Авторов Коллектив - Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА II

• Название: Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА II
• Автор: авторов Коллектив
• Издательство: Литагент «ПЦ Александра Гриценко»f47c46af-b076-11e1-aac2-5924aae99221
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-905939-59-4

Авторы альманаха смело работают с сюжетами и коллизиями, с метафорами и с аллегориями, с самой формой текста, с его ритмом, с его дыханием. Здесь есть и гротеск, и ирония, и философия, и лирика. Здесь мелькают иные планеты и экзотические острова, а совсем рядом оказываются вполне узнаваемые, сугубо земные пейзажи…. Здесь есть все, чтобы доказать, что фантастика не заблудилась в трех соснах примитивных сюжетов, что Золушка еще жива и готовится к новым свершениям. «Тишина… Есть лишь бесшумная беспорядочная пульсация маленького комочка раскалённой плазмы – это душа, здесь моё всё. Здесь страхи и сомнения, постигшие меня ещё во чреве матери и дерзкий крик, венчающий первый несмелый вдох земного воздуха. Здесь мальчишка с соседней парты, обидно до слёз дёрнувший меня за косичку. Здесь старый зонт, забытый в раскачивающемся от ветра гамаке. Здесь любовь, нет, не первая любовь, не единственная, а просто любовь, наполняющая сияющей бездной восторженности до краёв, до пьяного блаженства, до искупления… А вот галерея памяти прикосновений: колючая хвоя Рождественской ёлки и обжигающий крепкий кофе на губах, ледяная сталь порывистой белой вьюги и тепло давно пожелтевших страниц томика Блока, упругие клавиши гармоничного естества старого немецкого рояля и влажная прохлада обожаемых мною ладоней… И ещё здесь люди, люди, люди…» (Ольга Нацаренус.)

---

– Да, тлатоани, я вынужден: для моих сыновей и дочери – это хороший урок, как нужно блюсти нравственность и не потакать распутству!

Когда ужин закончился, Несауальпилли откланялся, Мотекусома II решил отправиться ко сну, но охрана доложила, что к нему просится Какамацин, сын правителя Тескоко.

«Странный визит. Что ему нужно?»

– Пусть войдет!

Какамацина Мотекусома II знал, племянник не раз участвовал в походах Тройственного Союза, да и праздники в Теночтитлане посещал часто. Тонкими чертами лица он немного походил на мать – Чальчиуненцин, а вот статью и фигурой пошел в отца. Юноша всегда был симпатичен тлатоани своей открытостью.

– Здравствуйте, тлатоани!

– Приветствую тебя, Какамацин.

– Я подумал, что обязан выразить тебе, тлатоани, свою преданность и заявить о своей непричастности к событиям в нашем доме! Я верен тебе!

– А кто не верен? – выдержав паузу, спросил правитель, – Кого нужно наказать за измену? Кроме твоей матери.

– Я… Я не знаю, тлатоани… Я считал долгом подтвердить свою непричастность!

– Похвально. Если это все, ступай!

Какамацин покорно опустил голову и вышел, радуясь, что смог засвидетельствовать тлатоани почтение, да и просто попасть на глаза, чтобы его запомнили.

Мотекусома II же ощутил раздражение, он на миг решил, что ему хотят донести, сообщить что-то важное, а тут, просто отняли драгоценное время! Но заявление племянника следовало запомнить, верные люди в городе Тескоко ему нужны.

Только правитель собрался готовиться ко сну, как опять кто-то не пожелал с этим считаться! Раздражение тлатоани нарастало. В покои вошел Тлилпотонки. Мотекусома II никак не мог привыкнуть к новому виду своего советника – несколько нервировало сочетание седых волос и ясных молодых глаз.

– Простите за поздний визит, тлатоани, но завтра будет суд над вашей сестрой Чальчиуненцин, может быть, вы хотите дать мне указания?

Мотекусома II предложил советнику трубку с табаком, и сам закурил другую. В молчании первые люди государства провели несколько минут.

– Нет, никаких указаний я давать тебе не буду. Действуй по закону.

– Я могу идти?

Думать не хотелось, было одно желание – спать. Мотекусома II уже все решил, вернее закон решит за него завтра. А он найдет способ отомстить тескокскому дому за позор и смерть сестры.

Когда-нибудь, может быть, а возможно, даже очень скоро.

Главный суд страны Анауака располагался на первом этаже, куда, спустившись по лестнице из гостевых покоев, пройдя дворик, засаженный разнообразными цветами, прошла семья правителя Тескоко. Судебное производство велось одновременно в десяти комнатах, причем в каждой заслушивалось сразу несколько дел. Все комнаты были соединены между собою огромными арками, через них постоянно сновали писцы, посетители, вооруженная охрана доставляла нарушителей закона к судьям, а затем уводила, чтобы свершить приговор.

Казалось, что такое большое скопление людей должно создавать шум, гам, но этого не было – граждане Анауака умели спорить и говорить чинно и тихо: они уважали достоинство судей и прежде всего свое собственное. А потому единственная фраза, которая произносилась громко из разных уголков суда, постоянно сливаясь, заставляя всех ощущать себя мелкими песчинками на берегу Большой Воды, склонять голову и мысленно свершать благодарственную молитву о сохранении жизни, эта фраза говорила о справедливости, с которой свершались приговоры:

– Как записано в восьмидесяти законах Несауалькойотля тебя приговаривают…

– Мудрейший Несауалькойотль записал в восьмидесяти законах…

– Как требуют восемьдесят законов страны Анауак, записанных Несауалькойотлем по воле народа…

Эта фраза наполняла семью правителя Тескоко гордостью за свой род, только Прохладная Роса вздрогнула, ощутив трагизм ситуации – Несауалькойотль – мудрейший человек в Анауаке – ее дед.

