Василий Бережной - Сенсация на Марсе (сборник)

• Название: Сенсация на Марсе (сборник)
• Автор: Василий Бережной
• Издательство: "Советский писатель"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1988

В сборник включены научно-фантастические повести и рассказы украинского писателя-фантаста Василия Бережного, посвященные путешествиям в космос, контактам с инопланетным разумом, поискам и открытиям и многим другим увлекательным темам и сюжетам.

Содержание:

* Археоскрипт (повесть)

* Под ледяным щитом (повесть)

* Младший брат солнца (повесть)

* Космический Гольфстрим (повесть)

* Сакура (повесть)

* Межпланетный смерч (рассказ)

* Эфемерида любви (рассказ)

* Легенда о счастье (рассказ)

* Тайна Дома вечности (рассказ)

* Феномен ноосферы (рассказ)

* Воздушная линза (рассказ)

* В космической безвестности (рассказ)

* Хронотонная Ниагара (рассказ)

* Сенсация на Марсе (рассказ)

* Такое далекое путешествие Чамхаба (рассказ)

* Солнечная сага (рассказ)

* Голос матери (рассказ)

---

— Это окончательно: лечу на спутник! — возбужденно-веселый девичий голос.

— Подумай, не спеши… — юноша, умоляя.

— Самый лучший санаторий, мой милый; в цирке Платона. Можно…

— Что за отдых под пластиковым небом?

Потом мешало что-то еще. Все это раздражало Веру, и она подумала: а не обратиться ли в зональный информационный центр? Там ведь можно, пожалуй, получить координаты «Электрона»…

Но вот сквозь хаос звуков послышалось долгожданное и потому волнующее попискиванье. На осциллографе задрожал голубой узор: ну конечно же голос «Электрона»! Однако в монотонных автоматических сигналах послышалось Вере чтото тревожное, и она, не теряя ни секунды, взлетела в вечернее небо и направила аппарат в ту сторону, откуда доносились эти звуки. Включила самую большую скорость, аппарат летел почти беззвучно, но ощущалась легкая вибрация. Примерно через час совсем стемнело, и по тому, что внизу исчезли огни, Вера догадалась, что там уже потянулись леса. Зигзаги на экранчике осциллографа уменьшились, свернулись и наконец сосредоточились в самом центре — зеленое пульсирующее пятнышко. Значит, можно идти на посадку, искомый объект — в радиусе от пятидесяти до семидесяти метров.

Чем ниже спускался Верин аппарат, тем больше сгущалась тьма, а когда, ломая ветки, приземлился, ей показалось, что она угодила на дно какой-то океанской впадины — за иллюминатором было черным-черно. Что делать? Где искать Ника? Вышла из аппарата, но даже шагу ступить не осмелилась. Постояла, держась за край люка и напрягая слух. Черные глаза тьмы, не мигая, уставились на нее со всех сторон, что-то ухнуло, зашелестело, тишину проколол тонюсенький треск. Неужели кто-то крадется к ней? Веру охватил страх. Сдавило грудь, кровь захолонула в жилах. Съежившись, вскочила в кабину, включила свет, зачем-то поправила прическу, касаясь волос растопыренными пальцами. Взглянула в зеркало — ах, какое бледное лицо! А чего она, собственно, так испугалась? Включила приемник музыка заполнила кабину и постепенно успокоила ее. Подумала: а не открыть ли люк? Может быть, Никифор услышит…

Села, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза…

Вроде бы и не спала, а иллюминаторы уже залиты голубизной, видны уже деревья, кусты. Самый обыкновенный лес, и ничего страшного!

Первым долгом решила найти «Электрон». Быть может, Никифор в нем еще спит. Пробираясь сквозь заросли, уже через несколько минут заметила неподалеку красноватый шар, похожий на огромную неспелую ягоду.

— Ау! Никифор!

Наткнулась на остатки костра, постояла около озерца. Где же Ник? Брела, оглядываясь по сторонам, прислушиваясь к шорохам, потрескиванию, шелесту. Разводила в стороны ветки, грозившие порвать изящный синий костюм и поцарапать лицо. А вот и примятая трава на опушке, ясно, здесь лежал он, упрямец эдакий!

— Ни-ки-фо-ор!

Лес несколько раз повторил ее крик и умолк. Едва заметная тропинка повела Веру вдоль леса, под живой стеною лип. Деревья словно светились в кронах, капли росы то тут, то там вспыхивали, как миниатюрные солнышки, брызжа рубиновыми, лиловыми, золотистыми блестками! И все это играло и переливалось. Вере стало так хорошо на душе… О природа, какой же невыразимой красотою ты блещешь!

…Никифор лежал, скорчившись, на левом боку, весь в крови.

Правая рука оголенная, кровь запеклась на глубоких царапинах. Большая рана ниже колена. Отекшее, в ссадинах лицо, глаз не видно.

— Ник! Ник! — Вера прижала ухо к его груди.

Поднялась, побежала к своему аппарату за санитарной сумкой. Начала торопливо обрабатывать рану, кое-как дрожащими пальцами перевязала — ведь ей никогда не приходилось оказывать медицинскую помощь.

— Чуяло мое сердце: что-то случится…

— Ничего… — прошептал Никифор, еле шевеля опухшими губами. — Только бы к аппарату…

С помощью Веры он попытался встать, но застонал и тяжело опустился на землю.

