднажал на рационализацию производства в «Принглс», безжалостно мучил сотрудников, председательствовал на бесконечных совещаниях, вдвое чаще заглядывал без предупреждения в цеха. Результат его давления можно было услышать, приоткрыв дверь в механический цех: все гремело и скрежетало вдвое громче. В литейном начали расчищать место для нового станка, и Вик воспользовался этим, чтобы организовать генеральную уборку. Под его личным руководством выбросили груды мусора, скопившиеся за много лет.

Но даже для Вика количество рабочих часов в сутках было ограничено. Много времени оставалось и на другие дела: дорога на завод и обратно, вечера и выходные в кругу семьи, а главное — бессонные предрассветные часы в темной спальне, когда он не мог не думать о Робин Пенроуз и их ночи любви (а Вик настаивал на том, что это была именно ночь любви). Нет смысла во всех подробностях приводить здесь его мысли. Они не отличались разнообразием и легко угадываются: смесь эротических фантазий и эротических воспоминаний, подсознательного осуществления желания и жалости к себе, к тому же в сопровождении цитат из Дженнифер Раш. Все это сделало Вика еще молчаливее, и он совсем отстранился от домашних дел. Его все время обвиняли в невнимательности. Он вымыл чашки, которые уже были чистыми и сухими. Он пошел в гараж за инструментом, а придя туда, забыл, за чем пришел. Как-то утром он проехал полпути до Вест-Уоллсбери, удивляясь, как мало на дорогах машин, а потом вспомнил, что сегодня воскресенье и ехать он должен за отцом. А однажды вечером поднялся наверх, чтобы переодеть брюки, механически снял с себя всю одежду и облачился в пижаму. И только позже, ложась спать, заметил свою оплошность. В эту минуту в комнату вошла Марджори и уставилась на него.

— Что ты делаешь? — спросила она.

— Собираюсь лечь пораньше, — нашелся Вик, откидывая покрывало.

— Но сейчас только половина девятого.

— Я устал.

— Наверно, ты заболел. Может, вызвать врача?

— Нет, я просто устал. — Он лег в постель и закрыл глаза, чтобы не слушать взволнованных реплик Марджори.

— Что случилось, Вик? — кудахтала она. — Что-нибудь на работе?

— Нет, — ответил он. — На работе все волшебно. Завод расцветает. В этом месяце выходим на прибыль.

— Тогда что с тобой происходит? Ты сам не свой. Ты изменился после поездки в Германию. Может, подхватил вирус?

— Нет, — сказал Вик. — Вируса я не подхватывал. — Он не говорил Марджори, что Робин ездила во Франкфурт вместе с ним.

— Я принесу тебе аспирин.

Вик слышал, как она ходит по комнате, задергивает шторы, а потом просит Реймонда сделать музыку потише, потому что папе нездоровится. Чтобы больше ничего не объяснять, он проглотил аспирин и очень быстро уснул. А в три часа ночи проснулся. Все время, оставшееся до звонка будильника, у него в голове крутились кадры из фильма с ним самим и Робин Пенроуз в главных ролях, после чего он виновато прокрался в ванную en suite, чтобы предаться там юношескому удовольствию.

— Марджори очень беспокоится за тебя, — сказал в следующее воскресенье его отец, когда Вик вез его домой после чая.

Вик изобразил удивление.

— С чего бы это?

— Она говорит, что ты сам не свой. Не такой, как обычно.

— Со мной все в порядке, — заверил Вик. — А когда она это сказала?

— Сегодня днем, когда ты ушел. С какой стати ты отправился на прогулку один?

— Ты спал, — объяснил Вик. — А Марджори гулять не любит.

— Мог бы пригласить ее.

Вик промолчал.

— Дело, часом, не в подружке? — не унимался отец.

— В ком? — переспросил Вик и заставил себя рассмеяться.

— Ты случайно не завел себе молоденькую? Я много раз видел, как это бывает, — затараторил отец так быстро, словно боялся получить ответ на свой вопрос. — Боссы и их секретарши. На работе частенько закручивается.

— Моя секретарша — настоящая мегера, — ответил Вик. — Кроме того, она уже занята.

— Рад это слышать. Помяни мое слово, сынок, игра не стоит свеч. Много я видел парней, которые бросали жен ради молоденьких подружек. А кончалось все тем, что они оставались без гроша, потому что содержали две семьи из одного кармана. Лишились домов и всей обстановки. Жены забрали все подчистую. Подумай об этом, Вик, когда в следующий раз какая-нибудь птичка состроит тебе глазки.

На сей раз Вик действительно расхохотался.

