Цезарь Солодарь - Темная завеса

• Название: Темная завеса
• Автор: Цезарь Солодарь
• Жанр: История

---

Многое из того, что дама-патронесса считает "компроментантным", вовсе, однако, не шокирует сионистов. И хотя иные из молодых "фальшаков" успели попасться и на купле, и на перепродаже наркотиков, это не тревожит сионистов. Они поглощены стремлением лишить своих подопечных всего того, что может ослабить влияние на них сионистов: возможностей читать советские книги, смотреть советские фильмы, беседовать с советскими людьми.

Как читатели могли убедиться, омоложение общины в Западном Берлине достигнуто временной чрезвычайно мерой, примененной международным сионизмом только здесь: амнистировали антисоветски настроенных беженцев из Израиля и "прямиков". Преимущественно из их сыновей и дочерей были отобраны, надо признать, действительно самые "надежные" и "перспективные". Ни одному человеку не дали возможности обосноваться в Западном Берлине, так сказать, неорганизованно. Фальшивыми документами снабдили только очень нужных. В багажниках автомобилей и товарных вагонах привозили тоже только таких. Заступались перед местными властями и выплачивали штрафы только за них. Значительную денежную помощь оказывали только им.

Итак, решение, воспрещающее доступ в город "фальшакам", западноберлинский сенат принял 21 сентября 1980 года.

Правление еврейской общины (а публично высказывается, конечно, оно, а не сионистские организации!) поспешило заявить, что эту меру встречает с удовлетворением.

Готов поверить в искренность такого заявления. В самом деле, нужные сионизму кадры из "фальшаков" были уже к тому моменту подобраны. Излишек не требовался. Наконец, запрет сената предусмотрел ряд исключений, а уж сохнутовские функционеры - мастера инсценировать "исключительный случай". Уже после 21 сентября 1980 года, используя лазейки "исключений", община сумела поселить в городе одиннадцать "фальшаков".

К первой годовщине со дня опубликования сенатского решения большинство "зацепившихся" за Западный Берлин "фальшаков" проживало в городе не менее, в среднем, полутора лет. Время немалое. Что же оно принесло столько тщательно отобранному пополнению общины? Как сложилась судьба "новоселов"? Кем они стали?

Ответ я все-таки получил

И вот я снова в Западном Берлине.

К кому же мне первым делом обратиться? Конечно, к Хейнцу Галински, председателю правления еврейской общины. Ведь ровно год тому назад он авторитетно заверил меня, что по отношению к "фальшакам" (господин председатель именовал их, правда, жертвами мафии изготовителей фальшивых документов), хотя они и не проявили себя израильскими патриотами, община ставит гуманизм выше интересов Израиля и помогает им стать на ноги в Западном Берлине. Это поможет вырвать многих молодых людей из сетей уголовников и наркоманов и не дать им опуститься на дно жизни.

К организации предстоящей встречи я предусмотрительно привлек немецкого переводчика - ведь по примеру представителя все сотрудники общины беседуют с посторонними не на идиш, а по-немецки.

И вот 1 сентября 1981 года переводчик звонит секретарше господина Галински. Излагаю их диалог с документальной точностью.

Переводчик: Ровно год назад ваш председатель беседовал у себя в кабинете с московским писателем Солодарем. За минувший год в мире, в том числе и в Западном Берлине, произошло многое, что непосредственно касается общины и всего еврейского населения города. Писатель сейчас в вашем городе, где пробудет несколько дней. Не нашлось бы у господина председателя получаса для беседы?

Секретарша: Сейчас спрошу. (По прошествии нескольких минут.) Господин Галински хочет точно знать, какие вопросы ему будут заданы. Если вы сможете в течение пятнадцати минут сформулировать эти вопросы, позвоните - я доложу.

Решаю сократить число вопросов до минимума. И через минуты три переводчик снова звонит секретарше. Диалог продолжается.

Переводчик: Будут заданы всего два вопроса. Первый. Какова судьба обосновавшихся здесь бывших граждан социалистических стран, которые бежали из Израиля либо совсем не воспользовались предоставленным им израильским гражданством? Главным образом интересна судьба молодежи, ведь ее особенно активно поддержала община. Второй. Какие формы принял и принимает протест общины против возрастающей военной опасности? Как, в частности, высказывается еврейская община Западного Берлина о размещении нового американского ядерного оружия на территории ФРГ ведь в прошлогодней беседе господин председатель подчеркнул миролюбивый, антивоенный характер деятельности этой организации, входящей в состав Центрального совета евреев ФРГ?

