Наталья Болотина - Потемкин

• Название: Потемкин
• Автор: Наталья Болотина
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-1983-0

Книга историка-архивиста Н.Ю. Болотиной (доцента РАНХиГС) рассказывает о блистательной жизни светлейшего князя Г.А. Потемкина-Таврического, выдающегося администратора и полководца второй половины XVIII века.

О Потемкине писали много. Необычный человек, неординарна личность, светлейший вызывал самые разные эмоции и у современников, и у потомков. Одни говорили только о достоинствах и заслугах Григория Александровича, другие называли главными качествами князя леность и восточный деспотизм. Самые противоречивые мнения можно и по сей день услышать о «великолепном князе Тавриды». Потемкин не был идеальным человеком, его обуревали сильные страсти, немыслимые желания, которые он умел блистательно осуществлять. Недоброжелатели утверждали, что деятельность Потемкина вредна для страны, а императрица Екатерина II, главная его покровительница и защитница, не уставала благодарить своего фаворита за труды на благо Отечества.

---

К приезду Екатерины II, следуя традициям организации императорских путешествий, в Казани губернатором А.Н. Квашниным-Самариным были предприняты пышные приготовления, сооружены триумфальные ворота, их украсили «великолепно портретами и прочим живописным художеством». Одни из них, устроенные купечеством, состояли из трех арок, одной главной и двух боковых; от них шла галерея из колонн и пилястр, между которыми стояли фигуры и статуи во весь рост человека, а венчал галерею позолоченный купол. Вторые триумфальные ворота были сооружены директором Казанской гимназии фон Каницем: над главной аркой возвышался громадный щит с гербом Российской империи, а по сторонам были расставлены прозрачные картины.

Во время высочайшего шествия по городу «все улицы, и по домам в окнах и на крышках, тако ж по валу Земляного города и по городским каменным стенам», были заполнены жителями города, «российскими и татарскими», и окрестных селений. Екатерина II в Казани разместилась в доме «заводчика Осокина». У крыльца ее встретил сам владелец дома, и при поднесении им хлеба и соли на серебряном позолоченном блюде «с фигурною немалою золотою солоницею» Екатерина II, «пожаловав к руке хозяина, изволила проходить в покои и слушать всенощного бдения». «Я живу здесь в купеческом каменном доме, — писала императрица из Казани воспитателю цесаревича Павла Петровича Н.И. Панину 27 мая 1767 г., — девять покоев анфиладою, все шелком обитые; креслы и канапеи вызолоченные; везде трюмо и мраморные столы под ними».

Казань и торжественный прием, оказанный ее жителями, поразили воображение Екатерины II, о чем она также сообщала Н.И. Панину: «Мы вчера, в вечеру, сюда приехали и нашли город, который всячески может слыть столицею большого царства; прием мне отменной… Естли бы дозволили, они бы себя вместо ковра постлали…» В письме к А.В. Олсуфьеву императрица восхищенно писала: «Сей город, безспорно, первый в России после Москвы». На следующий день после прибытия в Казань, 27 мая, в день праздника Живоначальные Троицы Екатерина II в сопровождении генералитета и дворянства предприняла шествие в соборную церковь, где ее встретил преосвященный Венеамин, здесь императрица слушала Божественную литургию и «большую вечернюю». По всему пути Екатерины II в собор и обратно, как зафиксировал «Камер-фурьерский журнал», «подле триумфальных ворот, по обеим сторонам, стояли татары и черемисы с женами и дочерьми, во всем их богатом платье». В этот же день императрица принимала у себя представителей казанского и свияжского дворянства, казанского губернатора и генералитет, офицеров Адмиралтейства, а затем в таратайках отправилась на Арское поле, где проходило народное гулянье, «проезжала мимо состоящих на том поле качель». При посещении девичьего Богородского монастыря в понедельник 28 мая Екатерина II отстояла обедню и пожертвовала две небольших бриллиантовых короны для чудотворной иконы Богоматери и образа Спасителя. В этот же день она принимала в своих покоях чиновников Казанской губернской канцелярии, купечество, «при поднесении ими хлеба и соли», купеческих жен и дочерей. По вечерам за столом императрицы собирались по 30—40 человек, «изволили кушать», «забавлялись в шахматы», играли валторны и кларнеты, и, возможно, Екатерина II обсуждала со своими приближенными и высшими чинами Казанской губернии увиденное в городе и услышанное от его жителей.

Просвещенная императрица, одной из главных забот которой было распространение образования на всей территории Российской империи, особое внимание обратила на Казанскую гимназию, впоследствии послужившую основой для создания в городе университета. Символично, что именно в эту гимназию в 1798 г. император Павел I передал богатое книжное собрание и кабинет минералов Григория Александровича Потемкина. 29 мая 1767 г. «пред полуднем в начале 12-го часа» Екатерина II принимала учителей Казанской гимназии, те, вероятно, просили ее увеличить ассигнования, о чем последовал указ уже 3 сентября того же года. В следующие дни императрица побывала на суконной фабрике Дряблова, в Казанской семинарии; особо ей были представлены живущие в Казани старой и новой слободы «абызы татары и их жены». Екатерине II преподнесли подарки, в том числе «богатый женский убор и два ковра».

