Филиппа Грегори - Широкий Дол

• Название: Широкий Дол
• Автор: Филиппа Грегори
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-62897-1

Юная дочь английского сквайра Беатрис никогда не сомневалась, в каких краях искать счастье. Едва научившись держаться в седле, она без остатка отдала свое сердце щедрым полям, журчащим рекам и густым лесам Широкого Дола. Ведь в отцовском имении пролетело ее беззаботное детство, здесь она почувствовала вкус подлинной свободы и узнала любовь. Беатрис готова отдать жизнь за это счастье и не согласна уступать его никому. Но если однажды между Беатрис и Широким Долом встанет самый дорогой для нее человек, остановится ли она перед роковой чертой или переступит ее без лишних сомнений?    

---

Чувствуя на себе пристальный взгляд Гарри, я глубоко вздохнула и попыталась заставить себя хотя бы выглядеть спокойной. Возможно, Гарри как раз хотел смягчить весть о гибели Ральфа, но его слова о том, что Ральф не умер, а пропал, были для меня точно отголосок того кошмарного сна, что преследовал меня в течение всех этих четырех ночей. Мне снилось, что Ральф быстро-быстро ползет за мной, быстрее, чем я способна бежать, и тот страшный, поставленный им на людей капкан лязгает зубьями, по-прежнему сжимая его окровавленные голени. Я снова вздохнула, охваченная леденящим ужасом, и этот вздох больше напоминал стон, и Гарри, испуганно что-то пробормотав, вскочил, принес из столовой бутылку бренди, налил немного в стакан и велел мне:

– Выпей! Ну же, Беатрис, выпей, пожалуйста. – Я проглотила бренди, закашлялась и почувствовала, как внутри сразу разлилось приятное тепло.

– Извини, Гарри, – сказала я. – Нервы у меня совсем разболтались. Ты, кажется, что-то говорил о Ральфе?

– В другой раз, Беатрис, это совсем не так уж важно. – Гарри ласково потрепал меня по руке. – Я и не думал, что ты до сих пор так ужасно переживаешь, бедная моя сестренка.

Я прижала его руку ладонью и, стараясь говорить ровным тоном, сказала:

– Ничего страшного, Гарри, дорогой, я уже почти спокойна. Просто в последнее время мне все время что-то мерещится – нервы, знаешь ли, – и потом, у меня было предчувствие, что Ральф умер. Не знаю почему. Но, прошу тебя, скажи, это действительно так?

– Нет, моя дорогая, ну что ты! – Гарри явно пытался меня успокоить. – Все далеко не так плохо. Он, похоже, просто куда-то исчез. Для хозяйства это, конечно, большая потеря, тем более что он, как мне казалось, вполне подходит на роль управляющего поместьем. Впрочем, мы и без него прекрасно справимся.

– Гарри, я должна знать, куда и почему он уехал, – требовательным тоном сказала я.

– Понимаешь, Беатрис, это просто какая-то загадка! – Теперь Гарри сидел рядом со мной, по-прежнему не выпуская моей руки. – Мне мой лакей рассказывал, что кто-то из деревни заглянул по делам к Мег и обнаружил, что там нет ни Мег, ни Ральфа, ни его двух псов. Все их немногочисленные пожитки были разбросаны, а одежда исчезла. Они никому ничего не сказали и записки никакой не оставили. Просто исчезли, и все!

Значит, мой кошмарный сон мало-помалу становился явью. Где-то там, за стенами нашего дома, за пределами нашей усадьбы Ральф был жив, и он был на свободе. И уж он-то раньше всех догадается, что это я хотела его убить, что это я бросила его, умирающего, в лесу на погибель. Он поймет, что я, позволив ему убить моего отца, собиралась потом уничтожить и его самого. И теперь он всегда будет ждать меня где-то там, за дверями моего дома. Он будет ждать меня вечно, и отныне мне уже ни на секунду до конца дней своих не освободиться от страха перед ним.

– Так что, в их доме полный разгром? – спросила я. Удивительно, но я настолько владела собой, что спросила это совершенно ледяным тоном, сделав вид, что прикидываю, нельзя ли сдать кому-то эту жалкую развалюху.

– Ну, из местных арендаторов никто на него не позарится, – сказал Гарри. – Все они слишком верят всяким дурацким слухам насчет того, что Мег – колдунья и приносит языческим богам кровавые жертвы. Говорят и кое-что похуже, но этого я тебе ни за что пересказывать не стану.

Мне стало еще страшнее, но я должна была знать все!

– О, я уже совсем оправилась, Гарри, – бодро заявила я. – Пожалуйста, расскажи мне, о чем болтают в деревне. Уж лучше я услышу это от тебя, чем от своей горничной.

Собственно, Гарри и подбадривать было не нужно: тот школьник, что по-прежнему жил в его душе, буквально лопался от желания поскорее все мне выложить.

– Вообще-то, все это очень странно, – начал он с плохо скрываемым энтузиазмом. – Миссис Тайэк зашла к ним, чтобы спросить, что из мебели Ральф хотел бы оставить себе, когда переедет в ее коттедж. Он уже успел ей сказать, что намерен отобрать у них дом. Миссис Тайэк очень удивилась, увидев, что дверь в хижину Мэг распахнута настежь, а на крыльце пятна крови. – Каждая частичка моего тела была напряжена до такой степени, что, казалось, превратилась в камень. – И на полу были кровавые полосы, словно кто-то волочил на кухню тушу убитого в лесу зверя. И вот еще что очень странно: повсюду стояли миски и ведра с водой, окрашенной кровью, а единственная имевшаяся у Мег простыня была разорвана на куски, и эти куски были буквально пропитаны кровью.

