Владимир Белоусов - Кто убил Влада Листьева?...

• Название: Кто убил Влада Листьева?...
• Автор: Владимир Белоусов
• Издательство: Современная литература
• Жанр: Публицистика
• Год: 1995
• ISBN: 985-6202-67-1

Книга В. Белоусова посвящена событиям тех дней. Автор дает материалы, которые не хотят публиковать официальные источники.

---

Как мы уже упоминали, в нашу задачу не входит проведение полного анализа определенной сферы деятельности Владислава Листьева, потому что для этого нет возможности, и это связано с моральными издержками. Не лишним будет еще раз напомнить, что данные рассуждения о возможных причинах гибели тележурналиста являются всего лишь попыткой версии подобного рода, имеют общий просветительный характер и отнюдь не ставят себе целью отвлечь следователей по делу Листьева, или общественность от истинных причин гибели тележурналиста.

Из анализа многих невротических женщин нам известно, что они проделали раннюю стадию развития в течение которой они завидовали брату в том, что у него имеется признак мужественности, чувствовали себя из-за отсутствия этого признака (собственно, его уменьшения) обойденными или обиженными. Эту зависть мы причисляем к «кастрационному комплексу». Если понимать под «мужским» желание быть мужчиной, то это поведение можно назвать «мужским протестом». Именно из-за этого может Развиться невроз. В этой фазе девочки часто не скрывают своей зависти и вытекающей из нее враждебности по отношению к более счастливому брату. В упомянутом уже случае неограниченной агрессивности после контакта по отношению к любимому напарнику, можно установить, что эта фаза имела место до выбора объекта. Позже только либидо маленькой девочки обратилось на отца, и тогда она стала желать вместо признака мужественности — ребенка.

Не удивительно, что если бы в других случаях временная последовательность этих переживаний оказалась обратной и эта часть кастрационного комплекса проявила свое действие только после состоявшегося выбора объекта. Но мужская фаза женщины, во время которой она завидует мальчику из-за его особенностей, исторически во всяком случае более ранняя и больше приближается к первоначальному нарцизму, чем к любви к объекту.

Обобщая, можно сформулировать, что незрелая сексуальность женщины разряжается на мужчине, который впервые познакомил се с сексуальным опытом. Но в таком случае табу девственности преобладает достаточный смысл, и нам понятно предписание, требующее, чтобы этих опасностей избег именно тот мужчина, который навсегда должен вступить в совместную жизнь с этой женщиной. На более высоких ступенях культуры значение этой опасности отступает на задний план в сравнении с обещаниями «подчиненности», а также и перед другими мотивами и соблазнами: девственность рассматривается как благо, от которого мужчине не надо отказываться. Но анализ помех в браке показывает, что мотивы, которые заставляют женщину желать отомстить за свою дефлорацию, не совсем исчезли из душевной жизни культурных женщин. Полагается, что наблюдатель должен заметить, в каком необыкновенно большом числе случаев женщина остается фригидной п первом браке и чувствует себя несчастной, между тем как после расторжения этого брака она отдаст спою нежность и счастье второму мужу. Архаическая реакция, так сказать, исчерпалась на первом объекте.

А если не исчерпалась? Именно для этого мы и приводим здесь длинные рассуждения психоаналитического плана, чтобы, по возможности, ближе подойти к характеру отношений, прямых или опосредствованных, Владислава Листьева.

Табу девственности, о котором и шла речь выше, можно проиллюстрировать сюжетами из литературы. В одной из народных комедий изображается, как простоватый парень отказывается жениться на суженой ему повеете, потому что она «девка, за которую первый поплатится жизнью». Он соглашается поэтому на то, чтобы она вышла замуж за другого, и хочет затем на ней жениться, как на вдове, когда она уже не опасна.

Табу девственности и часть его мотивировки нашли могучее изображение в известном драматическом образе, в Юдифи из трагедии «Юдифь и Оловерн». Юдифь одна из тех женщин, девственность которой защищается табу. Первый ее муж был парализован в брачную ночь таинственным страхом и никогда больше не решался дотронуться до нее. «Моя красота — красота ядовитой ягоды, — говорит она, наслаждение ею приносит безумие и смерть». Когда ассирийский полководец осаждает ее город, у нее созревает план соблазнить его своей красотой и погубить; она пользуется таким образом патриотическим мотивом для сокрытия сексуального. После дефлорация могучим и хвастающим своей физической силой и беспощадностью мужчиной она находит в своем возмущении силу отрубить ему голову и таким образом становится освободительницей своего народа. Огрубление головы известно, как символическая замена кастрации. Юдифь таким образом женщина, кастрирующая мужчину, лишившего ее невинности.

