Василий Бережной - Сенсация на Марсе (сборник)

• Название: Сенсация на Марсе (сборник)
• Автор: Василий Бережной
• Издательство: "Советский писатель"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1988

В сборник включены научно-фантастические повести и рассказы украинского писателя-фантаста Василия Бережного, посвященные путешествиям в космос, контактам с инопланетным разумом, поискам и открытиям и многим другим увлекательным темам и сюжетам.

Содержание:

* Археоскрипт (повесть)

* Под ледяным щитом (повесть)

* Младший брат солнца (повесть)

* Космический Гольфстрим (повесть)

* Сакура (повесть)

* Межпланетный смерч (рассказ)

* Эфемерида любви (рассказ)

* Легенда о счастье (рассказ)

* Тайна Дома вечности (рассказ)

* Феномен ноосферы (рассказ)

* Воздушная линза (рассказ)

* В космической безвестности (рассказ)

* Хронотонная Ниагара (рассказ)

* Сенсация на Марсе (рассказ)

* Такое далекое путешествие Чамхаба (рассказ)

* Солнечная сага (рассказ)

* Голос матери (рассказ)

---

— Дорогие друзья! — В голосе капитана звучала сдержанная радость, и, может быть, чтобы скрыть ее, Нескуба нахмурил брови. — Все готово для полета. Системы жизнеобеспечения проверены самым тщательным образом. «Гондола» оснащена компьютером, который в соответствии с ситуацией сможет изменять программу, заданную электронной автоматике. В случае необходимости перейдем на ручное управление. Берегите машину, и она сбережет вас. Техника в полной готовности. А вы готовы перебросить мост на чужую планету?

— Готовы!

— Претензии? Просьбы?

— Нет, — Павзевей посмотрел на Саке Мацу и Сиагуру, и они кивнули головами в знак согласия.

— Тогда — счастливого пути! — И капитан пожал космонавтам руки.

— До свиданья! — ответил за всех Павзевей.

Жены бросились обнимать своих мужей, словно прощались с ними навсегда.

— Счастливого возвращения!

— Привет Гантели!

— А вы здесь не скучайте без нас! — сказал Сиагуру.

Под звуки гимна экипаж занял свои места в «Гондоле». Люк закрылся, и провожающие быстро вышли из шлюза. «Гондола» спокойно лежала между рельсами, как горошина в стручке, ожидая, когда ее оттуда вылущат.

Капитан уже был за пультом управления. На одном из экранов начали проступать темные очертания кабины «Гондолы», и вот уже стали видны сами космонавты.

— Как вы там? — спросил Нескуба.

— Все нормально, — откликнулся Павзевей. — К старту готовы.

— Даю старт.

Неслышно раздвинулись шлюзовые створы, «Гондола» тронулась с места и пошла — сперва медленно, едва заметно, потом быстрее, быстрее, промелькнуло несколько секунд — и она вырвалась на простор. «Викинг» слегка качнулся, а «Гондолу» уже можно было видеть не только на экране, но и в иллюминаторы. Сверкающий в лучах приплюснутого солнца космический снаряд, как показывали контрольные приборы, стремительно выходил на четко предусмотренную расчетами и вычислениями траекторию.

С «Викинга» внимательно следили за «Гондолой», ее экипаж был здесь, рядом, — экран показывал все, что происходило в кабине.

Павзевей словно прирос к пульту управления, а его товарищи уже работали с приборами, направляя объективы на планету.

«Эти проложат путь, — думал Нескуба. — Не подведут, не подвела бы только Гантель».

Эола и жена Павзевея следили за «Гондолой», глядя в иллюминатор правой прогулочной палубы. Сперва она казалась им похожей на золотую рыбку, но уже несколько минут спустя превратилась в комету.

— Все-таки могли бы включить и меня, — вздохнула жена Павзевея. — Самоуверенные, как все мужчины! А ведь без нас, врачей… Все ведь может случиться.

— Не горюй, Рената. — Эола погладила подругу по спине. Вот увидишь, все будет хорошо.

— Но ты ведь тоже волнуешься, я же вижу.

— Да все, наверно, волнуются перед высадкой. Как мы там будем жить? Что, если на самом деле есть там аборигены?

— Возможно, есть. Родильный дом как будто неплохой.

— Хорошо еще, если там полудикие племена.

— Почему же хорошо?

— Будут считать нас богами. Ты бы хотела быть богиней?

— Не мели чепухи. Если они антропоиды…

— Ну в принципе не возражала бы? Так, как когда-то писали в фантастических романах: с неба на огненных колесницах спускаются космонавты, и охваченные ужасом жители падают перед ними на колени…

— Читала… Авторы таких романов считали, что вера в бога возникла из страха. Я их понимаю: в их время на Земле царил страх. А первобытный человек, возможно, как раз ничего и не боялся. Все это не так просто…

— Ну а все-таки, — шутливо настаивала на своем Эола, неужели ты отказалась бы от статуса богини?

