Генрих Гротов - Герман Геринг — маршал рейха

• Название: Герман Геринг — маршал рейха
• Автор: Генрих Гротов
• Издательство: Олимп, Русич
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-7390-0583-3, 5-313-00015-2

Герой книги — наци № 2 рейха Герман Геринг, личность сложная, загадочная, во многом еще не познанная. Как и к другим нацистским бонзам, к нему нельзя подходить однозначно. Автору удалось найти малоизвестные и совершенно не знакомые отечественному читателю материалы, проливающие свет на жизнь Геринга, прошедшего путь от прославленного воздушного аса первой мировой до Нюрнбергского эпилога…

«Геринга погубили тщеславие и трусость», — утверждают большинство биографов рейхсмаршала. Так ли это на самом деле? Перед вами жизнь Железного Генриха, Толстяка, героя Германии и… узника собственных пороков.

---

Представленные в таком обилии великие шедевры воспринимались недоброжелателями и завистниками Геринга в партии не как жемчужины в экспозиции его будущего музея, а как броский реквизит, сопутствующий его тщеславию и гордыне.

«Залы и комнаты Каринхалле были покрыты ценными картинами, — пишет Шпеер, — висящими одна над другой в три-четыре ряда… И даже под потолком его пышного алькова можно было увидеть картину обнаженной во весь рост, изображающую Европу».

Шпеер с презрительной насмешкой отмечает, что Геринг и сам «приторговывал картинами». Во время войны он продал некоторые свои голландские картины разным гауляйтерам, как он мне сообщил со своей детской улыбкой, намного дороже, чем заплатил за них сам, — сделав наценку за славу, которую, по его мнению, приобрели эти полотна, взятые «из знаменитой коллекции Геринга».

Это было правдой. Но его администратор Андреас Гофер и ассистент-секретарь фройляйн Гизела Лимбергер с методичной немецкой скрупулезностью заполняли гроссбухи и делали фотографии, регистрируя и фиксируя каждую картину, которую Геринг покупал и продавал, с подробным описанием реставрационных работ. И впоследствии Гофер подтвердил, что все деньги, получаемые от продаж картин, шли в фонд музея Германа Геринга для будущих покупок.

Но музей, конечно, пока все еще существовал только на бумаге и мог быть построен не раньше, чем Германия выиграет войну. А до того времени картины и другие произведения искусства были всецело предоставлены исключительно в личное пользование Германа Геринга и Для услады его гостей. В Каринхалле, перед тем как отправиться любоваться своими приобретениями, он иногда специально одевался — облачался в бархатные бриджи, туфли с золотыми пряжками, отделанную оборками сорочку и цветную бархатную куртку.

«Ich bin nun mal ein Renaissanztyp»[20], — любил он говорить, прохаживаясь вдоль своих завешанных картинами стен.

Но, наверное, лучше всего он теперь себя чувствовал, когда находился в замке Фельденштейн и лежал в постели. Он занял комнату хозяина, в которой останавливался фон Эпенштейн, когда приезжал в замок, и кровать, в которой каждую ночь оставалась мать Геринга. Теперь в ней устроился ее сын, и на стене напротив висели гобелены, а над балдахином кровати — обнаженная Лукаса Кранаха.

Должно быть, он представлял себя феодальным сеньором эпохи Возрождения. Или даже воображал, что он сам — риттер фон Эпенштейн.

«Барбаросса»

Несмотря на свое страстное увлечение коллекционированием, а также озабоченность, связанную с неудачами в ходе битвы за Британию и сложной ситуацией с рабочей силой и сырьем, Геринг находил время для работы над планом, который, по его убеждению, должен привести войну (по крайней мере с Британией) к достойному завершению. Это был его собственный замысел, и с осени 1940 года он упорно пытался убедить Гитлера принять его.

Говоря коротко, это план крупномасштабного наступления на Средиземноморье. В данной грандиозной операции предполагалось задействовать три группы армий. Первая должна была пройти через Испанию, захватить Гибралтар, переправиться через пролив в Марокко и продвинуться по североафриканскому побережью до Туниса. Второй группе предстояло пройти по Италии и, переплыв через Средиземное море, высадиться в Триполитании. А третья группа армий должна была продвинуться через Балканы и Грецию, захватить Дарданеллы и Турцию и выйти через Сирию к Суэцкому каналу.

По завершении этих операций (разумеется, предполагалось, что они будут успешными) планировалось предложить Британии мир. Для британцев уже будет fait accompli[21], что Средиземноморье более не находится под их контролем. Но они смогут его опять использовать, только если согласятся стать союзниками Германии в войне против Советской России.

Геринг считал, что англичане будут вынуждены принять требования Германии, ибо в противном случае они останутся отрезанными от Индии и своих дальневосточных владений.

