Авторов Коллектив - Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА I

• Название: Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА I
• Автор: авторов Коллектив
• Издательство: Литагент «ПЦ Александра Гриценко»f47c46af-b076-11e1-aac2-5924aae99221
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-905939-58-7

Авторы альманаха смело работают с сюжетами и коллизиями, с метафорами и с аллегориями, с самой формой текста, с его ритмом, с его дыханием. Здесь есть и гротеск, и ирония, и философия, и лирика. Здесь мелькают иные планеты и экзотические острова, а совсем рядом оказываются вполне узнаваемые, сугубо земные пейзажи…. Здесь есть все, чтобы доказать, что фантастика не заблудилась в трех соснах примитивных сюжетов, что Золушка еще жива и готовится к новым свершениям. «Окружающий мир подобен калейдоскопу: стоит изменить угол наклона, как меняется видимая картинка. Прежде любое отклонение от нормы окрашивало бытие в негативные черные цвета. Теперь я самостоятельно регулирую расцветку собственных будней, придерживаясь в основном нейтральных спокойных тонов. Иногда хочется добавить ярких, насыщенных оттенков, чтобы придать сочность изображению, но приходится сдерживаться: в современном, обреченном на вечность мире подобные желания, равно как и другие проявления радости, считаются баловством и непозволительной роскошью…» (Марина Белая.)

---

«Я один из последних. На останках своего мира я доживаю свои дни. Я очень слаб. И я считаю своим долгом оставить после себя историю нашей гибели. Я не ведаю, кто услышит меня. Я не ведаю, поймут ли меня, но знайте: в любой момент с вами может произойти то же. Или что-то подобное. Помните: разум – самое ценное сокровище во Вселенной. Он такая же редкость, как материя на нашей планете. Его очень трудно найти… и легко потерять. Мы открыли для себя множество пустынных планет. Мы открыли для себя множество звёзд, но нигде – разум. Так же, как нигде не встречали подобных нам. Мы не встретили ни одной планеты, даже отдалённо похожей на нашу. Все они были материальны. Если вы состоите из материи – знайте: вам очень повезло. У вас есть шанс спастись… Увы, мы думали так же. Когда катастрофа была уже неизбежна, мы начали искать выход. Мы начали искать пути бегства, так как не могли повлиять на материю и уничтожить угрозу. Мы видели, как это происходит с другими мирами: большой кусок породы двигается навстречу планете и притягивается силой гравитации к ней, затем падает на её поверхность… Облако пыли, кратер и извержения вулканов. Это можно было бы пережить, но… Но наш мир… был… иным. Каждое мгновение со всё нарастающей силой этот монстр забирал у нас энергию, по крупицам, но неотвратимо. И мы не могли сделать ничего. Мы могли только ждать… Тогда и созрел этот дерзкий план. Мы уже давно знали о мире, относительно близко к нам расположенном, материальном, но обладающем одной очень важной деталью: на нём была жизнь. Достаточно развитая, но, по нашим оценкам, не имеющая шансов на разум. Разум – это дар. Разум – это не комбинация молекул. Разум – это нечто большее. Разум – это искра, превращающая заурядных существ в нечто уникальное. И ни у одного из видов, обитающих на планете, выбранной нами, этой искры не было и не могло быть. Мы знаем это. Мы знаем… знали о разуме гораздо больше, чем кто бы то ни было мог знать ещё. И мы решились. План был достаточно прост, но в то же время пугал своей дерзостью: воспользоваться этими существами как машинами, управлять ими для достижения одной-единственной цели: поиска мира, похожего на наш. По сравнению с любым видом на планете-преёмнике мы были бессмертны, а потому уверены в том, что сумеем адаптироваться к жизни в окружении чуждой нам материи и достичь со временем таких высот в материальных технологиях, чтобы в будущем найти свой новый дом и построить нашу цивилизацию с нуля. Главное было успеть это сделать до того, как их звезда прекратит своё существование. По нашим меркам это совсем не много времени. Но мы были уверены, что успеем. Создав установку для переселения, мы начали воплощать этот план в жизнь. Ушли почти все. Остались единицы – и я среди них. Я сомневался. И когда в ответ на моё послание пришёл импульс смерти и страха, я понял, что я всё-таки был прав».

Ветер гнал высоко в небе обрывки облаков, преклоняя стебли высокой травы к земле. Вдалеке шумел лес, заглушая время от времени щебетание птиц. Человек шёл, гонимый чувством голода и чутьём добычи. В руках у него была грубая деревянная дубина со следами крови и вмятинами от ударов. Глубоко посаженные глаза зорко смотрели вперёд, инстинктивно выслеживая следы дичи. Совершенно обнажённый, сутулый, он шел уверенно вперёд.

Внезапный импульс заставил его остановиться на месте и упасть. Прошло несколько долгих секунд, после чего неведомая команда заставила его открыть глаза и встать. Подчиняясь новому хозяину, он осмотрел своё оружие, отбросил его, поднёс руки к лицу, попробовал идти… Сделал шаг и остановился. Протянул руку к дубине и тут же резко повернулся в другую сторону: его сознание начало бороться с незваным гостем, словно этот механизм защиты был заложен глубоко в его генах. Противник сопротивлялся. Пытаясь подчинить себе сознание человека, он собрал все свои силы и нанёс ментальный удар. Человек издал низкий крик, но планомерно, секунда за секундой загонял незваного гостя всё глубже в подсознание. Противясь всё более слабым командам, человек снова повернулся, попытался бежать, но снова упал.