— Смейся, смейся, — обиделся отец. — Но ты будешь не первым, кто повел себя как дурак из-за милой мордашки и ладненькой фигурки. А еще это быстро кончается.

— В отличие от недвижимости.

— Точно.

Этот абсурдный разговор не прошел для Вика даром: он насторожился. Письма Робин он писал на работе, во время обеденного перерыва, когда Ширли не было в офисе, и отправлял их собственноручно. Звонил он ей из автоматов по дороге на работу и с работы. Его попытки связаться с Робин не имели успеха, но Вику становилось легче. Секретность он не нарушал.

А вот Марджори действительно забеспокоилась. Ее хождения по магазинам приобрели оттенок маниакальности. Каждый день она приносила домой то новое платье, то туфли и частенько назавтра ходила их менять. Она сменила прическу и часами рыдала над результатом. Она села на диету, состоявшую из одних грейпфрутов, но через три дня отказалась от нее. Она купила велотренажер, поставила его в спальне для гостей, и из-за двери нет-нет да и раздавалось ее сопение и пыхтение. Она купила устройство для принятия солнечных ванн, которое привезли на дом и собрали, и лежала под лампой в раздельном купальнике и темных очках, включая кухонный таймер на случай, если сломается встроенный, потому что панически боялась пережариться. Вик понимал, что она хочет быть привлекательной для него, вероятно, следуя советам какого-нибудь дрянного женского журнала. Он был глубоко тронут, но воспринял это несколько отстраненно. Марджори взирала на него с противоположного берега его наваждения, и в ее взгляде сквозил немой ужас и беспокойство, как у собаки, боящейся лишиться дома. Иногда Вику казалось, что стоит протянуть руку, и Марджори подбежит к нему и начнет лизать его лицо. Но как раз этого он сделать не мог. Просыпаясь среди ночи, он больше не искал уюта, придвигаясь поближе к теплой жене. Он лежал на краю кровати, подальше от свернувшейся калачиком, одурманенной валиумом женщины, которая похрапывала и посвистывала, мешая ему думать о том, как связаться с Робин Пенроуз.

Часть VI

История рассказана. И мне кажется, я вижу, как рассудительный читатель надевает очки и ищет в ней мораль. Для его проницательности будет оскорбительно получить рекомендации. Могу лишь сказать следующее: Бог помочь ему в его поисках!

Шарлотта Бронте. Ширли

1

Новый семестр начался с того, что распогодилось. Студенты резвились на лужайках кампуса, девушки в ярких платьях расцветали, как крокусы под теплыми солнечными лучами. Кругом слышался смех, музыка, под деревьями вовсю флиртовали. Некоторые группы настояли на проведении занятий под открытым небом: сидели по-турецки прямо на траве и беседовали о философии или физике, как эфебы золотого века. Но эта идиллия была обманчива. Студенты со страхом ждали предстоящих экзаменов и знали, что за порогом Университета им вполне может грозить безработица. А преподаватели ждали письма УГК, которое решит их будущее. Впрочем, для Робин это письмо было последней надеждой на продление срока ее работы. По словам профессора Лоу, если Раммиджский университет, и в особенности английская кафедра, получат финансовую поддержку от Комиссии по грантам, то тогда, как только в следующем году Руперт Сатклиф выйдет на пенсию (отнюдь не раньше положенного срока, подчеркнул Лоу), им позволят занять эту вакансию.

Все каникулы Робин проработала над книгой и, вопреки обыкновению, не очень хорошо подготовилась к занятиям, поэтому первая неделя получилась суматошной. Ей пришлось каждую ночь засиживаться допоздна, срочно освежая в памяти «Ярмарку тщеславия», «Портрет Дориана Грея», «Радугу» Д. Г. Лоуренса и «1984», по которым она назначила семинары. Не говоря уже о том, что нужно было перечитать собственную лекцию по творчеству Вирджинии Вулф и впервые в жизни ознакомиться с романами Дороти Ричардсон к семинару по женской прозе. Впрочем, эта каторжная работа помогла на время забыть о Чарльзе и его вероотступничестве. Что касается Вика Уилкокса, то своим скоропалительным отъездом из Раммиджа Робин добилась желаемого результата: он больше не обрывал телефон и не заваливал ее письмами. И вдруг она почувствовала себя свободной от двух мужчин, повлиявших на ее жизнь: один — в недавнем прошлом, другой — на протяжении долгого времени. Она снова принадлежала только самой себе. Если бы рассудок не разжигал в ней вполне естественное удовлетворение, она почувствовала бы себя одинокой и забытой к концу недели. Но Робин решила, что она попросту переработала.