— Если Павзевей объявит, не откажусь, — рассмеялась Рената. Но тут она посмотрела в иллюминатор, и лицо ее сразу омрачилось. Звездочка «Гондолы» — такая крохотная, такая беззащитная и одинокая — уже приближалась к планете, окутанной тучами. — Словно падает слеза, — прошептала Рената.

— Успокойся, тебе говорю. Все будет в порядке.

— Но ведь ты не богиня, чтобы это знать. Планета неизученная, загадочная, чужая… Очень сложный организм, живущий по своим законам. Как будет он реагировать на вмешательство извне? Полюбит ли нас, детей иной планеты, и полюбим ли мы ее, как мать?

— Приспособимся. Другого выхода у нас нет. Приспособимся и привыкнем.

Они долго еще смотрели в иллюминатор. Пока золотая капелька не исчезла.

«Гондола» вращалась вокруг планеты почти три месяца. Комплексная программа исследований требовала напряженной работы экипажа, и, чтобы ободрить коллег, Павзевей воскликнул:

— Ничего, трудимся во имя ее величества Истории!

Это и на самом деле было так — общественная история Гантели только еще начиналась, и они впервые открывали занавес новой сцены, на которой должны были разыграться человеческие свершения. Естественно, никто из космических викингов не мог не то что знать, но даже и догадываться, какие метаморфозы произойдут на планете в будущем. Информация о заселении Гантели спустя многие столетия изменится настолько, что рассказы об истоках истории далекие потомки сочтут легендами и мифами, которые не имеют под собой реальной почвы. «Небесный цикл» будут они рассматривать как воплощение вековечной мечты человека о полете в космос.

Но все это во мгле будущего. А пока — будничная работа.

Скользя по своей траектории вокруг Гантели, «Гондола» присматривалась к ней многочисленными объективами, прощупывала ее пульс, прислушивалась к биению ее сердца, пытаясь уточнить хотя бы важнейшие параметры. Показатели были не оптимальные, но с каждым витком становилось все яснее: приспособиться к этим условиям земляне смогут.

Первую посадку «Гондола» совершила на невысоком плато, точнее — взгорье, которое круто обрывалось в океан. Павзевей надеялся, что почва в этих местах плотная, твердая, и не ошибся. Между берегом и грядой сквозь редкую траву виднелся гранит или какая-то другая твердая порода.

«Гондола» оседала на газовой подушке медленно, плавно, сантиметр за сантиметром. Пелена разреженной пыли окутала фюзеляж, но, когда умолкла силовая установка, пыль начала быстро оседать, покрывая тонким слоем крылья и иллюминаторы.

— Ну что же, поздравляю с прибытием, — сказал Павзевей своим товарищам, которые так же, как и он, выглядели чрезвычайно утомленными. Обживать новую планету, находясь в состоянии перегрузки, было нелегко. Тем более что в условиях невесомости на «Викинге» космонавты были значительно детренированы.

— И мы вас поздравляем, — ответил Саке Мацу, кресло которого стояло рядом с креслом командира.

— А я вас обоих! — воскликнул Сиагуру, располагавшийся в конце кабины.

— Убрать крылья, — приказал Павзевей, и Саке Мацу включил механизм. Сквозь запыленные иллюминаторы всетаки можно было видеть, как втягиваются в свои гнезда треугольники крыльев.

Некоторое время космические десантники сидели молча, словно к чему-то прислушиваясь.

Веки у Сиагуру слипались, гуд в голове утих, и ученый услышал шум прибоя и словно увидел Сахарское море. Ах, как же хорошо стало ему под африканским солнцем!

А Саке Мацу, повернув голову, смотрел на зубцы гор, вперившиеся в небо, и вспоминал словно плывущий по воздуху конус Фудзи.

Павзевей, взглянув на часы, включил систему связи.

— Я — «Гондола», вы меня слышите? Я — «Гондола»…

— И слышим, и видим! — донеслось из овального экрана, где возникло лицо капитана Нескубы. — Как там у вас?

— Посадка произошла успешно. Чувствуем себя… — Павзевей посмотрел на Саке Мацу — тот кивнул головой, потом на сонного Сиагуру, — чувствуем себя немного утомленными, но хорошо.

«Немного утомленными…» Не станет же Павзевей докладывать капитану, что неоднократно, пролетая над горными хребтами и над океаном, попадали они в ужасающие ситуации, когда, казалось, гибель неминуема. Над горами налетел на «Гондолу» яростный шквал, завертел, закружил, швыряя из стороны в сторону, и они потеряли ориентацию. Павзевею чудом удалось вырваться из этой зоны. От каменных утесов отделяло «Гондолу» расстояние, не превышающее каких-нибудь десяти метров.

Или над океаном. Буря возникла совершенно неожиданно, небо смешалось с водой, и в этом хаосе начались невообразимые электрические разряды. Не просто молнии, а целые ярко-синие столбы встали среди океана, и каждый держался несколько минут. В диком экстазе природа сооружала грозный в своем величии храм и тут же сокрушала его, дробя и швыряя в бездну, чтобы возвести новый, еще более величественный.

Павзевей направил «Гондолу» в коридоры между электрическими колоннадами, приходя в ужас от одной только мысли о том, что запросто можно угодить прямо на один из огненных столбов.