Юрий Иванов - Роман-газета для юношества, 1989, №3-4

• Название: Роман-газета для юношества, 1989, №3-4
• Автор: Юрий Иванов
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1989
• ISBN: 5-280-01302-1

Авторы сборника повествуют о судьбах детей, оставшихся в годы войны и в мирное время без родительского крова, предлагают сообща подумать об этической, материальной, социальной сторонах проблемы воспитания подрастающего поколения.

Ю.Н. Иванов "Долгие дни блокады"

И.М. Червакова "Кров"

В.Н. Хайрюзов "Опекун"

---

А за лесом то затухала, то разгоралась винтовочная и пулеметная стрельба, глухо, стонуще ухали пушки, грохотали взрывы. Там продолжался бой.

Володя выглянул в окно: несколько крепких, розоволицых жандармов волокли пулемет, ящики с патронами, один — охапку лопат. Зачем им лопаты?..

«Шакалы», — подумал Володя и расстроился.

Скрипели половицы в смежной комнате. Володя осторожно приоткрыл дверь: Рольф ходил по комнате и, будто обнюхивая, осматривал стены. Вот сунулся в один угол, в другой. Привстал, разглядывая старые выцветшие фотографии в рамочках.

«Гиена, — подумал Володя. — Самая настоящая гиена».

Рольф резко повернулся, распахнул дверь и цепко, больно схватил Володю за плечо.

— Зачем подсматривайт? Ду ист кляйне руссише разведчик?

— Что вы! — воскликнул Володя. — Я просто… любопытней.

— Подсматривайт запрещайт, — сказал Рольф и отпустил его. Посмотрел на ручные часы, подумал, покусывая узкие серые губы. Спросил: — Скажи, здесь много бабочек?

— Бабочек? — оторопело переспросил Володя. — Да. Много.

— Отшень гут. — Немец прошелся по комнате. — Видишь ли, мейне либе кнабен, мой гражданский профессий — энтомолог. Ферштеен? Йа. И отправляясь нах Россия, я обещал свой кафедр большой коллекций бабочек из Россия для мейне коллег — в Берлин. Будешь ловить!

— Не умею я ловить бабочек.

— Но-но, научимся, — сказал Рольф и, взяв палку, погрозил ею.

…Бабочек было много на сырых лугах возле болота, там, где совсем недавно Володя охотился с Ниной на крякш. Туда он и новел Рольфа. Шли гуськом. Впереди Володя, за ним Рольф, он расстегнул свой черный китель, шел, сшибая палкой-тростью головки ромашек. За ним потный и красный Гуго раскорякой шагал по кочкам, спотыкался, оступался в ямы. Тащил саквояж, придерживая лапищей ремень карабина. Позади — трое «славных ребят» с автоматами. Им было весело: перепрыгивали через канавы, бросались друг в друга сухими коровьими лепехами.

Поднялись на взгорок, и тут Володя увидел сожженный танк… Рядом, в воронке лежали три трупа в растерзанных комбинезонах. Кругом на изрытой, истоптанной земле валялись разорванные бумажки, фотографии, письма: кто-то обшаривал карманы убитых. Володя с болью и страхом взглянул в лица танкистов и узнал: те, что пили воду.

— Баботшка! — воскликнул Рольф, — Мальтшик, шнель!

— Идите вы к черту, — сказал Володя.

От удара в спину он упал. В следующее мгновение почувствовал, как кто-то хватает его за шиворот, и, обернувшись, увидел злое лицо Гуго. Немец рванул его, поставил на ноги, сунул в руку упавший на землю сачок и что было силы толкнул: беги!

— Шнель! Шнель! — заорали «ребята» Рольфа и с хохотом понеслись следом. — Мальтшик, баботшка! Ура! Хох-хох-хох!

— Генуг, — услышал он голос Рольфа. — Пуф! Тепло. Эй!

Гуго ринулся на зов, маленькие его медвежьи глазки были полны почтения и внимания. Рухнув на колени, Гуго торопливо распахнул пухлый саквояж и вынул из него салфетку, бутылку водки, стакан в картонном футляре и коробку с бутербродами.

Солдаты стояли в сторонке, тянули шеи: ждали. Дадут ли и им что-нибудь? Рольф усмехнулся, вынул из коробки несколько бутербродов, завернул в бумагу и кинул им.

— Эй, мальтшик! — окликнул его Рольф и протянул бутерброд. — Битте. Ты откуда, из какой город?

— Из Ленинграда.

— Из Петербург, — строго поправил его Рольф.

— Да. Ленинград — очень красивый город. Очень.

— Пуф. Какой упрямый. Но ты мне нравишься. — Рольф выпил, пожевал бутерброд. Воскликнул: — Черт забери, мы ведь еще не выпили с тобой на дружба! Вот… — Он налил с полстакана водки: — Пей.

— Я не могу.

— Пуф! Все русские пьют водка. Пей! Гуго, помоги.

Шевеля могучими челюстями, Гуго подошел к Володе, схватил его своей громадной лапой за подбородок и сжал пальцы. Рот у Володи раскрылся, и Гуго а/1 ил водку Володе в горло.

— Гут, — сказал Рольф. — О, мейне штадт тоже очень красив.

Немец вынул из кармана кителя пухлую записную книжечку. Раскрыл. Это оказался маленький карманный альбом. Замелькали фотографии: угрюмый, со шпилем, как штык, замок; кирха над озером. Голова у Володи закружилась. Володя поглядел в лицо Рольфа, и оно теперь не показалось жестоким и… «гиенистым».