Из Казани она писала и к своему постоянному корреспонденту, выдающемуся французскому мыслителю Вольтеру, размышляя над трудностями создания законов, учитывающих интересы всех народов, населявших Российскую империю: «Вот я и в Азии. Мне хотелось видеть ее своими глазами. В здешнем городе есть до двадцати различных народов, которые не похожи друг на друга, а между тем им надобно сделать платье, которое годилось бы для них всех». При всей приятности путешествия Екатерина II не прекращала своей работы по составлению знаменитого «Наказа», и посещение Казанского края способствовало пониманию стоящих перед ней задач управления страной и создания единой законодательной системы. «Эта империя, — писала она к Н.И. Панину из Казани 31 мая 1767 г., — совсем особенная, и только здесь можно видеть, что значит огромное предприятие относительно наших законов, и как нынешнее законодательство мало сообразно с состоянием империи вообще».

Императрица не спешила покидать город, где ей было «весьма хорошо, и истинно как дома». Вечером 29 мая она посетила загородный дом преосвященного Венеамина в пяти верстах от Казани, где ее встретило все знатное духовенство, а «по обеим сторонам внутри двора стояли учащиеся в школах малолетние татары, мордва, чуваши, черемисы и вотяки, которые пели “Царю небесный” и держали в руках зеленые ветви». Несколько малолетних школьников говорили «вновь сочиненныя в виршах речи» на родных языках. Столы для Екатерины II и сопровождавших ее персон были накрыты «десертом», кофе, виноградными винами и фруктами. В последний день пребывания в Казани императрица посетила загородный дом губернатора, куда для прощального торжества были приглашены знатные особы «обоего пола». У крыльца ее встречал радушный хозяин со своей семьей и всеми гостями. Для увеселения «собраны были татары, чуваши, мордва, черемисы и вотяки с женами, которыя плясали, каждая порознь, при том играла их татарская музыка с припевами». Затем начался маскарад, но императрица не надела маскарадного платья и весь вечер «забавлялась» игрой в карты. После ужина был устроен великолепный фейерверк, и всем присутствующим, по традиции, раздавали специально подготовленные книжки с его описанием. Причем, как свидетельствует «Камер-фурьерский журнал», во все дни пребывания императрицы в Казани, с 26 мая по 1 июня, перед домом, где она остановилась, «вечером за полночь… построен был щит и украшен живописными картинами и зажжены внутри плошки», а в городе дома были иллюминированы.

1 июня 1767 г. Екатерина II отправилась из Казани в дальнейшее путешествие, отъезд монаршей особы из города проходил не менее торжественно, чем встреча: карета императрицы «окружаема была бегущим гражданством так, что с нуждою и карете идти было возможно, и все восклицали “ура”, и в городе производилась пушечная пальба и колокольный звон, а на пристани по обеим сторонам стояли дворяне и купечество». На следующий день эскадра стала на якорь у города Болгары, где сохранились руины древнего Болгарского городища — домонгольского поселения волжских булгар X — начала XI столетия, и Екатерина II на шлюпках переправилась на специально построенную к ее приезду пристань. После молебна в Вознесенском монастыре Екатерина II осмотрела «каменного строения, которое еще в давнейших годах строено было». О своих впечатлениях она сразу же сообщила в письме к Н.И. Панину: «Вчерашний день мы ездили на берег смотреть развалины старинного, Тамерланом построенного, города Болгары и нашли действительно остатки больших, но не весьма хороших строений, два турецких минарета весьма высокие, и все, что тут ни осталось, построено из плиты очень хорошей; татары же великое почтение имеют к сему месту и ездят Богу молиться в сии развалины». С возмущением она писала своему корреспонденту, что по указанию казанского архиерея Луки в годы правления императрицы Елизаветы Петровны многие древние сооружения были сломаны или перестроены, «хотя Петра I указ есть, чтобы не вредить и не ломать сию древность».

Летом 1767 года в Москве началась работа Комиссии по составлению нового Уложения, участие в которой стало одним из важнейших этапов на пути становления Потемкина как государственного деятеля. В древнюю столицу он был командирован с двумя ротами своего полка. Открытие комиссии состоялось 30 июля. В тот день в 10 часов утра Екатерина II, сопровождаемая двором, прибыла в Успенский собор, где после торжественного молебна пятьсот депутатов подписали присягу, обещая добросовестно выполнять свои обязанности. Затем все прошли в аудиенц-залу, где вице-канцлер князь A.M. Голицын от имени императрицы вручил членам комиссии знаменитый «Наказ», составленный самой Екатериной II. Этот документ стал не только крупнейшим актом государственной политики и законодательной доктрины своего времени, но и своеобразным выражением теории и политики «просвещенного абсолютизма». «Наказ» был адресован не только собственно окружению императрицы: для реализации его идей необходима была опора в разных социальных слоях. Надо заметить, что в составе библиотеки Потемкина было несколько десятков экземпляров «Наказа» на разных языках, это дает возможность утверждать, что он подробнейшим образом изучал и использовал столь значимый для того времени документ.