Вера вспомнила: где-то в этих местах работает отец Клары. Неужели откажется помочь? Впрочем, он же не один в заповеднике.

— Потерпи, Ник, я скоро вернусь…

Вызвала Лесное, но отец Клары был где-то на делянке.

— А что случилось? — спросила Кларина мама.

Вера вынуждена была рассказать. Радиоволны принесли ей тяжелый вздох. Вера порывалась бежать, а Кларина мама все расспрашивала, что и как.

«Эврика! — подумала Вера. — Посажу аппарат возле него! И как это я сразу не сообразила?»

Закрыла люк, склонилась над пультом. Аппарат резко взмыл вверх. Приземлилась в нескольких метрах от Ника. Взяла под мышки, приподняла, но не могла ступить и шагу: Никифору стало совсем плохо. Опустила его на землю. Растерянно посмотрела вокруг, вытерла пот с лица. Что же делать?..

В глубине леса что-то промелькнуло, послышалось жужжание, и Вера увидела, как, петляя между деревьями, приближается «Меркурий» — одноместное летающее кресло. Она издали узнала Кларину маму и почему-то зарделась.

— Вот хорошо, Надежда Павловна, что вы прилетели! — поспешила к ней, когда Меркурий плавно приземлился рядом с аппаратом Никифора.

Надежда Павловна соскочила на землю, быстро подошла к Никифору, раскрывая на ходу свой хирургический чемоданчик. Посмотрела на юношу, потом перевела взгляд на дерево, по которому ползали пчелы.

— Меду захотел… Сейчас, Вера, наложим шины…

Пока Надежда Павловна делала свое дело, Вера стояла на коленях и осторожно подкладывала лед к распухшим щекам Никифора. Над головами всех троих спокойно гудели пчелы, в ветвях заливались птицы, деревья думали о чем-то своем — все в природе было равнодушно к человеческим заботам и волнениям.

«Золотая у Клары мама, — думала Вера, наблюдая, как Надежда Павловна умело забинтовывает Нику ногу. — А он терпеливый — ни разу и не застонал…»

Когда на экранчике появился зеленоволосый Уранос и заговорил о встрече, Клара не знала, что ему сказать. Разговоры на таком расстоянии — это можно истолковать, как, ну, допустим, интерес к случайному знакомству, но лететь с Луны на свидание — это уже что-то серьезное. И ее это немного пугало.

— Не знаю… Я очень занята, не смогу вырваться и на полдня.

— А вам и не придется отрываться: я прилечу к вам в институт. Можно?

— Сюда? В Антарктиду?

— Да, в Антарктиду.

И в голосе его, и в выражении лица было столько мольбы, что Клара не смогла отказать. А теперь уже жалела. Зачем ей это свидание?

Уранос прилетел на следующий день, как и обещал. Клара ждала его в оранжерее, бродя между огромными пальмами и время от времени поглядывая на часы. На какое-то мгновенье возник в сознании облик Никифора, но она сразу же отогнала от себя это воспоминание и сосредоточилась на Ураносе. Какой он все-таки деликатный!..

В оранжерее было совсем тихо. Высокий пластиковый свод надежно защищал субтропический парк от будущих метелей, которые неутомимо швыряли снег, словно стремясь во что бы то ни стало пробиться сквозь эту прозрачность к нежной зелени, одеть ее в белое.

Уранос появился внезапно. Ровным шагом ступая по золотистому песку, подошел к ней и слегка наклонил голову:

— Рад вас видеть.

По выражению его желтоватых глаз трудно было определить, действительно он рад или просто вежлив. Клара подала руку.

— А у вас здесь чудесно! Посреди льдов — пальмы, магнолии, кипарисы… О, а это, кажется, лавр?

— Да, это благородный лавр, как говорили в старину. Пойдемте, я покажу вам розы.

С широкой аллеи они свернули на тропинку и, пробираясь между кустарниками, дошли до журчащего ручейка, сквозь прозрачную воду которого были видны самые мелкие камешки.

— А рыба здесь есть?

— Конечно. Форель.

Уранос вздохнул:

— Все-таки жизнь земного человека так коротка, что он не успевает рассмотреть даже собственную планету.

Этот вздох показался Кларе напускным, тем более что ее собеседник словно отделял себя от «земных людей».

Вокруг было много цветов.

Розы были такие чудесные, попадались даже черные и синие. Они тянулись вверх по изогнутым подпоркам, стлались по зеленой траве.

— Фестиваль! — воскликнул гость. — Фестиваль колеров! Уже ради одних таких роз стоило лететь с Луны.

— Разве что ради роз…

В голосе Клары послышалась ирония, и Уранос поспешил исправить свою оплошность:

— Но самая прекрасная роза…

— Не надо эпитетов и метафор! — перебила Клара. — Кстати, я не знаю, как вас величать.

— Простите, Клара, я был тогда так взволнован…

— А я думала, ураносы не волнуются,

Он так и встрепенулся:

— Как, как вы сказали?

— Я про себя назвала вас Ураносом. Вы ведь рассказывали…

— А-а… Точно. Впопад.

— А как же ваше имя?

— Зовите… Генрихом, если угодно.

— А мое имя вы уже откуда-то знаете…