Юрий Иванов - Роман-газета для юношества, 1989, №3-4

• Название: Роман-газета для юношества, 1989, №3-4
• Автор: Юрий Иванов
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1989
• ISBN: 5-280-01302-1

Авторы сборника повествуют о судьбах детей, оставшихся в годы войны и в мирное время без родительского крова, предлагают сообща подумать об этической, материальной, социальной сторонах проблемы воспитания подрастающего поколения.

Ю.Н. Иванов "Долгие дни блокады"

И.М. Червакова "Кров"

В.Н. Хайрюзов "Опекун"

---

— Что это? — спросил Володя и на всякий случай сказал: — Двое нас. Иришка, иди сюда. Вот, сестренка моя.

Он и не думал соврать, как-то само собой получилось: «сестренка». Иришка радостно и удивленно взглянула на него и торопливо проговорила:

— Да, сестренка я. Родная… даже очень. А что?

— Держи и ты. Это билет на елку.

— На елку? — удивился Володя. — Зоя, ты что? И разве я ребенок?

— Володя! — дернула его за руку Иришка. — А я?!

— Будет концерт и ужин. Всего! — сказала Зоя.

— Подожди, на рынке есть еще десять ребят и девчонок. — Володя удержал Зою за рукав. — И Шурка Бобров. Помнишь? Игрок в «перья». Я бы сходил к ним.

— Это дело, Волков. Держи билеты и сходи на рынок сегодня же.

Лишь девушки ушли, Володя быстро оделся и почти бегом направился к развалинам Стеклянного театра, спрыгнул в дыру-лаз Шуркиного «царства» и постучал в железную дверь.

— А, это ты? — услышал Володя сиплый голос Шурки. — Иди сюда, к огню. — Володя направился в угол подвала. Вся компания Шурки была в сборе, сгрудились вокруг печки, тянули к огню руки. Шурка сел на ящик, показал Володе: садись рядом. — К нам? — И, не дождавшись ответа, сказал: — Катастрофа, Вовка. Болят пальцы, нет подвижности. Все деньги сегодня продул.

— А дрова? Вода?

— Я же сказал: катастрофа. Чтобы кипятить воду, нужно много дров, понимаешь? Было у нас одно местечко: дом деревянный, разрушенный. Пилили мы там балки, а вчера военные весь дом разобрали по бревнышку и увезли. Для госпиталей… — Шурка подул на обмотанные тряпками пальцы, сплюнул на грязный пол. — Вот мозгуем. Слышал, что через Ладожское озеро дорогу по льду проложили, да? Так вот — может, пехом на Большую землю дунуть?

— Не дойдете, — сказал Володя. — Там километров сто. — И вынул из кармана билеты. — Держите… жулики. На елку это. Комсомол организует. Помнишь Зою?

— Как же! — Шурка прочитал, что написано в билете, раздал своим приятелям, пожал удивленно плечами: елка! Улыбнулся. — «Перевоспитывайся, Бобров. Азартные игры — опасный порок!»

Не было никаких сил дождаться вечера. Как медленно тянется время: стрелки будильника еле двигались, может, опять механизм замерз? И Володя грел часы у печки и еще и еще раз перечитывал пригласительные билеты — Иришка требовала. И Пургина почему-то нет, не случилось ли что с ним?

В половине пятого Володя накормил очнувшегося Ваганова жиденькой ухой: одна маленькая рыбка-окунишко на кастрюлю. Тот ел жадно, торопливо глотал горячую жижу. И Володя подумал, что теряет сознание Ваганов не столько от ран, сколько от истощения. Уже одетая Иришка нетерпеливо топталась у дверей. Володя укутал Ваганова в одеяло, быстро оделся, вышел из квартиры, ключ повесил на косяк.

Неужели Новый год? Володя торопливо шел и вспоминал, как накануне прошлого Нового года ходили с мамой по шумным, ярко освещенным улицам, ходили из магазина в магазин и покупали всем подарки.

Неужели все это было? Неужели такое когда-нибудь сможет быть опять?… Из мутной, морозной заснеженности медленно всплыла высокая черная фигура. Мужчина в командирской, с черным меховым воротником, морской шинели шел навстречу, волоча железное корыто.

Володя посторонился, подвинул Иришку: пропусти.

Мужчина остановился, сдвинул на затылок шапку — ушанку. Очень знакомое лицо. Лохматые заснеженные брови, карие глаза… Володя взглянул в корыто. Там, покрытый синим полотнищем флага отплытия, лежал Жека.

— Мальчик, где ближайшее кладбище? — спросил мужчина.

— Морской Скиталец… — пробормотал Володя растерянно.

— Что? — переспросил мужчина. — Вот вернулся, а сын… — Мужчина, не дожидаясь ответа, потащил корыто. Все тело не поместилось в корыто, и ноги волоклись по снегу и чертили две неровные полосы.

— Все прямо, а потом… — крикнул Володя вслед, но голос его сорвался. — Постойте!

— Идем же. — Иришка дернула его за рукав. — Опоздаем.