Эту сцену я представляла себе даже слишком хорошо. Мег, гонимая неким предчувствием, постаралась прийти домой пораньше, надеясь перехватить сына и не выпустить его из дома. А может, она просто услышала его страшный вопль. Потом она отыскала какой-то рычаг и, приложив все силы, сумела разжать челюсти страшной ловушки. Ральф рухнул на землю, и Мег сумела – все-таки она была матерью и очень любила своего сына – дотащить его до дома, запятнав кровью и крыльцо, и пол. Затем она предприняла отчаянную попытку остановить кровь, лившуюся ручьем, для чего и превратила в лоскуты свою единственную простыню. Смачивая тряпки в холодной воде, она прикладывала их к ране, а потом, наверное, перевязала Ральфа, а потом… потом… что потом? Умер ли Ральф? Спрятала ли Мег его тело? Куда они оба исчезли? Она вряд ли могла бы догадаться, что это не просто несчастный случай. Может быть, она просто похоронила сына где-нибудь в тихом лесном уголке и сейчас оплакивает его? Тогда мне ничто не грозит. И я изо всех сил цеплялась за эту надежду. Стараясь ничем не выдать охватившего меня волнения, я повернулась к брату и спросила:

– Это все?

– Ну, по-моему, и так вполне достаточно! – воскликнул Гарри. Он никогда не скрывал своей страсти к деревенским сплетням, тем более таким страшным. – Хотя, впрочем, есть и еще кое-что. Дело в том, что они, побросав все свои пожитки, взяли старую ручную тележку. И старая Бетти клянется, что видела кого-то очень похожего на Мег на лондонской дороге и Мег якобы толкала перед собой эту тележку, в которой лежало чье-то тело, а сзади бежали две черные собаки. Все это было часа в три утра, и Бетти сперва никому ничего не сказала, думая, что ошиблась. Но потом оказалось, что и тележка пропала, и Мег с Ральфом куда-то исчезли – в общем, в деревне сложили два и два.

Я кивнула, но на Гарри не смотрела, я даже глаз не поднимала, опасаясь, что он заметит мое волнение. Душа моя была охвачена страхом и отчаянием. Все вышло совсем не так, как я хотела! И, судя по всему, Мег все же удалось спасти Ральфу жизнь, но идти он, разумеется, был не в состоянии. Хотя, возможно, пришел в себя настолько, что сумел рассказать матери, кто заманил его в ловушку и что послужило для предателя наживкой. Если бы он не смог ей ничего рассказать, она бы наверняка сразу притащила его в господский дом. Однако Мег этого не сделала! Наоборот! Она спешила увезти сына как можно дальше отсюда, как можно дальше от нашего дома, от Широкого Дола и от меня – к своим соплеменникам, к своим диким сородичам-цыганам. Она спешила увезти его и вылечить, насколько сможет, чтобы он, собравшись с силами, вернулся и поквитался со мной. Вдали от наших владений и нашего влияния у него будет возможность строить любые планы и заговоры, которые отныне всегда будут угрожать моей жизни и моему будущему. И я, каждый раз просыпаясь утром, буду бояться того, что он предстанет передо мной таким, как в моих еженощных кошмарах: хромой или чудовищным образом изуродованный, безногий символ мести за предательство. И я так ярко, так живо представила все это себе, что мне показалось, будто Ральф уже втаскивает свое безногое тело по ступеням нашего дома и сейчас явится прямо сюда. Я больше не в силах была сдерживать себя. Уронив голову на не убранный после завтрака стол, охваченная ужасом, я сказала Гарри:

– Мне плохо. Позови, пожалуйста, мою горничную.

Теперь моя тоска по умершему отцу в глазах всех выглядела еще более реалистично. Да и сама я больше не улыбалась, смотрясь в зеркало. Я даже есть толком не могла – боялась, что Ральф или, скорее, Мег побывают на кухне и добавят в мою еду какое-нибудь цыганское снадобье, чтобы меня отравить. Я даже от дома боялась отойти и в лучшем случае прогуливалась в розарии, опасаясь, что Ральф может поджидать меня в беседке или у калитки, ведущей в лес. Да и в доме я постоянно испытывала такое напряжение, что в любую секунду могла упасть в обморок; особенно плохо стало с приходом сумрачных дней, свойственных предзимью и началу зимы, когда на окнах почти постоянно были спущены шторы, а на лестнице и в холле царили темные тени. Мне казалось, что Ральфу ничего не стоит там спрятаться и, сколь угодно долго оставаясь незамеченным, ждать, когда я пройду мимо. Я плохо и мало спала по ночам, то и дело просыпалась от собственного крика вся в поту, и мама, обеспокоенная этим, сперва позвала к нам местного аптекаря, а потом пригласила и лондонского хирурга. Они пичкали меня какими-то микстурами, чтобы заставить меня спать, но чем глубже был мой сон, тем страшнее сны, что мне являлись. И все три или четыре месяца этого холодного и невыносимо тяжелого времени года я чувствовала себя пойманным в ловушку диким зверьком, которого дни и ночи напролет терзает безумный страх.