Лидия Гуардо - Исповедь. Пленница своего отца

• Название: Исповедь. Пленница своего отца
• Автор: Лидия Гуардо
• Издательство: Клуб семейного досуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1865-4

Ис­то­рия: слиш­ком ужас­ная, что­бы быть прав­дой, прав­да: слиш­ком уни­зитель­ная, что­бы про­из­нести ее вслух! Сей­час Ли­дия — взрос­лая жен­щи­на, и она ед­ва уме­ет чи­тать, а преж­де чем она впер­вые влю­билась, ей приш­лось ро­дить шес­те­рых де­тей… от собс­твен­но­го от­ца! Ей бы­ло де­вять лет, ког­да она, по ви­не ма­чехи по­лучив ожо­ги, ле­жала в кро­вати…

---

Мы прожили подобным образом несколько лет, общаясь только между собой и никогда не разговаривая с другими людьми. Ограничивались тем, что иногда украдкой их разглядывали.

Мы с Надей подросли, и вокруг грузовика начали крутиться юноши. Две девушки, сидящие, так сказать, взаперти, вызывали у них любопытство.

Однако Старик был начеку и, когда эти парни подходили к грузовику, грозил им здоровенной палкой. Тогда они начинали над ним насмехаться, но держались при этом на безопасном расстоянии.

Время от времени один из них, тот, что понаглее, пытался с нами заговорить. Но поскольку мы ничего не отвечали, то в конце концов они потеряли к нам интерес.

Листовки, развешенные на бортах грузовика, постепенно приходили в негодность, но Старик упорно менял их по мере необходимости на новые экземпляры.

Я уже не обращала внимания на то, что в них было написано, как будто это произошло не со мной, а с кем-то другим.

У Нади начали округляться и выпирать вперед груди. У меня тоже.

Когда Старик это заметил, то попытался этому помешать.

Он начал обматывать нам грудь полосами материи так, чтобы ткань сдавливала ее и чтобы та оставалась плоской. Однако это оказалось невозможным. Наши груди все равно постепенно становились выпуклыми, и Старик ничего не мог с этим поделать. Природа была намного сильнее.

У него имелся календарь, в котором он отмечал даты месячных Нади. Когда они начались и у меня, он стал отмечать в своем календаре и их. Я не знала, зачем он это делает. Надя тоже. Никто нам об этом ничего не рассказывал.

Мы поняли это лишь тогда, когда Старик решил, что Надя должна родить от него ребенка.

Он заявил ей, показывая на календарь:

— Ты уже достигла того возраста, когда можно рожать детей. Вот и родишь мне ребенка! Мы просчитаем, какой для этого будет самый подходящий момент.

Позже Старушка объяснила Наде, что для того, чтобы узнать, когда это может произойти, нужно вести счет дням. Надя не хотела рожать ребенка от Старика. Она принялась плакать и стала отказываться отдаваться ему: она пряталась, а когда он ее находил и пытался увести с собой, то упиралась.

Старик серьезно увлекся идеей зачать ребенка и прикасался к Наде только тогда, когда она была физически готова к зачатию. Чтобы его обмануть, она надрезала себе кожу лезвием бритвы и затем промокала ватой, чтобы на той осталась кровь и чтобы можно было заставить Старика поверить, будто у нее менструация.

Старик, пытавшийся вести скрупулезный учет, вскоре запутался в своих прогнозах, и это его очень злило.

Так продолжалось в течение многих месяцев.

Надя безумно боялась забеременеть, а потому несколько раз пыталась сбежать, но Старик неизменно ее ловил. Она даже стала подумывать о том, чтобы наложить на себя руки, однако решиться на подобную крайность не смогла.

Брюно удалось передать ей весточку через одного из своих приятелей: тот умудрился переговорить с Надей, когда Старик был чем-то занят. Брюно пообещал Наде, что приедет за ней, когда ей исполнится восемнадцать лет и, следовательно, Старик уже не сможет запретить ей уехать вместе с братом.

Самое трудное заключалось в том, чтобы вырвать ее из лап Старика.

Он был очень недоверчивым и боялся, что она сбежит, а потому старался не выпускать ее из виду.

— Когда у тебя родится мальчуган, ты уже не сможешь убежать, — то и дело говорил он ей.

Я не знаю, что она делала для того, чтобы не забеременеть, но ей это удалось. На следующий день после того, как ей исполнилось восемнадцать лет, Надя едва могла усидеть на месте — с таким нетерпением сестра ждала того момента, когда за ней приедут Брюно и его приятели.

Брюно стал взрослым.

Теперь он был рабочим в типографии, где ранее обучался печатному мастерству, и уже даже снял для себя небольшую квартирку в Париже, адрес которой держал в тайне. Он знал, что Старик никогда не откажется от стремления снова подчинить его себе.