Таким образом мы можем сказать: дефлорация имеет не одно только культурное последствие — привязать женщину навсегда к мужчине. Она дает также выход архаической реакции враждебности к мужчине, которая может принять патологические формы, довольно часто проявляющиеся как задержка в любовной жизни брака, и этой реакции можно приписать тот факт, что вторые браки так часто оказываются более удачными, чем первые. Соответствующее табу девственности, боязнь, с которой муж у примитивных народов избегает дефлорации, находят свое полное оправдание в этой враждебной реакции.

Интересно, что встречаются женщины, которые как будто совсем разошлись со своими мужьями и все же могут делать только тщетные усилия расстаться с ними. Как только они пробуют обратить свою любовь на другого мужчину, выступает как помеха образ первого, уже больше не любимого. Анализ тогда показывает, что эти женщины привязаны еще к своим мужьям из подчиненности, но не из нежности. Они не могут освободиться от них, потому что не совершили над ними своей мести, в ярко выраженных случаях не осознали даже своих мстительных душевных желаний.

На том же основании покоятся и женские притязания на привилегии и на освобождение от стольких жизненных тягот. Работая над анализом души, можно узнать, что женщины смотрят на себя как на обделенных, безвинно урезанных приниженных. У очень многих дочерей ожесточение против матери имеет своим последним корнем упрек матери в том, что она родила ее на свет не мальчиком, а девочкой.

Если принять за тезис следующее обстоятельство, что убийца или вдохновитель убийства Владислава Листьева — женщина, то скорее всего преступление осуществлено на патологической основе. Известно, что люди становятся нервнобольными вследствие отказа в удовлетворении.

Под этим разумеется отказ в удовлетворении их либидозных желаний. Но, чтобы понять смысл этого положения, надо пройти длинный окольный путь. Ибо для возникновения невроза, который обусловил желание отомстить смертью, необходим конфликт между либидонозными желаниями человека и той частью его существа, которую в психоанализе называют его «Я», которая является выражением его инстинктов самосохранения и заключает в себе его идеалы о своей собственной сущности. Подобный патогенный конфликт возникает только в том случае, если либидо хочет устремиться на такие пути и целя, которые «Я» давно уже преодолело и осудило, которые, следовательно, «Я» считает навсегда запрещенными; поступает же либидо таким образом лишь в том случае, если у него отнята возможность такого удовлетворения, которое находится в соответствии с «Я» и с его идеалами. Таким образом, недостаток и отказ в реальном удовлетворении становится первым условием для возникновения невроза, который может исключить сам себя посредством физического устранения объекта.

Тем более должно поражать и даже приводить в смущение, когда в качестве наблюдателя узнают, что люди заболевают иногда как раз в тот момент, когда в их жизни исполняется какое-нибудь давнее и глубоко обоснованное желание. Получается такое впечатление, как будто они были бы не в силах вынести свое счастье, так как не приходится сомневаться в причинной связи между успехом и заболеванием. Имеется возможность познакомиться с судьбой женщины, ибо ее случай представляется типичным в подобных трагических переменах.

Хорошего происхождения и хорошего воспитания, она, будучи еще совсем юной девушкой, не сумела обуздать своей страсти к жизни. Она ушла из родительского дома, предалась разным приключениям и болталась по всему миру до тех пор, пока не познакомилась с одним художником, сумевшим оценить ее прелесть как женщины и почувствовать также и более тонкую организацию и в ее приниженном состоянии. Он взял ее к себе в дом и нашел в ней верную спутницу жизни, которой не хватало, казалось, лишь светской реабилитации для того, чтобы быть вполне счастливой.

После долголетней совместной жизни он добился, что его семья вступила с ней в дружеские отношения, и был уже готов сделать се своей женой и перед законом. В этот момент она начала сдавать. Она стала запускать дом, в котором ей предстояло стать законной хозяйкой. Она считала, что родственники преследуют ее, в то время как они собирались принять ее в свою семью. Она бессмысленно ревновала мужа, лишила его всякого контакта с людьми, мешала ему в его художественной работе и впала вскоре в неизлечимое душевное заболевание.