Александр Житинский - Цой Forever. Документальная повесть

• Название: Цой Forever. Документальная повесть
• Автор: Александр Житинский
• Издательство: Амфора, Петроглиф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-367-02688-7

Новая книга известного писателя и сценариста Александра Житинского, автора «Путешествия рок-дилетанта» и документальной книги «Виктор Цой. Стихи, документы, воспоминания», которая среди поклонников Цоя носит название «Библия «киномана».

Представляя вниманию читателя самый полный на сегодняшний день документальный материал, непубликовавшиеся свидетельства и уникальные кадры семейного архива, автор воссоздает картину жизни и творчества кумира миллионов от рождения до трагической смерти.

---

Мне повезло — я слышал. Неоднократно слышал. В комнатушке Майка, куда Цой носил, как носят дорогую вещь надежному оценщику, все свои новые песни, на Космонавтов у Рыбы, в комнате Цоя у парка Победы под башней, у себя дома… И оба «Бездельника», вкупе с «Битником» и «Алюминиевыми огурцами», до сих пор звучат у меня в ушах именно в том, гариновском исполнении. Звенящие, текущие жидким оловом змейки молодых голосов по-прежнему вибрируют во мне и заставляют дрожать диафрагму, а слова, простые, но нераспознанные за ненадобностью в своих мерцающих смыслах, мягко укладываются на свои места, и мне плевать, глубоко плевать на сдвинутые стихотворные метры и пропущенные рифмы: вот так, блин, — «ситар играл», — и все…»

Ему вторит другой писатель и поэт, уже московский, который сумел оценить Виктора Цоя в самый начальный момент его творческого пути.

Алексей Дидуров (из воспоминаний):

«Что мне прежде всего бросилось в глаза в тот далекий новогодний вечер? То, что ему нечего было выдавливать из себя по капле. В нем, в нашем госте, не было раба! Перед нами предстал свободный юный человек из страны Ленинград. И угадывалось, что таких там хватает. Особенно это звучало, чувствовалось в его речи, спокойной, ясной и простой, в голосе его, глуховатом, горловом, низко посаженном, в стиле разговора. Он говорил короткими, точными фразами, со вспышками подхохатывания, со школьно-пэтэушным незлым смешком. Так может говорить только тот, у кого есть надежный круг «своих».

Впрочем, если он среди нас, москвичей, к которым примчался в столицу накануне нового, 1982 года, был в своей тарелке, не поменял домашнюю, питерскую, свою манеру общаться, значит, «свои» у него нашлись не только в Ленинграде. Потом, во время концерта, оказалось: мы, здешние, по его песням поняли, что он — наш, песни его — наши, про нас, тех, кто собрался в классической московской коммуналке послушать дуэт питерцев. Мы были все помянуты поименно во вступлении:

— Новогодний концерт в Москве группы под, может быть, временным названием «Гарин и гиперболоиды», в составе которой Алексей Рыбин — гитара, я — Виктор Цой — вторая гитара. Помогают нам наши друзья из московской группы «Последний шанс» которые играют на бонгах, маракасах, — Сергей Рыженко, Саша Самойлов, Алексей Дидуров, и он же на ударнике. Год у нас 82-й, район площади трех вокзалов.

Тут я говорю Цою:

— А по тарелке бьет Артем Троицкий, свистит Володя Алексеев!

Цой спохватывается:

— Ну да…

Он уже к гитаре обращен душой, он уже в образ входит, он сейчас почти не здесь, а в родном Питере…

С первых же песен дуэта меня поразили в творчестве Цоя предельно детализированная обытовленность, пристальный и влюбленный взгляд на обыденную жизнь юного ленинградца в питерских стенах под петербургским небом: сквозь текст каждой песни, вплетаясь в русско-городскую мелодику ее, зашушукались невские тугие сквозняки, запели хором проходняки — продувные, полумрачные, схваченные округлыми арками, как каменное дуло, долготой и прямизной своей повторяющие улицы-линии. И вот уже будто взлетели и стиснули холодное небо мутноглазые фасады хмурых меблирашек, хранительниц вечной здешней достоевщины.

Самое интересное — в том, что Витя Цой жил праведнической, простой жизнью вечного подростка ленинградских неореалистичных кварталов, предпочтя жизнь грустного, задумчивого, приметливого шалопая и сибарита-котельщика накатанной карьеристской колее. Собственным выбором быта и бытия он возвещал свои идеалы».

Алексей Рыбин (из книги «Кино с самого начала»):

«Нам ужасно нравилось то, что мы делали. Когда мы начинали играть втроем, нам действительно казалось, что мы — лучшая группа Ленинграда. Говорят, что артист всегда должен быть недоволен своей работой, если это, конечно, настоящий артист. Видимо, мы были ненастоящими, потому что нам как раз очень нравилась наша музыка, и чем больше мы «торчали» от собственной игры, тем лучше все получалось. Олег как более или менее профессиональный певец помогал Витьке справляться с довольно сложными вокальными партиями и подпевал ему вторым голосом. Гитарные партии были строго расписаны, вернее, придуманы (до записи мелодии на ноты мы еще не дошли) и шлифовались каждый день. Мы всерьез готовились к тяжелому испытанию — прослушиванию в рок-клубе».

1982 Майк и вступление в рок-клуб

То, что я сейчас рассказываю, известно практически каждому любителю русского рока со стажем. Но мы договорились, что моя книга обращена к новым поколениям любителей, к молодежи, которая, может быть, и не очень многое знает о Майке и его группе.

Поэтому мне опять поможет мой хороший знакомый и эрудит.

Андрей Бурлака (из рок-энциклопедии, т. I);

«Питерская группа «Зоопарк» просуществовала десять лет и стала одним из краеугольных камней в фундаменте отечественного рока, оказав значительное влияние на всю его эволюцию, а основатель группы, безвременно ушедший из жизни гитарист и певец Майк Науменко, был и останется в истории как едва ли не самая яркая звезда на небосклоне русского рок-н-ролла.

Михаил «Майк» Науменко родился 18 апреля 1955 года в Ленинграде, музыкой начал интересоваться еще в школе, хотя в отличие от большинства сверстников, которые предпочитали слушать британский бит, а затем хард-рок, увлекался белым ритм-энд-блюзом The Rolling Stones, американским фолком, поэзией Боба Дилана и Марка Болана (чему способствовало и его серьезное увлечение английской филологией). По окончании школы Майк поступил в Строительный институт, однако, не закончив его, ушел после четвертого курса.

О музыкальных занятиях Науменко дозоопарковского периода известно мало: еще школьником он сочинял песни на английском, хотя так и не донес их до сцены, с институтской самодеятельностью в контакте не был, в начале 1977-го пару недель играл на танцах в Уткиной Заводи с «Союзом любителей музыки рок», 25 февраля 1977 года выступил на очередном дне рождения Джорджа Харрисона с восхитившей всех версией «Drive My Саг», подружился там с музыкантами «Аквариума» и в 1977–1979-м тесно сотрудничал с ним в качестве приглашенного электрического гитариста, а также несколько раз объединялся с музыкантами «Аквариума» под шуточной вывеской «Вокально-инструментальная группировка имени Чака Берри», играя репертуар из классических рок-н-роллов и блюзов. Помимо того, Майк сотрудничал с одним из самодеятельных театров Питера, для которого около 1975 года и начал сочинять песни на русском.

В мае 1978 года Майк вместе с лидером «Аквариума» Борисом Гребенщиковым записал акустический альбом «Все братья — сестры», а летом 1979-го совершил турне по деревням Вологодской области в составе группы «Капитальный ремонт» (что с юмором и документальными подробностями описано в повести лидера «Ремонта» Вячеслава Зорина «Разомкнутый круг»). Науменко репетировал с «Капитальным ремонтом» до конца осени 1979-го, после чего окончательно выбрал соло-карьеру и начал выступать, исполняя свои песни под гитару.

В июле-августе 1980 года в студии Большого театра кукол был записан дебютный альбом Майка «Сладкая N и другие», включавший многие из его классических номеров; за пультом находились поочередно Игорь «Птеродактиль» Свердлов (позднее директор, «Автоматических удовлетворителей») и Алла Соловей. Тем же летом состоялось несколько концертов Майка, после которых его имя начало приобретать определенную известность. Кроме того, он побывал на фестивале рок-акустики в олимпийской Москве.

Осенью 1980 года Майк наконец-то решился собрать собственную группу, дав ей, не без ироничной оглядки на «Аквариум», имя «Зоопарк» (хотя еще в 1975-м у него появилась песня с характерным названием, «Жизнь в зоопарке»). Поначалу он попытался пригласить на роль аккомпаниаторов студенческую группу «Прощай, черный понедельник», которая базировалась в институте ЦБП — из нее в «Зоопарк» были рекрутированы Александр Храбунов (р. 30.09.59 в Ленинграде), гитара, и Андрей Данилов (р. в 1956 году в Петрозаводске), барабаны, а когда стало ясно, что по каким-то причинам их бас-гитарист группе не подходит, в «Зоопарк» — по рекомендации одного общего знакомого — был приглашен Илья Куликов (р. 17.04.60 в Ленинграде) из группы «Маки».

Они начали репетировать в ноябре 1980, в следующем феврале дебютировали на пригородной танцплощадке, играя репертуар из стандартов рок-н-ролла и текущих поп-хитов (как вспоминал позднее Майк, «играли «Поворот» «Машины времени» в рэггей»), той же весной были приняты в рок-клуб, а в конце мая дали свой первый концерт с программой целиком из песен Майка, вызвавший бурную, хотя и неоднозначную реакцию публики.

Интересно, что все это время «Прощай, черный понедельник» продолжал параллельно репетировать собственный репертуар, даже вступил в рок-клуб (хотя ни разу не выступил на его сцене) и распался ЛИЛЛЬ в конце 1983 года.