Как-то раз Брюно приехал на стоянку, чтобы забрать Надю. Он припарковал автомобиль неподалеку. Когда Старик зашел в бистро, чтобы выпить там стаканчик-другой, Надя сумела отомкнуть дверцу грузовика и выскользнула наружу. Меня она ни о чем не предупредила. Я не сразу заметила, что она куда-то исчезла.

Я опорожняла пивные бутылки, в которые нам приходилось мочиться, как вдруг обратила внимание на то, что Нади в кабине уже нет.

— Надя! Надя! Ты где?

Я увидела, что дверца грузовика открыта, и тут же обо всем догадалась.

— Надя, подожди меня! — крикнула я. — Я пойду с тобой!

Я окинула взглядом стоянку, но на ней не было ни души.

Тогда я уселась в глубине кузова и заплакала.

Теперь я осталась совсем одна.

7

После исчезновения Нади у нас дома стало как-то пусто, и Старик теперь думал только о том, как бы ему заполнить эту пустоту.

Теперь кроме него на ферме осталось только три обитателя: немецкая овчарка, Старушка и я.

Вот с этими тремя ему и приходилось удовлетворять свою похоть. Да, именно так — он удовлетворял ее и с псом тоже, причем в течение нескольких лет. Они занимались этим втроем — Старик, Старушка и собака, — и не только тогда, когда Старик и Старушка были пьяными. Поскольку я принимать в этом участия не хотела, Старик как-то вечером заставил меня подышать эфиром и затем подтолкнул пса забраться на меня. К счастью, я стала уже маловосприимчивой к эфиру и сразу поняла, что задумал Старик. Сопротивляясь, я несколько раз так сильно ударила пса, что он, только лизнув мне ноги, отскочил прочь.

Мы жили теперь то в автофургоне, то в квартире миниатюрных старичков, окно которой все еще было замуровано пустотелыми блоками. Старик попытался было разрушить кладку, наваливаясь на нее всем телом, однако блоки с застывшим между ними цементным раствором были такими прочными, что он в конце концов от своей затеи отказался. Окно так и осталось замурованным (оно остается таким и по сей день).

В те времена Старик начал ездить по субботам и воскресеньям к извращенцам, ошивавшимся в Венсенском лесу. Он также посещал в Париже улицу Сен-Дени и возвращался оттуда с порнографическими журналами и продолговатыми предметами, которые затем запихивал мне в кое-какие дырки. Старик все больше пил. По вечерам он склонял пьянствовать вместе с ним и нас — Старушку и меня. Сам он при этом напивался до такой степени, что в конце концов падал на пол и засыпал.

Он и раньше то и дело заставлял нас пить — и Брюно, и Надю, и меня. Еще с того времени, когда мы были маленькими. Он говорил, что алкоголь полезен для здоровья. В общем-то, и в самом деле, когда тебе нечего есть, алкоголь позволяет телу согреться. Мы едва не превратились в алкоголиков. Мой брат всегда прикладывается к бутылке, когда его одолевают мысли о прошлом. Сестра тоже. Что касается меня, то мне удалось избавиться от этой вредной привычки лишь через долгое время после смерти Старика. Сейчас я не беру в рот даже капли вина.

Однако иногда удерживаться от этого становится очень трудно, и мне приходится напрягать всю силу воли для того, чтобы снова не погрязнуть в пьянстве.

В один прекрасный день мне исполнилось восемнадцать лет.

В тот день Старик сообщил мне две новости. Во-первых, он сказал, что я достигла того возраста, когда можно получить водительские права, и что после их получения я буду ездить за рулем нашего грузовичка и, стало быть, сопровождать его, Старика, всегда и всюду.

Именно таким образом я и провела следующие двадцать лет своей жизни.

Научиться водить автомобиль оказалось совсем не трудно. Старик показал мне, как это делается, а затем я попрактиковалась на улицах нашей деревни.

Я училась быстро и вскоре уже вполне сносно водила машину. Главная моя проблема заключалась в дорожных знаках. Когда нам попадался какой-нибудь из них, Старик заставлял меня повторять вслед за ним его значение, пока я не выучивала его наизусть.

Однако для того, чтобы получить права, умения водить машину и знания правил дорожного движения было мало.

Поначалу Старик хотел раздобыть для меня поддельные права: он боялся, что, если мы обратимся за настоящими в полицию, мне могут начать задавать опасные для него вопросы. Кроме того, там пришлось бы сдавать экзамен на знание правил дорожного движения, а для меня это было проблематично, потому что я не умела читать.

Он, однако, отвез меня в автошколу города Мо, предварительно объяснив мне все то, что я должна буду там делать. За несколько дней до этого Старик заставил меня хорошенько запомнить местонахождение тех квадратиков на экзаменационном листе, в которых я должна буду нарисовать маленький крестик.

— Когда ты будешь сдавать экзамен, тебе дадут точно такой же листок. Чтобы отметить букву «А», ты ставишь крестик вот здесь. Чтобы отметить букву «С» — вот здесь. Понятно?