Лариса Светличная - Почти моё золото

• Название: Почти моё золото
• Автор: Лариса Светличная
• Жанр: Детектив

С именем мне не повезло. Красивый мужчина сбежал. Кошка жрет кактус и таскает мне дохлых мышей. В квартире свалка. На работе — кошмар. Убийца кругами возле меня ходит. Может, хоть клад найду…

---

— Торжественно все прошло.

— Видели, сколько людей пришло на кладбище? Даже Сыченюк был. Он простой хороший мужик, всегда поможет, если что-нибудь надо, я у него в архиве диссертацию сделал, — добавил один из преподавателей.

— Это Сыченюк — то хороший?! — взвилась Марина Караваева.

— Чем он тебе не угодил?

— Расскажу, чем. Помните, он этой весной сидел на нашей научной конференции?

— Ну и что?

— Он тогда обещал дать Кросову денег на издание какой-то монографии, я сама слышала, они вот на этой самой кафедре договаривались. И где же, позвольте спросить, эти деньги? — поинтересовалась злопамятная Марина. Я сразу насторожилась. — Он так хотел издать книгу! А теперь Кросова уже живого нет!

— Царствие небесное Леониду Борисовичу.

— Светлая память.

Все выпили, и Сыченюк был забыт.

Я грустно сидела за общим столом, делала вид, что пью и обдумывала, кому мог помешать тихий пожилой профессор. Племянник Кросова сказал кому-то на кладбище, что из квартиры ничего не пропало, хотя в вещах и рылись, а я со своим музыкальным слухом услышала, хоть и стояла далеко от него. Что искали? Возможно, профессора убили или случайно, или потому, что он что-то знал. Случайно вряд ли. Сомнений у меня почти не оставалось: все это произошло из-за монографии о сокровищах Серапиты.

Одного не могу понять: зачем убивать человека из-за неизданной книги? Тем более что книгами об исчезнувших сокровищах можно завалить всю Москву. Если убивать каждого автора, никаких кладбищ не хватит. Я читала статьи и о более реальных гробницах, которые, в конце концов, находили. Гробница Серапиты всегда относилась к области легенд. В научном мире считается, что с тем же успехом можно искать домик, в котором жила бабушка Красной Шапочки.

Надо мной долго потешались после последней конференции, а я в своем докладе всего лишь в нескольких словах упомянула о захоронении. Именно тогда на конференцию случайно забрел заведующий окружным архивом Сыченюк. Я как раз спускалась с трибуны под дружное улюлюканье народа, как вдруг все подскочили, пропуская дорогого гостя и освобождая ему почетное место. На него не обратили внимания только три человека: профессора Никитин, Чебоксаров и Кожухов.

Профессор Никитин, приехавший из Сочи, с яростью патриота доказывал, что юг России скрывает много тайн и сокровища Серапиты ерунда по сравнению с этим. Чебоксаров с ним соглашался, а Кожухов нет. Или наоборот, сейчас уже не помню. Кроссов тоже что-то им сказал. Сыченюк тоскливо слушал эти разговоры, но вскоре ему все надоело, он незаметно протиснулся к выходу и сбежал. С тех пор он на научные конференции старался не попадать. Я и сама конференции не очень люблю: половину не понимаю, половина не интересно, и все время жду, когда же, наконец, обед. Но все-таки надо бы поговорить с этим Сыченюком.

К моему большому огорчению, когда я на следующий день с утра пришла в архив, мне сообщили, что заведующий в отпуске. Тогда, чтобы не терять время даром, я решила позвонить профессорам, которые спорили на конференции. Первым в моем списке стоял Никитин. Я двинулась к телефону в ближайшем почтовом отделении и стала дозваниваться в Сочи. Номера телефонов всех профессоров мне дала Марина Караваева сразу после конференции, я тогда подумала, что они мне пригодятся, и записала их не в записную книжку, а в рабочий ежедневник.

У Марины есть номера телефонов чуть ли не половины населения страны. Не было только номера нужного мне Сыченюка: он на прошлой неделе переехал в новую квартиру, и телефон еще никому не сообщил. Подозрительная таинственность. Надо было с ним вчера на кладбище поговорить. Но тогда я еще не знала о том, что он обещал Леониду Борисовичу помощь в издании монографии.

Минут десять я пыталась дозвониться до Никитина, пока трубку, наконец, взяла какая-то женщина.

— Вам кого? — спросила она.

— Позовите, пожалуйста, профессора Никитина! Я — профессор Леонова из Москвы!

Из трубки донесся треск и шипение — помехи на линии, а потом женщина сказала:

— Вы не знаете? Он умер.

— Как?!

— Вчера утонул…

Женщина бросила трубку.

