Эдвард Форстер - Комната с видом на Арно

• Название: Комната с видом на Арно
• Автор: Эдвард Форстер
• Издательство: ACT
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-078721-0

Солнечная Италия. Страна романтики, музыки и любви. Однако даже здесь традиционная британская сдержанность мешает молоденькой англичанке Люси Ханичёрч ответить на безрассудную страсть случайного знакомого. Неспешные прогулки, светские разговоры, любезные улыбки… Мир условностей и притворства, в котором искренние свежие чувства сродни преступлению. Люси приходится делать выбор, вечный как мир: любовь и презрение общества или долгая безрадостная жизнь, единственным утешением которой будет ее безупречная репутация…

---

— Надеюсь, нет, — успокаивала ее Шарлотта. — За него ведь можно и помолиться.

— Для него… я думаю, для него все это было слишком неожиданно, как тогда — для меня. Но в этот раз мне не в чем себя упрекнуть. Я хочу, чтобы ты мне верила. Я просто оказалась вся в фиалках. Нет, меня есть в чем упрекнуть. Немного. У меня были глупые мысли. Небо было таким золотым, а земля — голубой, и на мгновение мне показалось, что он — из той книжки.

— Из книжки?

— Ну да! Герои, боги — вся эта школьная чепуха для девочек.

— А потом?

— Но, Шарлотта, ты же знаешь, что было потом.

Мисс Бартлетт молчала. Действительно, больше тут ничего не узнаешь. Ценой определенных душевных усилий ей удалось эмоционально привязать кузину к себе. Весь остаток пути Люси глубоко вздыхала, и ничто не могло улучшить ее настроение.

— Как я хочу быть правдивой! — шептала она. — И как это трудно, быть абсолютно правдивой!

— Не терзай себя, дорогая. Подожди, когда успокоишься. Мы обсудим все сегодня перед сном в моей комнате.

В город они въехали, крепко держась за руки. Как же удивилась Люси, когда увидела, что остальные путешественники не переживают столь же сильных чувств, какие переживает она. Буря утихла, и мистер Эмерсон успокоился насчет своего сына. Мистер Биб вновь обрел способность шутить, а мистер Игер уже за что-то выговаривал мисс Лэвиш. И только Шарлотта оставалась прежней Шарлоттой, за внешним спокойствием скрывавшей так много любви и понимания.

Весь долгий вечер предвкушение исповеди держало Люси в счастливом напряжении. Она думала не столько о том, что произошло с ней, сколько о том, как она об этом будет рассказывать. Все ее чувства, все приступы отваги, все моменты безрассудной радости, все ее подспудные желания — все это будет раскрыто перед ликом кузины. И, безгранично доверяя друг другу, они вместе распутают все узлы и объяснят все необъяснимое.

— Наконец-то я пойму саму себя, — говорила себе Люси. — Меня больше не будут беспокоить вещи, явившиеся невесть откуда и означающие то, чему нет названия.

Мисс Элан попросила ее сыграть. Люси отказалась. Музыка стала казаться ей ребячеством. Она села поближе к кузине, которая с похвальным вниманием слушала рассказ о том, как кто-то потерял багаж. Когда история была закончена, мисс Бартлетт рассказала о том, как она сама когда-то потеряла багаж. Рассказ затягивался, и Люси начала нервничать. Напрасно она пыталась сократить или хотя бы подтолкнуть повествование. Было уже достаточно поздно, когда мисс Бартлетт наконец отыскала свой багаж и сказала своим обычным голосом, с тенью мягкого упрека:

— Ну что же, дорогая, я уже готова отправиться в объятия Морфея. Пойдем в мою комнату, и я хорошенько расчешу твои волосы.

С некой торжественностью Шарлотта закрыла изнутри свою дверь и поставила для Люси тростниковое кресло. Потом спросила:

— Ну, и что ты будешь делать?

Люси была не готова к такому вопросу. Ей и в голову не приходило, что от нее потребуются какие-то действия. Детальный рассказ о своих переживаниях — вот и все, на что она рассчитывала.

— Так что ты будешь делать? Это проблема, которую ты сама должна решить.

Дождь струился по черным окнам, и в большой комнате было сыро и промозгло. Единственная свеча горела, мерцая, на крышке комода рядом с принадлежащей Шарлотте шляпой, которая отбрасывала на запертую дверь чудовищно-фантастические тени. Внизу в темноте прогремел трамвай, и Люси вдруг почувствовала необъяснимую печаль, хотя глаза ее уже давно были сухими. Она подняла взгляд на потолок, где, как призраки былой радости, сплелись в узорах бесцветные грифоны и фаготы.

— Дождь идет уже четыре часа, — наконец сказала она.

Мисс Бартлетт пропустила ее слова мимо ушей.

— Как ты предполагаешь заставить его молчать? — спросила она.

— Кого? Возницу?

— Нет, моя милая. Мистера Джорджа Эмерсона.

Люси принялась расхаживать по комнате взад и вперед.

— Я не понимаю, — сказала она.

Она все прекрасно поняла, но ей вдруг расхотелось быть абсолютно правдивой.

— Что ты собираешься сделать, чтобы он молчал об этом, — настаивала Шарлотта.

— У меня такое чувство, что он не будет никому ничего рассказывать.

— Я тоже склонна относиться к нему доброжелательно, — проговорила мисс Бартлетт. — Но, к сожалению, я знаю эту породу людей. Они редко держат сведения о своих подвигах при себе.

— Подвигах? — воскликнула Люси, которую больно резанула форма множественного числа.

