Владимир Ковтун - Полет дракона

• Название: Полет дракона
• Автор: Владимир Ковтун
• Издательство: "ИПК "Коста"
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-91258-001-6

Эта книга посвящена первой встрече Востока и Запада. Перед Читателем разворачиваются яркие картины жизни народов, населявших территории, через которые проходил Великий шелковый путь. Его ожидают встречи с тайнами китайского императорского двора, римскими патрициями и финикийскими разбойниками, царями и бродягами Востока, магией древних жрецов и удивительными изобретениями древних ученых. Сюжет «Полета Дракона» знакомит нас с жизнью Древнего Китая, искусством и знаниями, которые положили начало многим разделам современной науки. Долгий, тяжелый путь, интриги, невероятные приключения, любовь и ненависть, сложные взаимоотношения между участниками этого беспримерного похода становятся для них самих настоящей школой жизни. Меняются их взгляды, убеждения, расширяется кругозор, постепенно приходит умение понимать и чувствовать души людей других цивилизаций. Через долгие годы пути проносит главный герой похода — китаец Ли свою любовь к прекрасной девушке Ли-цин. ...

---

Она не знала, сколько времени провела так, пока не услышала стук в дверь и встревоженный голос одной из сестер:

Ли-цин, открой! Куда ты пропала?

Ли-цин быстро спрятала бесценный дар Ли в шкатулку, и сунула ее под крышку ларя. Потом, придав своему лицу томное и усталое выражение, открыла дверь. За ней стояла встревоженная Дай-юй.

Что случилось? Няня сказала, чтобы мы тебя не тревожили. Вот все и обеспокоились.

Что-то у меня голова разболелась, сестрица. Я и прилегла на немного.

Ну, я и вижу: ты не в себе. Сейчас я тебя вылечу.

Невзирая на протесты Ли-цин, Дай-юй сбегала к себе, принесла маленькие, вырезанные из красного шелка кружочки{55}, и прилепила их к вискам сестры.

Сейчас тебе полегчает. Полежи так спокойно.

Поболтав немного с сестрой, Ли-цин сделала вид, что засыпает. Дай-юй тихонько встала, и неслышно прикрыв за собой дверь, вышла. Выждав какое-то время, девочка быстро вскочила на ноги, заперла дверь, и осталась наедине со своим удивительным счастьем.

Ночью она не спала, переживала события прошедшего дня, и пыталась представить свое будущее, их, вместе с Ли, совместное будущее. Сердце у нее тревожно стучало, а душа не могла успокоиться.

Она не знала, что в эту ночь Ли внезапно стало плохо. Юноша ощутил тошноту, судороги ног, и сильный приступ головной боли. Превозмогая необъяснимую слабость, он с трудом добрался до соседнего помещения, и разбудил спящего Юна.

Я не знаю, что со мной. Но так плохо мне еще никогда не было. – Успел сказать он слуге, теряя сознание.

Через несколько минут у постели сына уже стоял взволнованный Главный Советник. Нажатием нескольких активизирующих жизненную деятельность точек на теле юноши ему удалось привести Ли в сознание.

Послали за личным лекарем Советника. Попутно, подозревая истинную причину внезапной болезни сына, Советник велел срочно разбудить Фэя. Хвала богам, Фэй в последние дни жил во флигеле Ли. После страшных переживаний в гробнице Цинь-ши-хуанди юношам не хотелось надолго расставаться.

Как ты себя чувствуешь? – Спросил Советник заспанного и встревоженного Фэя.

Сказать по правде, в последние дни довольно паршиво, господин Главный Советник. У меня тошнота, сводит ноги и такое чувство, будто я напился сонной травы.

Как долго вы были наедине с живым серебром?

Наверное, с полчетверти дня, господин Советник.

Понятно.

Появившийся сразу же после этого разговора немногословный ученый-лекарь,

констатировал у обоих юношей красновато-медный цвет гортани и набухание лимфатических желез, как следствие ртутного отравления. Он тут же составил щадящую почки диету, и список всех необходимых для лечения травяных настоев. Часть из них уже была в домашней аптеке Ли, что весьма понравилось старому ученому.

Пить! - Сказал он обоим юношам. – Как можно больше пить. Яд необходимо вывести из организма.

И уже в дверях, прощаясь, добавил: - Вам повезло, молодые господа! Две-три недели недомогания, и – пожалуйте, к долгой и здоровой жизни. Мне доводилось видеть случаи куда более печальные.

ЧАСТЬ II

ВОЗВРАЩЕНИЕ

«Помыслы благородного мужа – как голубизна небес и сияние солнца: не заметить их невозможно. Талант благородного мужа как яшма в скале, и жемчужина в морской пучине: разглядеть его непросто».

Хун Цзычэн. «Вкус корней».

Поток серых однообразных дней не запоминается нами. Не им измеряем глубину и даль пройденного пути. Только яркие, украшенные значительными событиями дни остаются в памяти. Именно они образуют канву нашей жизни.

За двадцать два года до описываемого нами времени произошло событие, на сотни лет вперед определившее развитие народов, живущих на территории Империи Хань, и по своему масштабу равное первому контакту двух космических цивилизаций.

Этот день Император запомнил навсегда.