Я вышла на улицу, купила мороженое, села на лавку в скверике и стала приходить в себя. Профессору Никитину всего сорок семь лет, он, как я слышала, был кандидатом в мастера спорта по плаванию и всю жизнь прожил на берегу Черного моря. Как же он сумел утонуть? Был пьяный? Ну, как это обычно бывает: поехали с друзьями на природу, выпили, полезли купаться и… Недаром говорят, что чаще всего тонут люди, которые умеют плавать — у них нет страха перед водой. Зато те, кто плавать не умеет, плещутся себе у берега на мелководье и живут до ста лет.

Я доела мороженое и пошла домой. По пути забрела в магазин и купила на ужин коробку пирожных. В магазине проходила рекламная акция, и мне достался пакетик кошачьего корма. Я утром забыла покормить Милку, и она весь день сидит на диете. Теперь ужин у нее есть. Возле метро мне попался телефон-автомат, и я пыталась дозвониться до Кожухова и Чебоксарова, которые жили в Москве, но никто не брал трубку. Надо будет уточнить номера их телефонов у Марины.

Возле подъезда на веревках, протянутых между деревьями, развешивала белье моя соседка Ольга Тимофеевна. Она всегда всех убеждала, что на улице белье сохнет лучше. Летом к сохнущему белью приставала вся грязь с нашей улицы. Зимой на морозе мокрое белье моментально схватывалось ледяной коркой, скрипело, и от веревок его сложно было отодрать, но соседка считала, что в этом есть особый шик и близость к природе.

Лично я считаю, что проще завести стиральную машинку с сушкой. Когда разбогатею, обязательно куплю. Подруги говорят, что стиральную машинку нельзя ставить в ванной. Мол, когда лежишь в ванной, ничто не должно напоминать о домашней работе. Надо закрыть глаза и представить, что ты в спа-салоне или на берегу моря. О чем ты будешь думать, если лежа в ванной, видишь перед собой стиральную машину, говорят они. Я отвечаю, что буду радостно думать, что в ванной мокну я, а не грязное белье, которое надо стирать, и что для этого есть техника. Но с моей нелюбовью к технике машинка может не захотеть белье стирать.

Когда я проходила мимо, соседка неодобрительно покосилась на меня и демонстративно отвернулась. Я даже почти догадалась почему. Моя кошка опять залезла через окно в ее квартиру, и что-то сожрала. Соседка сама виновата, надо окна закрывать и не оставлять на столе еду. Кошка иногда делала рейды по окнам первого этажа нашего дома на предмет чего-нибудь съедобного. Бабка из соседнего подъезда говорила мне, что Милка постоянно спит у нее на гладильной доске, хоть ей там спать неудобно. Но соседи мне попались терпеливые и кошку не обижают, за что им моя безмерная благодарность.

— Здравствуйте, Ольга Тимофеевна! — приветливо улыбнулась я. — Сегодня замечательная погода.

— Когда ты начнешь кормить свою кошку? — выдавила в ответ соседка. — Она опять стащила колбасу у меня со стола!

— Не может быть! — постаралась удивиться я.

— Очень даже может! Каждый раз одно и то же — хватает и в форточку выскакивает. Когда-нибудь я ее веником огрею, честное слово!

У моей кошки Милки есть одно отрицательное качество — она не любит сидеть на диетах. Если я регулярно устраиваю себе разгрузочные дни, то Милка любит вкусно, много и сытно покушать. В меню желательно включить свежее мясо, рыбу, сметану, молоко и конечно йогурт. За него киска готова душу продать. Откуда у плебейской кошки такие барские замашки понять трудно. По ней не скажешь, что в ее роду был хоть кто-нибудь породистый. И дорогой едой Милку я тоже никогда не баловала, не с моей зарплатой кошек раскармливать. Поэтому, отчего она пристрастилась к йогурту, я не знаю. Можно предположить, что попробовала у соседей, и ей понравилось.

Из всего разнообразия еды не признает Милка только кошачий корм в банках, коробках, пакетах и в любой другой упаковке. В телевизионной рекламе чистенькие киски грызут этот корм, словно их неделю не кормили (а может быть и на самом деле не кормили), а потом с восторгом благодарят своих очаровательных хозяек. Моя кошка ест корм только в самых крайних случаях. Сейчас как раз такой случай.

— Кис-кис! — позвала я, едва переступив порог квартиры.

Кошка уже дожидалась меня у двери. Она замурчала, затрясла пушистым хвостом и стала ласково вытираться о мои ноги. Я прошла на кухню, спотыкаясь о Милку, и насыпала в ее миску корм. Кошка застыла. Она рассчитывала на лучшее.

— Извини, киска, зарплаты пока нет, так что жуй, что дают.

Кошка тоскливо рассматривала содержимое миски.

— Иногда в жизни приходится довольствоваться имеющимся, — философски заметила я.

Если бы Милка могла говорить, то объяснила бы мне, что она думает по поводу моей философии и зарплаты, но говорить она не могла и мурчать перестала.