— Моя дорогая! А ты предполагаешь, что ты у него первая? Подойди ко мне и слушай. Я делаю эти выводы только на основе того, что он говорил. Ты помнишь тот день, когда за ланчем он уверял мисс Элан, что симпатия к одному человеку является более чем веской причиной для того, чтобы чувствовать симпатию и к другому?

— Помню, — ответила Люси, которой тогда этот разговор понравился.

— Пойми, я не ханжа, — сказала Шарлотта, — и нет никакой необходимости считать его порочным; но он, вне всякого сомнения, человек грубый и плохо воспитанный. Можешь списать это на его достойных жалости предков и его дурное образование, если хочешь. Но мы так и не продвинулись в нашем главном вопросе. Что ты предполагаешь сделать?

Неожиданно Люси пришла в голову идея — явись она ей пораньше, Люси смогла бы одержать победу.

— Я предполагаю поговорить с ним, — сказала она.

Возглас, который вырвался из груди мисс Бартлетт, был совершенно искренен.

— Видишь ли, Шарлотта, твоя доброта… я никогда ее не забуду. Но, как ты и сказала, это мое дело. Мое и его.

— И ты собираешься умолять, просить его хранить молчание?

— Конечно, нет! Разговор с ним не будет трудным. О чем бы ты у него ни спросила, он отвечает либо «да», либо «нет». И все. Раньше я его боялась. Теперь же — нисколько.

— Но мы боимся за тебя, — проговорила мисс Бартлетт. — Ты такая молодая и неопытная, ты всю жизнь провела в окружении таких хороших людей, что тебе и невдомек, какими могут быть мужчины. Они находят грубое удовольствие в том, чтобы оскорбить женщину, которую не может защитить ее пол. Вот сегодня, например: что бы произошло, если бы я не явилась вовремя?

— Я даже подумать об этом не могу, — печально сказала Люси.

Что-то в голосе девушки заставило мисс Бартлетт повторить вопрос, но с более энергичной интонацией:

— Что бы случилось, если бы я не явилась вовремя?

— Я даже не знаю, — ответила Люси.

— Он же оскорбил тебя. И как бы ты ему ответила?

— У меня не было времени подумать. Ты пришла.

Шарлотта не унималась:

— Но разве ты не скажешь мне, что бы ты сделала?

— Я бы, — начала Люси, но, прислушавшись к себе, не закончила предложение. Она подошла к мокрому окну и, напрягая зрение, принялась вглядываться в темноту. Она не могла придумать, что бы она сделала.

— Отойди от окна, дорогая, — сказала мисс Бартлетт. — Тебя увидят с дороги.

Люси подчинилась. Она была во власти кузины и никак не могла выйти из изначально принятой роли, в которой главным качеством ее было самоуничижение. Ни та ни другая уже не вспоминали о предложении Люси поговорить с Джорджем и уладить это дело при его участии.

Голос мисс Бартлетт звучал горестно, даже заунывно.

— О где же вы, настоящие мужчины? Мы с тобой просто две слабые женщины. Мистер Биб безнадежен. Есть мистер Игер, но ты ему не доверяешь. О, если бы здесь был твой брат! Он молод, но я знаю, что, узнав об оскорблении, нанесенном его сестре, он превратился бы в льва. Слава богу, рыцарственность еще не умерла в людях, и есть еще мужчины, способные защитить женщину.

Произнося эту тираду, Шарлотта стягивала с рук кольца, которых было немало, и аккуратно укладывала их на подушке для булавок. Затем она подула в свои перчатки и сказала:

— Придется поторопиться, но нам нужно успеть на утренний поезд.

— Какой поезд?

— До Рима.

Шарлотта критически осмотрела перчатки. Люси восприняла волю Шарлотты с той же легкостью, с какой та была изложена.

— В котором часу идет поезд? — спросила она.

— В восемь.

— Синьора Бертолини расстроится.

— Нам придется с этим смириться, — сказала мисс Бартлетт, скрыв, что уже уведомила хозяйку пансиона об отъезде.

— Она заставит нас оплатить всю эту неделю.

— Не исключено, что и так. Тем не менее нам будет гораздо уютнее в отеле, где остановились Визы. Кстати, вечерний чай там не включается в счет.

— Зато они отдельно берут за вино.

Проговорив это, Люси замолчала. Фигура Шарлотты в ее усталых глазах дрожала и расплывалась, словно призрак, явившийся в страшном сне.

Они принялись паковать свои вещи, так как времени до отъезда было совсем немного. Люси, повинуясь указаниям кузины, стала ходить из комнаты в комнату, сетуя на то, как неудобно собираться в дорогу при свете свечи, да еще испытывая при этом легкое недомогание. Шарлотта, практицизму которой недоставало соответствующих способностей, стояла на коленях возле открытого чемодана и пыталась наполнить его книгами разных размеров и разной толщины. От согбенной позы у нее сразу же заболела спина, и, несколько раз глубоко вздохнув, мисс Бартлетт почувствовала, что, несмотря на все свои ухищрения, она стареет. Входя в очередной раз в комнату, Люси услышала эти вздохи, и девушку охватил один из тех глубоких эмоциональных порывов, причина которых для нее всегда была скрыта. Она почувствовала, что свеча будет гореть ярче, укладка чемоданов пойдет энергичнее, а мир будет немного счастливее, если она сможет дать и получить хоть немного любви. Эти порывы посещали Люси и раньше, но никогда они не были столь сильными, как сегодня. Она стала рядом с кузиной на колени и обняла ее.