Внезапная вспышка боли иглами разлилась по его телу. В глазах полыхнул белый огонь, и начало происходить нечто странное… То, что ни он, ни кто-либо другой до него на этой планете ещё никогда не испытывал: он начал с интересом вглядываться в окружающее. Он почувствовал, как тёплый ветер приятно касается его тела. Он увидел красоту неба и услышал мелодичность в пении птиц. Он ощутил целый калейдоскоп эмоций: он ощутил, как для него раскрывается целый букет чувств, невиданных доселе: жалость, зависть, гнев, тоска – он словно пил из неиссякаемого источника. Он понял, что любит женщину, с которой делит очаг. Он осознал. Теперь он мыслит.

Анна Дурынина

МЕРТВОЕ ДЕРЕВО

Это дерево невозможно не заметить. Огромное и сухое, стоит оно на поляне у самого берега южного моря. Ветви его мертвы и сухи. В нем уже давно не теплится жизнь, но те, кто издревле живет на этих берегах, обходят мертвого исполина стороной и неохотно говорят, что место это нехорошее.

Акум проснулся от сотрясавшего землю гула. Звуки наполняли воздух, пронизывали землю, посылая будто в самую глубь ее тяжелые рокочущие волны.

Проклятые жертвенные барабаны! Каждый их выдох отсчитывал удары сердца, которое вскоре перестанет биться во имя богов и блага всей деревни. Акум изо всех сил стиснул зубы, силясь сдержать боль, гнев и слезы. На хижине в такт бою трепетали сухие пальмовые листья. Циновки шуршали. И взгляд юноши все время невольно обращался к противоположной стене. Такое привычное место, та же циновка, как и у него, но сейчас Акум впился в нее взглядом, будто хотел проделать в ней дыру.

Сегодня жертвенные барабаны звучали по его брату. Ему едва исполнилось десять, когда выбор пал на него. Акум не задумывался над тем, что последние три года тяжелый жребий лишь чудом обходил его семью. Каждый год страшные барабаны призывали горе на других жителей деревни. Парень невидяще уставился на деревянные стены жилища.

– Черная дыра, которая поглощает все живое, будто мрак поглощает свет… Будь проклято ее ненасытное брюхо, прожорливое дупло!

Этому огромному черному дереву мудрые жрецы приносили по жертве в год.

«Таков был порядок, – говорили старики, – так было всегда».

И в самом деле, никто уже и не помнит, с чего все началось. Обрывочные воспоминания стариков и вождей с трудом уже связывали историю в целый рассказ…

Никто не знает, когда и почему, но однажды из огромного ствола стали доноситься ужасающие звуки. Будто что-то страшное скреблось внутри, пытаясь выбраться наружу.

Говорят, что мудрые вожди и жрецы подолгу собирались у дерева на совет, пытаясь понять, что за сила поселилась в нем. Зеленая могучая крона дерева постепенно перестала быть глянцевой и яркой, словно черная зараза превращала его листья в серую пыль. Но ствол был непреклонен. Словно мрачная башня, возвышался он над поляной, и скоро даже трава исчезла, оставив землю такой же сухой, как и дерево.

Но постепенно звуки из стонов и плача превратились в звериный рык. Чтобы там ни было внутри, но голос его внушал уже не страх, а всеобъемлющий ужас. Он словно шептал в голове одно слово: СМЕРТЬ! И от этого шепота хотелось бежать без оглядки как можно дальше, но как бросить дома, пашни?

И кто-то мудрый – ох уже эти мудрецы… эти разумники, творящие добро! – завел разговор, что, должно быть, в дереве явился новый бог, пришедший к их народу…

А чего хочет бог, как не поклонения и жертв? Кровавых жертв… Жаль, история не сохранила имени мудреца.

Одни говорят, что это был мудрый вождь племени, другие, что это был великий жрец, которому были открыты все тайны будущего… Но с тех пор кто-то один должен был умереть, чтобы остальные жили. И круговая порука жребия связала всех в деревне. Поколениями шли на смерть любимые и близкие, ради тишины внутри черного ствола…

Акум дернул плечами. Сегодня брат не ночевал под родной крышей. Он в общинном доме, его кормят и поят. И уже совсем скоро его, непохожего на себя от принятых снадобий, поведут под барабаны на проклятую поляну. И будет только взмах острого каменного ножа… Да, что еще жрецы умеют столь же хорошо, как это? Один взмах по подставленному горлу – и черная от света факелов кровь потечет к корням дерева… И кому есть дело до тех, кто не отрываясь будет смотреть, как утекает жизнь из любимого человека? Кому есть дело до того, как последний раз глухо стукнет ставшее бесполезным сердце? Праздник состоялся, деревня будет жить…

Акум не выдержал, и будто безумный, выбежал он из хижины. Ветви хлестали его по щекам, когда боль и отчаяние гнали его прочь от деревни в лес. Сколько он бежал, он помнил плохо. В себя Акум пришел от теплого запаха влажной лесной земли. Он лежал на краю лесной поляны. На другом ее краю неясно серели камни, заросшие зеленью. Парень вспомнил это место: сюда его однажды привел дед, когда он был еще совсем маленьким.