В Зале Тысячелетий он с Главным Советником, министром Ни-цзы и поэтом-философом Хянь-бо, сидя на шелковых подушках, обсуждал налоги на сельскозяйственную продукцию и общественные поля. Он также пригласил полководца Вэй Цина, бесстрашного и решительного воина, прославленного своими победами в войнах с кочевыми племенами. Хянь-бо, старик с белой бородой и доверчивыми детскими глазами, пользовался особым доверием Императора, как человек умный и бескорыстно радеющий за свою страну. Кроме того, благодаря глубокому знанию законов, уложений и тонкостей сельского хозяйства, он единственный в Поднебесной мог оппонировать Ни-цзы в этой запутанной и разнородной области. Для обсуждений Император всегда приглашал людей возможно более разных, преследующих совершенно противоположные интересы.

Согласно твоему указу, государь, - Говорил Хянь-бо. – пустующие общественные поля передаются бедным крестьянам под присмотром чиновников. Я прошу тебя, Величайший, освободить этих людей от налогов на пять лет, и от повинностей на три года. Я надеюсь, что господин Ни-цзы, как лицо государственное, поддержит мою просьбу.

А что думает сам господин Ни-цзы по этому поводу? – Повернулся Император к своему министру.

Государь! О какой отмене налога может идти речь, если кочевники рыщут в пределах Великой Стены? Как отмена повинности поможет нам наполнить государственную казну? Три года такой политики обернутся тройным поражением для государства.

Я полагаю, что господин министр сильно преувеличивает опасность отмены повинностей. – Заметил Хянь-бо. – Дайте крестьянам возможность свободно вздохнуть. Вы же не выдавливаете из курицы второе яйцо сразу же после того, как она снесла первое…

Нам также небезынтересно мнение военного. – Заметил Главный Советник. - Господин Вэй Цин, как человек, радеющий за интересы армии…

Разговор был прерван внезапно появившимся в дверях евнухом. Он выглядел взволнованным, и знаком попросил разрешения говорить.

- Говори! – Приказал ему У-ди.

Государь! – Не скрывая волнения, заговорил евнух. – Государь! Неслыханные новости! Весь двор взволнован и гудит, как осиное гнездо. Чжан-цянь, офицер дворцовой стражи, которого ты двенадцать лет назад отправил с посольством к Юэчжи, вернулся!

Не может быть! Ты лжешь, презренный. – Откинулся У-ди на подушках. – В память о нем уже сожгли кипарисовую ветвь и имя его начертано на дощечке из каштана!

Он жив, Государь! И ожидает твоих распоряжений в соседних покоях.

Это невероятно! – У-ди все еще не верил в чудесное возвращение офицера. – Воистину, Небо не только забирает людей, но и отдает их обратно. Приведи же его! И побыстрее.

Через несколько мгновений в покои Императора вошел загорелый, сухощавый человек с изможденным волевым лицом. У-ди сразу узнал его. Это, действительно, был Чжан-цянь.

Офицер бросился к ногам Императора, и бережно коснулся их руками.

Двенадцать лет! Бедный мой Чжан-цянь… - Растроганный У-ди поднял офицера с колен и прижал к своей груди. – Я оплакивал тебя долгие годы, но Небо свершило чудо! Я вижу на твоем лице следы страданий, и чувствую - ты хочешь поделиться опытом прожитых лет. Говори! – Твой рассказ облегчит мою душу и украсит радость нашей встречи.

Государь! Я благодарю Небо, позволившее мне вновь увидеть тебя. Много раз под дождем и снегом, забитый в колодки, я вспоминал твою милость. Чжан-цянь поник головой, подавленный неимоверной тяжестью воспоминаний. Потом грустно улыбнулся и продолжил:

Покинув пределы империи, я попал в плен к кочевникам, и долгие годы влачил жалкое существование у колеса кибитки самого захудалого из воинов. Почти все мои спутники погибли…. Как последняя собака я питался падалью и отбросами. Дважды пытался бежать, но был пойман и бит смертным боем. Работал, как тягловая скотина, ходил за овцами, присматривал за детьми. Но в душе моей пылало неутолимое желание увидеть стены родного дома…. Я чувствовал себя зверем, загнанным и голодным. И лишь дочка моего хозяина улыбалась мне. Из глины я лепил для нее зверушек и птиц, играл с ней, и она плакала, когда меня били…. Однажды он собрала для меня целую груду вкусных лепешек. Как бы играя, вывела на дорогу, и показала своей маленькой ручкой на горы. Несколько раз она повторила: Кашгар, Кашгар{56}…

В горах я бродил несколько месяцев. Потом согдийский купец подобрал меня, больного и выходил, как младенца. Из Кашгара я спустился с караваном в Гуйшан{57},
и там прославлял твое имя, государь! Повинуясь твоему повелению, я искал племена Юэчжи, дабы уговорить их стать нашими союзниками в борьбе с хунну. Я достиг долины Или, пришел в малое царство Давань, и там мне рассказали, что Юэчжи были изгнаны с этих земель усунями, кочевыми племенами, близкими к хун-ну. Юэчжи я нашел живущими на землях, расположенных между двумя великими реками{58}. Почти целый год я уговаривал их вернуться в пределы западных границ Хань для совместной борьбы против сюн-ну. Увы, они отказались. Я также встречался с горными скотоводами Усунями, живущими в долине Или. Они – заклятые враги сюнну, и, возможно, с ними можно будет заключить дружественный союз.
Судьба повела меня дальше, на Запад, и дала мне возможность увидеть чудеса.

Государь! Мы не одни на земле. Там, в пустынях, расцвели города и страны неописуемого богатства и красоты! Там текут полноводные реки, и по берегам их растут невиданные фрукты. Жемчугами, золотом и огненными жеребцами-гигантами полнится там земля.