Суд над Чальчиуненцин должен был проходить в самой дальней комнате, которая к этому моменту была еще пока пуста, но постепенно заполняясь писцами, праздными любопытными пилли и охраной тлатоани. Воспользовавшись свободным временем, Прохладная Роса отстала от семьи и решила понаблюдать за судами.

В комнате слушающие и участвующие в процессе граждане условно разделились на три группы.

Рядом с аркой, в которой остановилась Прохладная Роса, слушалось дело о пьянстве. Нужно сказать, что это был самый страшный проступок и карался смертью.

– Уважаемый судья, да любой из членов нашей семьи, если бы застал моего умершего брата за выпивкой, сам бы забил его палками, как гласит закон. За что же Вы наказываете этого несчастного, освободившего нас от горестной обузы?! – вопрошал молодой воин, смиренно стоящий перед помостом, где восседал пожилой судья, решавший их дело.

– По закону Несауалькойотля, тот, кто напоил свободного человека, а тот умер, выпив больше Двухсот Кроликов, и был застигнут на месте преступления, должен понести наказание. Наказание Семь Ящериц назначается в соответствии с восемьюдесятью законами Несауалькойотля – смерть. Не пытайтесь меня уговорить! В стране Анауак никто не будет потакать пьянству! Приступайте к исполнению приговора! – стражники подхватили мужчину, одетого в одну лишь набедренную повязку, и потащили к выходу – ноги не слушались приговоренного – он надеялся на положительное решение суда. Не успела эта группа пройти через арку, а перед строгим блюстителем закона уже стояли новые участники.

Суть следующего дела заключалась в том, что одному крестьянину удалось передвинуть межу, расширив свой участок и засеять маисом. Обкраденный хозяин едва сдерживал слезы, он указывал на восьмерых детей, жену, ждущую девятого ребенка, разводил руками и горестно вздыхал, упрашивая помочь восстановить справедливость. Обвиняемый клялся всеми богами Анауака, что не прикасался к меже и не пытался покушаться на чужой надел. Но тут к группе присоединились двое хорошо одетых мужчин, дорогие ожерелья и амулеты полностью закрывали грудь каждого. Они сообщили судье, что обвиняемый несколько раз закладывал землю соседа, чтобы сыграть, только чудом участок оказался в руках ничего не подозревавшего об этом собственника.

Судья думал недолго, он уже не сомневался, что перед ним стоит жулик, который не только не уважает законы, но и не чтит богов, такой человек никогда не исправится:

– Если свободный гражданин продает или закладывает чужую землю, по законам Несауалькойотля его следует обратить в раба, отдав тому, кого он пытался оскорбить! Но ты совершил еще большее преступление – ты передвинул межу…

– Клянусь богами, уважаемый судья, межа цела, может быть, в одном месте, она всего лишь на локоть отклонилась!.. – перебил судью обвиняемый, падая на колени и размазывая слезы, брызнувшие по щекам: он знал, что ему теперь грозит.

– За передвинутую межу приговариваю к смерти! Привести в исполнение!..

Напротив одновременно, прозвучал такой же приказ о смерти. Там слушали дело о разбое на дороге: жители деревни поймали грабителей, но решили их судить в Теночтитлане. Больше двадцати человек долго рассказывали судье о бесчинствах и просили покарать пятерых нарушителей, которые стояли связанными, в порванной одежде и с полной безучастностью к суду и своей судьбе. Теперь их должны были публично забить камнями…

В самом дальнем углу слушалось дело государственной важности – судили сборщика налогов, который буквально обдирал население нескольких деревушек, находившихся достаточно далеко от Теночтитлана. Весь излишек надсмотрщик оставлял себе, выменивая его на молодых наложниц, дорогие украшения… Но сколь бы далеко не находились деревеньки, а нашлись смельчаки, которые отправились в Теночтитлан и рассказали всю правду. Теперь тридцать человек, подавших жалобу, смеялись словно дети, некоторые даже приплясывали и довольно похлопывали соседа по плечу в знак высшей радости – суд, закон страны Анауак был на их стороне:

– В соответствии с восемьюдесятью законами Несауалькойотля тебя забьют камнями! Исполняйте!..

«Как страшно… Как справедливо… Смерть… Смерть… Забить камнями или палками… Законы, законы! Сейчас будут судить мою мать, суд длится всего несколько минут, и он не будет к ней добр!.. Бедная моя мать…» – после услышанных приговоров, девушка опустила голову и грустно поплелась туда, где должны были судить Чальчиуненцин. Печально, тоскливо заныло сердце.

Как и предполагала Прохладная Роса, суд над матерью был скорым: седовласый Тлилпотонки внимательно выслушал несколько человек, которые сухо изложили признания обвиняемых придворных тескокского двора, затем приказал привести Чальчиуненцин и с равнодушным видом задал единственный вопрос бывшей госпоже города Тескоко: