Александр Широкорад - Черноморский флот в трех войнах и трех революциях

• Название: Черноморский флот в трех войнах и трех революциях
• Автор: Александр Широкорад
• Издательство: АСТ: АСТ Москва: Хранитель
• Жанр: Военная история
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-039129-5 («АСТ»); 978-5-9713-4638-8 («АСТ МОСКВА»); 978-5-9762-2011-9 («Хранитель»)

Черноморский  флот всегда занимал  особое место в  истории революций  и  войн,  происходивших  на  территории  России  в  XX  веке.  Трижды:  в  1920, 1941  и  1991  годах — Черноморский  флот оказывался на краю гибели. Два  раза он быстро возрождался и даже становился сильнее.

Как это происходило?

Почему  мы  так  мало  знаем  о  подлинных  событиях  трех  войн  и  трех  революций?

Возродится ли флот в третий раз?

На эти и многие другие вопросы дает ответ данная книга.

Издание снабжено картами, схемами и иллюстрациями и будет интересно  как специалистам, так и любителям военной истории.

---

Предоставлю слово капитану 1-го ранга Игорю Федоровичу Леухину, в то время старшему помощнику командира «Б-871»: «Вечером 13 марта 1992 г. помощник командира «Б-871» по работе с личным составом капитан-лейтенант В. Петренко собрал моряков срочной службы украинской национальности и под надуманным предлогом повел их на подводную лодку, стоявшую у плавпирса в Южной бухте. Прибыв на пирс, Петренко дал приказание: «Команде вниз», а сам вытащил ракетницу и выпустил три красные ракеты. С противоположного берега бухты на катере прибыл капитан 1-го ранга Лупаков. В центральном посту он по общекорабельной связи зачитал текст присяги на верность народу Украины. На заранее приготовленном листе поставили свои подписи Петренко, командир БЧ-5 капитан-лейтенант О. Клигман, старшие лейтенанты командир БЧ-1 И. Баринов и командир моторной группы А. Рясик, командир группы гидроакустиков лейтенант В. Литвинов и радиометрист А. Махно.

Оценив сложившуюся ситуацию, стоявшие на вахте вахтенный моторист матрос Марат Абдуллин и вахтенный трюмный матрос Анатолий Заяц загерметизировались в 4-м отсеке и, угрожая прекратить вентилирование аккумуляторной батареи, что грозило взрывом газовой смеси, потребовали связи с командиром или со старпомом.

Мы стояли с командиром на верхней территории около матросской столовой, и неожиданно из строя моряков, возвращавшихся с ужина в казарму, кто-то спросил нас: «А что делать нам, русским?» Вопрос сразу насторожил. После объяснения стало ясно, что Петренко увел на корабль для «срочного дела» матросов-украинцев. Командир отправил меня на подводную лодку, а сам направился в команду уточнить обстановку и доложить командиру соединения.

В центральном посту я увидел замкомдива капитана 1-го ранга Лупакова. Старший лейтенант Баринов зачитывал текст украинской присяги. По их реакции стало ясно, что меня не ждали. Я изъял вахтенный журнал ЦП, объявил о незаконности их действий и потребовал немедленно покинуть корабль. Моя попытка доложить ОД бригады обстановку по прямому телефону не удалась, т.к. Лупаков попросту выхватил из рук телефонную трубку. Проявив субординацию по отношению к заместителю командира дивизии, я еще раз потребовал покинуть подводную лодку и убыл на пирс к телефону. После доклада я вернулся в центральный пост и объявил учебную тревогу для повышения готовности корабля. Обстановка прояснилась неожиданным образом. Я узнал, что в отсеках посторонних нет, присягу никто не принимал, а в 4-м отсеке загерметизировались М. Абдуллин и А. Заяц. Экипаж беспрекословно выполнил все мои команды. Захват корабля и переприсягание не удались. Лупаков и Петренко вынуждены были покинуть лодку.

После приведения подводной лодки в исходное положение я построил экипаж по большому сбору на пирсе. К этому моменту на корабль прибыл командир. В его присутствии Лупаков начал вести пропаганду за принятие украинской присяги. На приказание командира выйти из строя принявшим украинскую присягу Петренко стал призывать моряков не делать этого, предупреждая о нависшей над ними угрозе уничтожения, при этом называя командование «фашистами».

С подходом к пирсу командира бригады капитана 1-го ранга А. Косткина Лупаков прыгнул в катер и ретировался».{189}

Замечу, что попытка захвата боевого корабля в зарубежных базах Великобритании или США была бы поводом для ввода войск для наведения порядка. Так было и в XIX, и в XX веках. Соответственно, Россия, послав в Севастополь хотя бы одну Псковскую воздушно-десантную дивизию, навсегда могла бы решить вопрос с Севастополем и Крымом вообще. Но увы, у нас правил «всенародно избранный» выпивоха, для которого приказ из Вашингтона был куда важнее интересов русского народа.

В сентябре 1993 г. вышел приказ командующего Черноморским флотом, в котором после формулировки: «Ввиду невозможности дальнейшего использования по прямому назначению боевых кораблей… нецелесообразности их восстановления… исключить из состава 14-й дивизии подводных лодок большие подводные лодки «Б-6», «Б-36», «Б-41», «Б-105» пр. 641, среднюю подводную лодку СС-128 пр. 633…» Причем «Б-36» поставили в судоремонтный завод № 13 для использования в качестве запасных частей при ремонте «Б-435».

В июле 1994 г. в свой последний парад на День Военно-Морского Флота в Севастополе вышла «С-384» — последняя подводная лодка проекта 613. Она гордо пронесла советский Военно-морской флаг по Севастопольской бухте, погрузилась под перископ и вышла на внешний рейд главной базы флота. Эта лодка честно служила стране 42 года, в том числе 33 года на Черноморском флоте.

В конце 1994 г. «корабли замерли у пирсов. Закончились флотские запасы некоторых марок масел, а главное — вышел срок службы аккумуляторных батарей. Их пришлось выгрузить. А без аккумуляторной батареи подводная лодка теряет свое основное свойство — способность погружаться и подавать «электрическую кровь» на все потребители и приборы подводного организма».{190}

15 декабря 1994 г., согласно директиве Главнокомандующем го штабом ВМФ от 9 июля 1994 г., была расформирована 14-я дивизия подводных лодок. За 27 лет через дивизию прошли со своими командирами и экипажами 106 лодок постоянного и 24 лодки переменного состава.

В постоянном составе было 54 подводные лодки проекта 613, 11 — проекта 633, 12 — проекта А615, 10 — проекта 641, 4 — проекта 644, 3 — проекта 690, 2 — проекта 640, 2 — проекта 641 Б, 2 — проекта 651, по одной подводной лодке проектов 655, 611АВ,619, 1710, 1840, 877В.

В разные годы в состав дивизии входили лодки Северного флота: 16 единиц проекта 641Б и 8 проекта 877.

В конце 1994 г. командование флота принимает решение упразднить базу подводных лодок в Балаклаве. Казарменно-жилищный фонд и коммунальные сооружения, всего 29 зданий, были безвозмездно переданы в постоянное пользование Исполкому Севастопольского Совета народных депутатов.

16 февраля 1995 г. 155-я бригада подводных лодок была передислоцирована из Балаклавской бухты в Южную бухту. В составе бригады были подводные лодки «Б-435», «Б-871», «Горьковский комсомолец», «Б-9», средняя подводная лодка-лаборатория «СС-533», катера-торпедоловы «ТЛ-1005» и «ТЛ-997», водолазные катера «РВК-516» и «РВК-429», плавучие зарядовые станции «ПЗС-61» и «ПЗС-63», судно-мусоросборщик «МУС-899».

270-й военно-морской лазарет был передан в состав 8.10-й бригады морской пехоты и переведен в бухту Казачья.

В принадлежавшем 155-й бригаде балаклавском военном городке стала дислоцироваться воинская часть национальной гвардии Украины.

С начала 1995 г. в составе Черноморского флота уже не было ни одной боеспособной подводной лодки. Лишь 22 мая 1996 г. в состав «сил постоянной готовности» формально ввели подводную лодку «Б-871».

Судьба других подводных лодок Черноморского флота сложилась по-разному. Ряд подводных лодок как Черноморского, так и Северного флотов, проходивших боевую подготовку на Черноморском флоте, были отправлены на Север (четыре лодки проекта 877: «Б-177», «Б-459», «Б-471» и «Б-800» и две лодки проекта 641 Б: «Б-437» и «Б-498»).

В 1991 г. на слом пошли подводные лодки проекта 613 — «С-74», «С-287» и «С-379», выведена из состава флота большая специальная лодка «БС-153», на которой проводились испытания баллистических ракет Р-39 комплекса Д-19. На следующий год были разобраны подводные лодки проекта 641 — «Б-6» и «Б-105»; «С-11» и «С-37» проекта 633; «С-70» и «С-243» проекта 613. В 1993 г. флот потерял подводные лодки проекта 613Ц «С-384» и проекта 641 «Б-36», а в 1994 г. сданы для разборки на металл подводные лодки проекта 641 — «Б-109», «Б-326» и «Б-854», а также «С-128» проекта 633КС и «С-376» проекта 613. В 1995 г. была списана лодка проекта 651 «Б-67» и разобрана лодка «Б-9», предназначенная для передачи украинским ВМС. Лодка-мишень «СС-256» также предназначалась для Украины (ВМСУ) и была основательно разграблена. Две ремонтирующиеся в Болгарии на заводе «Арсенал» (порт Варна) субмарины класса «Фокстрот» — «Б-41» и «Б-326» — из-за отсутствия финансирования были проданы на металл за долги{191}.

Забавная история произошла с опытовой подводной лодкой «СС-310» проекта 690. После раздела Черноморского флота между Украиной и Россией эта лодка осталась в составе Черноморского флота России и дожидалась своей очереди на списание. В 1999 г. моряки-ветераны Украины загорелись желанием сделать в Киеве музей, среди экспонатов которого была бы и подводная лодка. Их поддержали ветеранские организации, в том числе председатель Союза ветеранов Украины генерал армии И. Герасимов (который ходил на «Горьковском комсомольце» в атаку на крейсер «Слава»).

На запрос Украины в октябре 1999 г. председатель Правительства РФ В.В. Путин подписал распоряжение о передаче в дар Украине подводной лодки «СС-310» для организации военно-морского музея. Президент Украины поручил кабинету министров Украины принять меры по созданию военно-морского музея, а также по обеспечению транспортировки и ремонта полученной от России лодки.