Гитлер одобрил эту затею и разрешил Герингу произвести необходимые приготовления и перемещения войск. «Практически все было готово», — сказал он впоследствии и указал, что с этой целью были собраны пятнадцать дивизий, включая две десантные дивизии и три зенитных корпуса. Около шести сотен 88-миллиметровых зенитных орудий, а также большое количество тяжелых 150-миллиметровых пушек и гаубиц и 210-миллиметровых мортир, заряжавшихся новым снарядом Релинга, пробивавшим три метра бетона. Кроме того, для бомбардировки Гибралтара немцы собирались использовать специально сконструированные 600-миллиметровые самоходные осадные мортиры «Карл», доставив их туда по железной дороге.

Согласно плану операции «Феликс» (захват Гибралтара), предполагалось разрушить артиллерийским огнем каждый метр английской территории. Для этого через Францию или морским путем через Малагу к Гибралтару было запланировано доставить 20–30 эшелонов с боеприпасами.

«Две десантные дивизии, — сказал Геринг, — при этом не понадобились бы, так как один обстрел всеми осадными орудиями, который предполагалось вести непрерывно, вынудил бы гарнизон к сдаче».

Геринг начал разрабатывать средиземноморский план летом 1940 года, когда узнал, что у фюрера серьезные намерения напасть на Советский Союз. Мысль о том, что придется вести войну против красного колосса на востоке, прежде чем будет покончено с Британией на западе, привела его в ужас, потому что это означало вести кампании на двух фронтах — как раз именно то, что истощило силы Германии в первую мировую войну, причем Гитлер сам неоднократно предостерегал от этого своих генералов. Зачем же он подписывал советско-германский пакт в 1939 году, если не для того, чтобы избежать этого кошмара, который не выходил из сознания немецких военачальников с той войны?

Он серьезно встревожился, когда в конце августа 1940 года фюрер созвал свой штаб и дал понять, что думает осуществить нападение на Советскую Россию весной 1941 года. ОКВ в этой связи подготовило план «Отто» по устройству на востоке сети железных и шоссейных дорог и операцию «Фриц», служившие тому (хотя в них не упоминался конкретно Советский Союз и не говорилось о нападении), чтобы переместить большую часть немецких армий на восток.

Но Геринг был по-прежнему убежден, что сначала следовало осуществить его замысел. Поэтому он был сильно разочарован, когда увидел, что фюрер утрачивает интерес к средиземноморскому плану. Гитлер все пытался найти какое-то объяснение тому, почему англичане, несмотря на свое поражение в 1940 году, отказались принять германские мирные инициативы. Это происходило, решил он, из-за непреклонной позиции Черчилля и его ожидания вступления в войну Сталина. И он будет продолжать упорствовать, вне зависимости от того, где немцы нанесут следующий удар, хотя бы и на Средиземноморье. Для отказа от операции «Феликс» была и другая причина: генерал Франко, содействия которого добивался Гитлер, не выказывал к этому особого желания, вместе с тем требуя за помощь в продвижении немцев к Гибралтару и в боевых действиях против британцев Гибралтар и принадлежавшие французам Марокко и Оран, в чем ему было отказано. В конце концов он велел Герингу прекратить все военные приготовления и убрать план под сукно.

Геринг был раздосадован и обеспокоен. Он считал, что отказ от средиземноморского плана — серьезная ошибка Гитлера, что его решение готовиться к нападению на Советскую Россию чудовищно по своей сути. Гнетущий эффект, который оно произвело на рейхсмаршала, имел в будущем глубокие последствия для него и для Германии.

«Как-то в полдень ранней весной 1941 года, — рассказал впоследствии Геринг, — когда я находился в Берхтесгадене, меня вызвал Гитлер. Как я помню, был ясный, солнечный день[22]…

Фюрер объяснил мне в ходе своего двухчасового доклада, почему он решил предупредить нападение России на Германию нападением на саму Россию. Я выслушал его, а затем попросил дать мне некоторое время, для того чтобы я смог высказать ему свое мнение, что и произошло тем же вечером».

В это время Геринг (который тоже считал войну с Советским Союзом неизбежной, но ожидал ее начало не раньше 1943–1944 годов) подкрепил себя пилюлями и решил, что наступил момент, когда он должен решительно возразить фюреру. Вернувшись, он принялся громко и твердо высказывать и отстаивать противную фюреру точку зрения, не обращая внимания на его гневную реакцию. Геринг указал ему: то, что он планирует сделать — открыть второй фронт, не соответствует взглядам самого Гитлера и противоречит тому, что он писал и обещал народу в «Майн кампф».

Однако Гитлер был охвачен постоянно усиливающимися опасениями, перерастающими в невроз, что Сталин готовится напасть на Германию. Он сказал, что русские неожиданно разрешили немецким инженерам и офицерам посетить их военные заводы, производящие авиационные детали, двигатели и танки. Отчет, который они представили ему, Гитлеру, по возвращении, вызвал у него сильное беспокойство. Россия становится очень сильной, и Сталин проявляет в их отношениях все большую независимость. Германия должна торопиться, чтобы не оказалось поздно и Советы не напали первыми.