У входа в кинотеатр, который давным-давно не работал, стояли двое военных моряков с винтовками. Володя долго рылся в кармане, никак не мог отстегнуть булавку: перед глазами все еще плыло и плыло лицо Жеки, а Иришка, с испугом вытянув шею, глядела на него. Потом он все же отстегнул булавку и пуговицу и показал билеты. Их пропустили в пахнущее еловой хвоей тепло. Как тут тепло! И сколько света. Когда они прошли через двойную завесу штор. Укрепленных у входа, чтобы свет не проникал на Улицу, они остолбенели — десяток лампочек, не свечей или там коптилок, а самых настоящих ярких электрических лампочек горели в вестибюле. Толпились мальчики и девочки, девушки в белых кофточках и черных юбках.

— Волков! И вы, мальчишки, все сюда, — услышал он властный и резкий Зойкин голос. — Внимание! Мальчишки, идите к двери, на которой нарисован медведь. А девочки — где лиса. Внимание!

Володя усмехнулся: «внимание»… Иришка удивленно взглянула на него и тоже захихикала.

— Слушайте все! — командовала Зоя. — Сейчас вы разденетесь и свои вещи сложите в угол комнаты… Внимание! И пройдете в другую комнату. Вам дадут новые пальто, свитеры и брюки. Волков, снимай же свое пальто. Быстро, быстро.

Записали адреса. Спросили, есть ли родители. Притихшие и настороженные мальчишки — были здесь и совсем маленькие шкеты, и ребята повзрослее — ждали, что же будет дальше? Человек десять военных моряков с ножницами и машинками для стрижки уже поджидали их. Поголовная стрижка. Какой-то пацан взвыл, когда его усадили в кресло. Володя уже сидит в соседнем и пялится на себя в зеркало: он весь зарос волосами, как дикобраз. Волосы закрыли уши и сосульками свисают на плечи… Застрекотала машинка. Матрос-парикмахер заглядывал Володе в лицо и спрашивал: «Сэр, не беспокоит?» — «Уши не обстригите, сэр», — отвечал Володя. Было больно и… очень приятно.

Потом выдали кальсоны и нижние рубахи. Они были байковыми, теплыми-теплыми. Еще он получил свитер и ватные брюки. В кармане бумажка, записочка какая-то, почитать было некогда — всех уже просили выходить из комнаты, чтоб переодеть новую партию мальчишек.

Вместе с малышней Володя вошел в большой зал и увидел елку. Она стояла в углу. Правда, игрушек на ней было мало. Но в этом ли дело? Остро пахнущая хвоей елка!.. И Володя почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза, столько радости предвещал в детстве этот запах!

— Вовка!

А, Шурка Бобров. «Честные жулики» — Валька-подкатчик. Кукиш и другие мальчишки и девчонки — держались плотной настороженной толпой. Шурка показал Володе свои руки, пальцы были забинтованы:

— Во, видел? Помазали чем-то, полегчало, я думал — хана. Глядишь, и перезимуем. Так вот, решили мы: двух-трех барыг «тряхнем», поднакопим харчишек и все-таки двинем через Ладогу на Большую землю. Айда с нами? Прицепимся к машинам, попуткам, доберемся как-нибудь.

— Нет, я остаюсь в Ленинграде.

— А вот и я, — подбежала Иришка. На ней было синее вельветовое платье, не новое, но чистое. Девочка крутнулась. — Гляди, какая я. И рейтузики мне шерстяные дали, вот гляди, и штанишки…

— Внимание! Через полчаса мы все пойдем ужинать, — послышался голос Зои, и по залу пронесся радостный шумок. — Да-да, пойдем все ужинать, а пока — давайте танцевать. Ну, кто?

Стало очень тихо. Мальчики и девочки жались к стенам. Лишь одна Зоя стояла возле елки.

— Я буду танцевать, я, — сказала Иришка и вышла на середину зала. — Я такая танцунья. Цыганочку!

— Вот и молодец, — сказала Зоя и повернулась к баянисту. — Пожалуйста, только не быстро.

— А мне что, я могу и быстро! — выкрикнула Иришка. — Ну, что же мы?

Баянист — это был тоже военный моряк — заиграл, и Иришка, закинув голову, пошла вдоль зала. Крутанулась. Еще раз, еще. Она порхала возле елки, как красивый мотылек. И вдруг остановилась и, схватившись руками за голову, качнулась. Зоя подбежала, подхватила ее. Подошел Володя.

— Голова-а, — простонала Иришка. — Кружится, все кружится…

— А теперь мы все вместе споем песню?

Все молчали.

Зоя пошла к большим дверям, распахнула их тяжелые створки, и Володя увидел длинные столы, уставленные тарелками, и пакеты на столах. Вкусно, нестерпимо вкусно запахло… Молчаливой, взволнованной толпой мальчики и девочки устремились в распахнутую дверь.

Кормили гороховым, из концентрата, супом и Рисовой кашей, киселем, а в пакетах лежало по нескольку конфет, сухари и коробок спичек. Спичкам Володя особенно обрадовался. У него спички уже кончались.

— А теперь в зал! На концерт! — скомандовала Зоя, когда все было съедено и выпито, а мальчишки и девчонки заерзали на стульях в ожидании, что будет дальше. — Ребята! Артисты специально прилетели на самолете с Большой земли. Поднимайтесь!

Вначале все толкались, лезли в первые ряды. И Володя протащил Иришку. На сцену вышла Зоя. Оправив гимнастерку, она подняла руку и громко сказала: