Всеслав Соло - Астральное тело-2, Изида или Врата Святилища (Как стать магом - 2)

• Название: Астральное тело-2, Изида или Врата Святилища (Как стать магом - 2)
• Автор: Всеслав Соло
• Жанр: Научная Фантастика

---

Соло Всеслав Астральное тело-2, Изида или Врата Святилища (Как стать магом - 2)

Всеслав Соло

Астральное тело-2.

Изида или Врата Святилища

Как стать магом, книга 2

АСТРАЛЬНОЕ ТЕЛО (Магическая Эпопея)

Изида или Врата Святилища (роман II)

"Победитель Мира"

1997 год.

Мира и Добра Вам!

Во втором романе Магической Эпопеи "Астральное тело" действует астральная шайка. Множество уникальных сцен. Главный герой, Сергей Истина, осваивает Высшую Магию посредством своих учителей, собственного опыта, умеет покидать свое земное тело.

Книга рассчитана на широкий круг читателей и профессионалов экстрасенсорики, тонкой энергетики.

В Объеме Высшей Магии

Каждый человек после смерти покидает свое физическое тело, но не каждый сможет осознать себя после своей кончины и в какой-то мере не умереть, не раствориться в просторах тонкого, астрального мира, ибо подавляющее большинство сущностей сотканы из одержаний, из присвоения, принятия извне: чувств, эмоций, ощущений, идей, мыслительных троп и др.

И все это, как и земное тело, как и те предметы, что окружали его, человека, придется оставить, и в таком полубезумном состоянии только личного, своего неповторимого сущность неминуемо снова рождается, потому что не ведает осознания себя, она приходит в новом воплощении на Землю.

Умереть, зная, что такое смерть, умереть осознанно, имея опыт смерти при жизни - это первое прикосновение к бессмертию и в большинстве случаев - не возвращение более на Землю, на физический план в новой инкарнации, а устремленность в обладании знаниями к Божественному Началу, ко все большей развертке своего Космического Сознания, к овладению, к осознанию такового.

"Астральное тело" - это целая эпопея романов, основанная на Первичном Вселенском Знании Священной Книги Тота.

Через романную форму, художественную форму здесь дается теория и практические упражнения по Высшей Магии, образ жизни астральщика, путь.

Каждый читатель, если внимателен и устремлен - может научиться летать, стать летающим человеком Новейшей Эры - Эры Космического Сознания, посвятить себя Шамбале - Стране Богов.

Эпопея "Астральное тело" - Начало Растворения планеты Земля, двупланового существования человечества: астрального и ментального.

Заключительные романы эпопеи предусматриваются как учебники по Космическому Сознанию, как учебники по отрабатываемой мною сегодня науке о Свете.

В "Астральном теле" во втором романе "Изида или Врата Святилища", так же, как и в первом романе - предлагается читателю проследить структуру детектива, и поэтические прикосновения, и мистическую поступь, и магическую реализацию любви, и философские состояния, привкус фантастики и в то же самое время реальное строение энергетики тонкого мира в движении и проявлениях.

Я много выступал, как в больших, так и в камерных аудиториях, и большинство моих материалов уже сейчас имеют подтверждение подлинности со стороны моих многочисленных слушателей.

Всеслав Соло. г. Москва

Содержание

Изида или Врата Святилища (роман второй)

Часть первая. ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ.

Поток Право в силе? В плену Астральной Веры Посещение В библиотеке Чувств Заместитель меня

Часть вторая. АСТРАЛЬНАЯ ШАЙКА

Тайна публикаций Простуда Противостояние Наудачу! Восторг тела Сатана

Часть третья. ЮРА БОЖИВ Кража сновидений Урок Первый

Часть четвертая. В ОПУСТОШЕННОМ ТЕЛЕ

Побег Людочка Одержание любви Сказка о любви Урок Второй

Часть пятая. СУЕТА

Друг детства Размышления Дубинина А что, если... Магический совет

Часть шестая.ПАРАЛЛЕЛИ ВРЕМЕНИ

Почему? Тайная вечеря Созерцатель Урок Третий Среди мертвецов? Божья Мать

Часть седьмая. ПОЧЕРКОМ ИЗИДЫ

Это принадлежит... Смерть? Было... Есть кому! Улики Ноль три Пожар Кто?

* Часть первая ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ *

Поток

У окна общежитьевской комнаты литинститута, в тесноте медленного полумрака ночи ютились на скрипучих кухонных стульях двое: я и Юра Божив, мой друг и поэт.

Красный светлячок сигареты плавно подлетал из пепельницы к моему лицу, на секунду вспыхивал ярче, опустошая полумрак, и снова опускался в пепельницу.

Юра перебирал четки, продолжительно и однообразно мыча не разберешь что, но я понимал: Божив вымучивает кришнаитскую мантру. Шло время. Наконец, я не выдержал: бессловесное пространство показалось мне неуютным, и я медленно заговорил, осторожно и напористо подыскивая слова.

- Какая же едкая штука! - сказал я, имея в виду исполнение мантры.

- Что? - переспросил меня Божив и тут же продолжил свое трудолюбивое бормотание.

- Ничего, - тоскливо произнес я и раздавил красного светлячка сигареты в пепельнице, - ты писал, что чтение мантры похоже на космический музыкальный инструмент.

- А разве нет? - обронил Божив свой вопрос, будто сплюнул посреди мантры, и напористо забормотал громче прежнего.

- Тише. Ты что! - воскликнул я каким-то надсадным шепотом.

Божив тотчас присмирел и оглянулся назад: на его кровати спала Вика, и я почувствовал, как Боживу это было неуловимо приятно, но долг перед мантрой, узелки слов которой он смаковал, словно леденцы, заставил его опять отвернуться к окну и зашептать, набирая обороты: "Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна, Кришна, Харе, Харе ...

Но вдруг Юра остановился...

- Все, - сказал он, облегченно улыбнувшись, шестнадцать кругов!

Потом он включил настольную лампу, стоявшую на широком подоконнике прямо возле него, и вспыхнувший свет из-под ее искореженной, видимо от частных падений на пол, шляпки косыми лучами будто обточил, заострил и без того исхудалое лицо друга.

Вряд ли на этом бледном лице сказывалась только лишь пресловутая полуголодная студенческая жизнь, полная нервотрепок и бессонниц, - Юра подрабатывал дворником, и, в общей сложности, со стипендией вместе, у него выходило, надо полагать, рублей сто пятьдесят в месяц, да и родители не забывали о сыне, поддерживали посылками.

Конечно же нервотрепки и бессонницы несомненно потрудились над теперешним обликом Юры. Но эти, будто влизанные, крупные скулы говорили еще и о другом.

- Смотри, как ты похудел! - сказал, не удержавшись, я, тем самым подытожив свои размышления. - Не ешь калорийную пищу, дубина, бормочешь, будто старуха-колдовка... так и какую-нибудь болезнь уговорить к себе в постояльцы недолго!

- Ничего ты не понимаешь! - определил Юра, всматриваясь сквозь черное стекло окна в мутные переливы огоньков на улице. - Мне это все - совершенно не трудно, а результаты... результаты очевидны.

- Да уж, это ты точно подтвердил, - всполошился я.

Я вскочил со стула и, чтобы не шаркать по полу, не одев тапочек, а прямо в носках, зашагал по комнате от окна до кровати, где спала Вика, и обратно - туда-сюда.

- Что мечешься? - спросил Юра. - Улови, определи свои мысли, вон как тебя размотало по сторонам, - посоветовал он озабоченно.

- Это ты ничего не понимаешь! - прошептал я, остановившись у окна.

- Ну что же, если ты так считаешь, то я готов тебя выслушать, - подчеркнул Юра убедительно.

- Я понимаю, что переуверить сейчас, мгновенно, - вряд ли смогу. Но я знаю одно: не молчать, а говорить всегда нужно, отрешенно, но участливо. Говорить нужно в любом случае, даже если это абсолютно безнадежно, даже если тебя не поймут,сиюминутно отвергнут или даже убьют!

Говорить - все равно надо!

Хоть одно слово, да станет после, - отправным, поворотным. Ведь слова не канут куда-то, они, как подводные течения: мы и не замечаем их русла, их многочисленные русла, а глядишь, сегодня - уже не думаем так, как вчера, и не подразумеваем даже, что определило нас в этом - думать иначе...

Знаю, отвергнешь ты кришнаитское безумие, лишь бы не поздно, Юра. Лишь бы не поздно!

Я буду сейчас говорить еще и потому, что существует в мире удивительная, мало кому приметная зависимость. Ты знаешь, Божив, в жизни бывает именно так: значительное в нас - обязано - всегда - незначительному. Ведь вряд ли кто может, из простых смертных, вообразить себе, проследить эстафетную перекличку событий, увидеть взаимосвязь между, ну, скажем, некогда случайно сломанной нами во время прогулки ветки на дереве и, предположим, - сегодняшним нашим каким-то открытием, откровением, проникновением. Пусть даже это была и не ветка вовсе, а что-то другое, но было же, обязательно!

- Я слушаю тебя, - только и сказал Божив, и вдруг: Да! - неожиданно воскликнул он, но тут же сориентировался виновато на спящую Вику: глядя на друга, я покачал ему неодобрительно головою.

- Виноват, - сказал Юра, - но мне вспомнилось: ты же обещал пояснить тот отрывок в твоем письме.

- Вот с него и начну, - хладнокровно заявил я.

И я говорил, говорил, и время от времени прохаживался по комнате, делая тем самым пространственные паузы. Когда я отходил от Юры, углубляясь в комнату, я приостанавливался там, поодаль от спящей Вики, и чутко присматривался к другу: он сидел на стуле не шевелясь, я присматривался к нему, а может даже и не к нему вовсе, а к ореолу высказанных мною мыслей, обступавших Юру, дружески склонявшихся над ним. Мне так хотелось, чтобы Божив принял их участие, и когда я неуловимым чутьем понимал, видел, как какая-нибудь из них слабела и таяла в пространстве, тотчас снова стремительно подходил к Юре и укреплял эту слабеющую мысль. Я знал одно: когда я уеду из Москвы, Божив останется с ними, с моими мыслями наедине, и надо, чтобы они были крепкими и не погибли бы от пустячного взмаха руки. И потому я продолжал порождать, обуславливать все новые мысли. В то время больше никого на свете я не знал вокруг себя, кого бы я мог приобщить к обладанию знанием пути к наивысшей тайне, пути к тайне, которой невозможно овладеть в одиночку!