Руслан Иринархов - РКВМФ перед грозным испытанием

• Название: РКВМФ перед грозным испытанием
• Автор: Руслан Иринархов
• Издательство: Харвест
• Жанр: Военная история
• Год: 2008
• ISBN: 978-985-16-5286-6

В настоящем издании представлен обширный фактический материал, включающий сведения об истории создания и развития Рабоче-Крестьянского Военно-Морского Флота. Особое место в книге уделено освещению предвоенного периода в его жизни. Автором предпринята попытка на основе имеющегося архивного материала и воспоминаний непосредственных участников боевых действий на различных морских театрах страны проанализировать состояние и уровень подготовки советских флотов и флотилий, их боевую готовность к отражению возможной агрессии. Автор аргументированно высказывает ряд принципиально новых оценок, в корне отличающихся от общеизвестной трактовки некоторых событий начала Великой Отечественной войны.

В книге содержится большое количество архивных документов, карт, схем, рисунков и таблиц. Предназначена для читателей, интересующихся историей российского флота.

---

На подводные лодки возлагалось решение следующих боевых задач:

— борьба на морских коммуникациях;

— постановка минных заграждений;

— ведение дальнего дозора и разведки;

— блокирование подхода с моря к базам противника;

— осуществление навигационно-гидрографического обеспечения сил флота.

Организационно подводные лодки сводились в бригады и дивизионы. Их управление (постановка задач, распределение и районы боевых действий) осуществлялось Военными советами флотов, а непосредственными действиями в море руководили командиры бригад.

В предвоенные годы считалось, что свои задачи подводные лодки будут выполнить позиционным или маневренным методом, действовать одиночно или в составе группы, самостоятельно или во взаимодействии с другими силами флота. При самостоятельных операциях подводные лодки использовали три способа действий: крейсерство, позиционный способ, завеса. Первые два способа действий подводных лодок, я думаю, читателям понятен, разберемся с так называемой завесой.

При этом способе действий для подводных лодок определялись районы ожидания, расположенные за внешней кромкой минного заграждения, в 25–30 милях от берега. Находясь в этих районах, подводные лодки поддерживали связь с самолетами-разведчиками и штабом, образуя как бы завесу, нависавшую над определенным морским участком. При получении сообщения о появлении вражеского конвоя подводные лодки проводили необходимый маневр и выходили на ударную позицию.

Средства радиосвязи подводных лодок обеспечивали надежную двустороннюю связь в удаленных от своих баз районах (прием и передачу сообщений подводная лодка могла вести только в надводном положении). Основным средством наблюдения за обстановкой на море являлся перископ (малые лодки оснащались одним, средние и большие — двумя, один из которых предназначался для наблюдения за воздушной обстановкой).

Вышедшее в свет в 1939 году наставление по боевой деятельности подводных лодок давало некоторые рекомендации по тактике их действий и применению торпедного, минного и артиллерийского вооружения.

Минное оружие на подводных лодках было представлено якорными ударно-механическими минами для вооружения подводных минных заградителей типа «Л» и якорными гальваноударными минами для лодок типа «Щ».

Рис. 33. Атака подводной лодкой транспорта, идущего в конвое: А — обнаружение конвоя; АБ — определение стороны движения противника; БВ — определение курса и скорости конвоя; ВГ — выход в точку торпедного залпа; Г— выпуск торпед (φ— угол упреждения); ГДЕ — отход после выполнения атаки; Ж — наблюдение в перископ за результатами торпедного залпа

Вот и практиковались подводники в длительных автономных плаваниях, выполнении групповых маневров, прохождении под надводными кораблями, в освоении приемов прорыва противолодочной обороны, проникновении в бухты в подводном положении, отработке торпедных атак и постановке минных заграждений. Оценить подготовку подводных лодок к войне можно на примере Черноморского флота.

В акте проверки этого флота инспекцией Главного морского штаба отмечалось, что уровень готовности подводных лодок обеспечивает выполнение ими скрытных торпедных атак кораблей, идущих переменными курсами без охранения и ведение разведки в открытом море в простых условиях[127].

Подводные лодки этого флота за первый период 1941 года выполнили в среднем по 25–30 учебных торпедных атак, из них 5–10 зачетных с выполнением реальной стрельбы. Как будто цифра неплохая, но вводимые ограничения по глубине погружения, без прорыва охранения, слабое использование гидроакустических станций, выполнение стрельб в простейших условиях только одной торпедой (рекомендации документов), нарезка ограничительных полос негативным образом влияли на боевую подготовку подводников. Перестраиваться им пришлось уже в ходе начавшихся боевых действий, а эта наука не обошлась без жертв.