Секретарша (записав вопросы): Сейчас доложу господину председателю. (По прошествии нескольких минут.) На эти вопросы господин Галински отвечать не хочет. (Сигнал отбоя.)

Не хочет.

Но не мог я, естественно, покинуть Западный Берлин, не получив ответа на оба вопроса.

Впрочем, на второй мне ответил в значительной мере сам господин Галински. Не как председатель правления общины, а как один из двух издателей "Альгемайне юдише вохцайтунг" - в части тиража со специальной вкладкой для читателей Западного Берлина заголовок начинается со слова "Берлинер".

В семимесячном комплекте газеты я не нашел ни единой строчки осуждения и тревоги по поводу того, что волнует все человечество. Решение Рейгана о производстве нейтронной бомбы, натовские планы размещения ядерного оружия средней дальности в Западной Европе, отношение милитаристских заправил США к своим западноевропейским союзникам, наконец, попытки реакционных сил превратить Западный Берлин во взрывоопасный центр - все это осталось вне внимания газеты. Равным образом хранит газета молчание и о приобретающем все больший размах движении сторонников мира, разрядки, разоружения.

Передо мной два августовских за 1981 год номера "Альгемайне юдише вохцайтунг". Не верю глазам своим: критические высказывания в адрес США! Да, газета отважно критикует американские власти за... нежелание окончательно запретить въезд в страну евреям, презревшим право жить в Израиле. А вот сообщение, касающееся Голландии. Вероятно, подумал я, рассказывается о решительном протесте голландской общественности и правительственных кругов против попыток НАТО навязать стране новые боевые ядерные установки? Как бы не так! Речь идет о появившейся возможности создать на территории Голландии перевалочный пункт для завербованных в Израиль жителей европейских стран. И опять-таки ни строчки о военной опасности.

Словом, если бы господин Галински и согласился встретится со мной, то на вопрос, какие формы принял протест руководимой им общины против нагнетания вашингтонской администрацией и ее западноевропейскими приспешниками военной опасности, он мог бы в ответ только развести руками.

Дополнительный - и также весьма красноречивый - ответ на этот вопрос я получил по возвращении в Москву. Печать сообщила, что большая группа видных общественных и политических деятелей Западного Берлина опубликовала в газете "Нью-Йорк таймс" открытое письмо к американскому народу. Подписавшие его представители различных партий, ученые, писатели, артисты, преподаватели выражают серьезную озабоченность по поводу милитаристской политики администрации Рейгана. Народ Советского Союза, отмечается в письме, никогда не забудет, сколько горя принесла ему последняя война, в которой погибло более 20 миллионов советских граждан. Никто в СССР не хочет ядерной войны. Зачем же размещать на территории Западной Европы ядерные ракеты средней дальности, угрожающие Советскому Союзу? Кто всерьез поверит в то, что их развертывание послужит делу мира? Осуждается в письме и решение Рейгана приступить к полномасштабному производству нейтронной бомбы.

Прочитав изложение письма, тут же звоню в Западный Берлин. Оказывается, никто из деятелей еврейской общины и сионистских организаций не подписал это полное тревоги и возмущения письмо.

А как же с судьбой отобранных для поселения в Западном Берлине йордим и йошрим, особенно молодых? Получил я ответ и на этот вопрос. Мне ответили, во-первых, некоторые поддержанные общиной и Сохнутом "фальшаки". Удалось мне, во-вторых, поговорить кое с кем из старожилов общины. И в-третьих, со мной поделились своими наблюдениями журналисты.

Короче, ответ получился, можно сказать, коллективный.

Начинают новоиспеченные западноберлинцы - частенько еще полулегальные - обычно с многочисленных вариантов знакомой фразы:

- Как меня зовут и откуда я - не спрашивайте. Вы спокойно уедете, а для меня, ели вы в статейке назовете мое имя, здесь начнутся неприятности.

Болезненного вида отец двадцатилетней дочери добавляет:

- У меня в Советском Союзе остались родные и друзья...

- Неужели вы полагаете, - прерываю его я, - что на них хоть в какой-нибудь мере отразится ваш отказ от советского гражданства!