— Мейне хаус, — дрогнувшим голосом сказал Рольф. — Мейне либе фрау. — Он поцеловал фотографию. — Дотшка. Тебе сколько?

— Мне лет? Пятнадцать… скоро будет. — Володя разглядывал фотографию смуглой, с очень светлыми волосами девочки. — Красивая.

— Йа. Ей четырнадцать год. — Рольф отобрал у Володи альбомчик и воскликнул: — О, мой штадт!

— Моя бабушка там родилась, — вдруг сказал Володя.

— Дайне гроссмуттер? — удивленно спросил Рольф. — Вас?!

— Кислый квас, — засмеялся Володя.

Голова кружилась все больше. Рольф будто наклонялся то в одну, то в другую сторону. Володя, улыбаясь, глядел на него. И не было никакого страха.

— Дед мой ее привез. — Язык плохо слушался его. — А жила она… в местечке Цвайбрудеркруг.

— Черт забери! — воскликнул Рольф. — Этому трудно поверить, но такой рыбацкий поселок есть около моего города. О, в твой жила течет немецкий кровь?!

— Совсем немного, — пробормотал Володя.

Его вдруг всего передернуло от брезгливости.

— Всего одна четверть.

Сердце сжалось… Что-то сейчас делается в Ленинграде? Где отец? Что с мамой? А он-то, он! Сидит с фашистом, пьет… разболтался! Немец о чем-то говорил, тормошил его, заглядывал в Володино лицо своими выпуклыми водянистыми глазами.

— О, немецкий кровь: отшень гут, отшень штарк, гм, сильно! Одна капля немецкий кровь, что бочка славянский! Вот что, я забирайт тебя. Йа. Ты мне будешь помогайт в Петербург. Йа? Показывайт город. А потом я увезу тебя в свой город. Запомни мой адрес: Адальбертштрассе, нумер драй унд цванциг. Йа?

— Вам не взять Ленинград, — сказал Володя.

— Возьмем. И разрушим. — Рольф нахмурился, — В крошка. Йа?

— Пет, — проговорил Володя, пытаясь подняться.

— Гуго. Эй, Курт, Карл. Пускай мальтчишка скажет «да».

— Нет, — пробормотал Володя. Какой у Рольфа страшный взгляд. Гиена!

Володя вскочил, кинулся прочь, но кто-то подставил ему ножку, и Володя растянулся на траве. Его схватили молча и зло. Мерзко усмехаясь, Гуго неторопливо засучил рукава, косолапо подошел, навис над Володей. Схватил его за волосы и вдавил лицом в землю, проревел:

— Битте шен, мальтшик: «йа», «йа», «йа»!

В рот Володе набилась земля, он задыхался.

— Маленький пьяниц, — сказал Рольф, — Альзо штейт ауф!

…Дома дед Иван дал Володе ковшик кипяченой воды с марганцовкой. Ему стало легче. Хмуря лохматые седые брови, дед Иван отвел мальчика в комнату и уложил на кровать. Закутал одеялом. Володю знобило. Вроде бы как удаляясь, затихала канонада, неужели наши все отступают? Подмога, когда придет подмога?! В соседней комнате скрипел половицами Рольф, ходили и бегали под окнами жандармы. Рыкнул двигатель автомобиля, потом другой… Куда-то отправились. Куда? Зачем? Как болит голова… Как они набросились на него, подлые шакалы! Володя приподнялся, прислушался. Стреляют еще! Вот ударили автоматные очереди, гулко забухали винтовки.

Прошла неделя. Как Володя ни напрягал слух — со стороны города больше не доносилось ни выстрелов, ни взрывов: не пришла подмога. «Кончено там все, Вовка, — сказал дед Иван. И зло, отчаянно плюнул. — Побили там наших. И попер фашист на Ленинград». — «Неужели?..» — начал Володя, и все в его душе заледенело. «Ты что, Вова, — зашептал дед. — Город не отдадут, нет! Ты что?!»

— Ива-ан! — позвал тут со двора Рольф, и, горбясь, дед вышел из комнаты. Володя пошел следом, остановился на крыльце. Рольф говорил деду: «Быстро делать нах сеновал скамейк, йа?.. и столы. Быстро делать, ферштеен?»

— Не умею я делать скамейки, — сказал дед Иван. — И столы.

Рольф взмахнул палкой и что было силы ударил его по голове. Дед качнулся, схватился за голову ладонями. Володя бросился к нему, прижался, обхватил руками. Рольф опять поднял палку. Володя зажмурился и еще крепче прижался к деду.

— Поди, Вовка, за инструментом, — сказал дед. — Тьфу!

Чем же все-таки занимаются Рольф и его люди, думал Володя. Время от времени, чаще под вечер, когда солнце уже клонилось к горизонту, вся команда, за исключением двух часовых да повара, уезжала. Молчаливые, с карабинами в руках, солдаты-жандармы лезли в кузова тяжелых «бюссингов», забирали с собой два ручных пулемета, по десятку лопат грузили в каждую машину. Зачем? Что и где они копают? Что ищут?

— Мальтшик, вашен, вашен, — звал его повар Отто, низенький, худощавый, с усами, закрученными колечками на кончиках, мужчина. Он устраивался на крыльце и пиликал на губной гармошке, а Володя таскал из колодца воду и мыл, скреб, драил котлы из-под каши и горохового супа. И все размышлял: ну как бы навредить фашистам?..