В Боевом уставе морских сил (БУМС-37) отмечалось, что «морская авиация способна к нанесению мощных бомбовых и минно-торпедных ударов по кораблям флота, по морским сообщениям (коммуникациям) противника и его морским и воздушным базам». Вот и учились этому «сталинские соколы».

Боевая подготовка морских летчиков включала освоение новой техники, поступившей на вооружение, отработку дальних и продолжительных полетов в открытом море, навыков в применении имевшихся средств поражения, техники пилотирования в сложных погодных условиях и ночью. Истребители проводили учебные бои, экипажи МБР-2 отрабатывали корректировку огня корабельной и береговой артиллерии, ведение морской разведки.

В авиации разрабатывались и испытывались различные тактические приемы для доставки истребителей к удаленным районам боевых действий с помощью самолета-носителя (для экономии горючего), так называемого самолета-звена, когда под крылом тяжелого бомбардировщика ТБ-1 или ТБ-3 подвешивалось до пяти И-16. Такая связка была успешно применена в начале войны на Черном море.

Неплохо были подготовлены к боевым действиям и летчики морской авиации КБФ, некоторые из них имели боевой опыт, полученный в советско-финляндской войне. Из имевшихся 283 летчиков первого года службы все, за исключением 42 человек, были подготовлены к боевым действиям в составе звена[128].

Давая оценку боевой подготовки, адмирал Ю.А. Пантелеев отмечал, что «все основные соединения Краснознаменного Балтийского флота были хорошо подготовлены и оснащены вполне современной техникой и вооружением. Отличными, хорошо обученными кадрами располагала авиация КБФ, хотя на вооружении ее оставалась, в основном, старая материальная часть»[129].

Напряженная боевая подготовка велась и на флотилиях, которые во взаимодействии с полевыми войсками Красной Армии отрабатывали навыки борьбы с противником на операционных направлениях, проходящих вдоль рек Припять, Дунай, Амур, и обеспечения водных путей сообщения.

Организации боевых действий и управлению своими объединениями, соединениями и частями учились штабы всех уровней. Однако и здесь не все было гладко. Проведенное в марте 1941 года двустороннее учение Черноморского флота и войск Одесского военного округа показало недостаточную подготовку морского штаба и частей Севастопольского гарнизона к отражению крупного воздушного десанта.

Большое внимание руководство ВМФ уделяло вопросам повышения боеготовности морских сил к отражению внезапного удара противника. 11 ноября 1939 года разработанная на Тихоокеанском флоте и уже опробованная система приведения в боевую готовность была утверждена специальной инструкцией на всем ВМФ СССР. Документ четко указывал каждой части и кораблю их действия при определенной степени боевой готовности, которая вводилась коротким распоряжением по флоту — «Готовность № 1». Всего были определены три степени боевой готовности:

№ 3 — обычная готовность кораблей и частей, занимавшихся повседневной боевой деятельностью (сохраняющих запасы топлива, боеприпасов, продовольствия) и державших в исправности и определенной готовности вооружение и механизмы;

№ 2 — при этой степени готовности штатный состав сил боевого ядра флота оставался на кораблях и в частях, которые принимали все необходимые запасы и приводили в порядок материальную часть, в штабах устанавливалось определенное дежурство руководящего состава, усиливались воздушная разведка и корабельные дозоры;

№ 1 — самая высокая боевая готовность, когда корабли, авиация, береговые соединения и части в определенной последовательности выполняли конкретные действия, руководствуясь имевшимися у них инструкциями. Средства ПВО и береговой обороны были готовы к немедленному открытию огня. Силы боевого ядра приводились в одночасовую готовность к выходу в море, остальные — в четырехчасовую готовность к ведению боевых действий.

Это была в целом продуманная и досконально разработанная система приведения флота в разные степени боевой готовности, которая, к сожалению, отсутствовала у Генерального штаба РККА. И в этом вопросе огромная заслуга принадлежало адмиралам Н.Г. Кузнецову и Л.М. Галлеру, много сделавшим для повышения боеготовности ВМФ СССР.

Не обходилось и без недостатков. Проверившая в мае 1941 года Северный флот комиссия Главного морского штаба установила, что из имевшихся эскадренных миноносцев два находились в капитальном ремонте, а остальные нуждались в мелком. Это было серьезное упущение в боеготовности флота, вследствие чего вывод комиссии был бескомпромиссным: «Северный флот… в силу этого не боеспособен»[130].

Но этим дело не закончилось. С командующим флотом состоялся нелицеприятный разговор, за которым последовала грозная бумага из Москвы адмирала Н.Г. Кузнецова, потребовавшего «обнаруженные недочеты фактической оперативной готовности корабля, части, соединения доносить мне как о чрезвычайном происшествии»[131].