Ноам Хомский - Гегемония, или Борьба за выживание

• Название: Гегемония, или Борьба за выживание
• Автор: Ноам Хомский
• Издательство: Столица-Принт
• Жанр: Политика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-98132-109-2

Книга Ноама Хомского «Гегемония, или Борьба за выживание», моментально ставшая бестселлером в США, наглядно показывает, как на протяжении более полувека Америка активно проводит в жизнь свою грандиозную имперскую стратегию во всем мире. Американское руководство проявило свою готовность — как во время Карибского кризиса — идти на любые риски для достижения мирового господства. Интеллектуал с мировым именем, Ноам Хомский, в данной книге исследует причины и истоки того, что привело нас на грань мировой катастрофы, что движет руководителями наших стран, когда они сознательно подвергают всех нас смертельной опасности.

---

К такому же заключению пришли многие серьезные ученые. Николас Уиллер, который никак не заинтересован в нарушении хронологического порядка событий, оценил, что количество убитых сербской стороной албанцев до бомбардировок НАТО составляло 500 человек, при этом на совести АОК числится 1500 убитых. Вместе с тем он заключил, что бомбардировка Сербии является классическим примером «гуманитарной интервенции». «Хотя только несколько сот албанцев были убиты» до начала бомбардировок, «именно это, по мнению разведки, стало главной причиной начала кампании убийств и этнических чисток». Опять же, бесспорных подтверждений здесь нет{110}. Это одна из немногих серьезных попыток найти объяснение целесообразности бомбардировок НАТО, помимо версии, опирающейся на нарушенную хронологию событий.

27 марта, спустя три дня после начала бомбардировок, Уэсли Кларк, главнокомандующий объединенной группировкой НАТО, сообщил журналистам, что постыдная реакция сербских властей была «полностью предсказуема». Он добавил, что эта реакция была «в полной мере ожидаема» и «никоим образом» не представляла причин для беспокойства западного политического руководства. В книге воспоминаний Кларк пишет: 6 марта он сообщал госсекретарю Мадлен Олбрайт, что в случае, если НАТО продолжит наносить удары по Сербии, сербские власти «с большой долей вероятности подвергнут террору гражданское население», а НАТО уже не будет в состоянии защитить мирных жителей. В рецензии к книге Кларка Майкл Игнатьефф отметил, что, по мнению главнокомандующего Организации Североатлантического договора, «настоящая ключевая причина» бомбардировок НАТО «заключается не в вопиющих нарушениях прав С. Милошевичем в Косово, произошедших до марта 1999 года, равно как они не были вызваны массовыми выселениями людей из их домов в период после первых авиаударов. Важнейшим импульсом проведения военной операции было стремление НАТО навязать свою волю руководителю страны, чье открытое неповиновение сначала в Боснии, а затем и в Косово подрывало авторитет американской и европейской дипломатии и умаляло влияние самой НАТО»{111}.

Б. Клинтон и Т. Блэр неоднократно давали понять, что главной причиной для опасений является «угроза подрыва авторитета» мировых сверхдержав. Эта же идея была высказана в докладе министра обороны США Уильяма Коэна в Конгрессе. В целом фальсификация хронологического порядка событий стала нормой и не вызывает чьего-либо возмущения, что подтверждает книга Кларка.

Эндрю Бачевич, профессор кафедры международных отношений и истории Бостонского университета, представляет все в еще более циничном свете, отметая всяческие гуманитарные основания военной операции. Применение силы Клинтоном в Боснии в 1995 году и в Сербии в 1999 году, «несмотря на официальные версии, не было направлено на прекращение этнических чисток и не являлось неким зовом совести, а имело своей целью предупредить угрозы единству стран-участников НАТО и подрыва авторитета США». «Соблюдение обязательств перед жителями Косово», как он полагает, никого не волновало. Натовские бомбардировки «должны были стать уроком всякому европейскому государству, питающему иллюзии, что на него не распространяются нормы и правила новой системы международных отношений в эпоху после холодной войны», которые установил Вашингтон. Важно было «утвердить гегемонию США в объединенной, интегрированной и свободной Европе». С самого начала разработчики планов военной операции в Сербии пришли к пониманию, [что] ее целью является поддержание превосходства США в Европе и «предотвращение отхода Европы от прежних правил», среди которых особняком стоит норма о доминировании США{112}.

Четыре года спустя европейские страны и США потеряли интерес к этому региону. Половина населения Косово живет в нищете. Радикальные исламистские группы зарабатывают себе очки «на негативных настроениях, которые рождает беспечность действий международного сообщества». Такие группы взяли под свой контроль распределение «еды, одежды, мест в лагерях для беженцев», а также техники для выращивания местным населением скудного урожая. Это позволяет проводить аналогии с действиями исламистских групп в Афганистане, политика которых известна как «феномен „Талибана“». Характер политики стран Запада после прекращения конфликта в Косово «дает основания полагать, что именно они несут прямую ответственность за создание в Европе своего „Талибана“»{113}.

Ситуации в Косово и Восточном Тиморе не только условно выбраны в качестве наиболее ярких наглядных примеров для понимания новой эпохи гуманитарных интервенций, но также, чтобы продемонстрировать, «как изменяется формат политики и роль ООН» в новых условиях. Политика стран Запада, утверждающая новые международные стандарты поведения, в этих двух случаях свидетельствует об устаревании норм Устава ООН. В новой системе международных отношений вторжение в любую страну без санкций Совета Безопасности становится легитимным. Как справедливо заметил декан факультета общественных и международных отношений им. В. Вильсона Принстонского университета, «ООН и все мы должны сделать четкие выводы из сложившейся практики международных отношений» после вторжения в Ирак, в основе которой лежат кардинально новые принципы{114}.

Как показывают документальные свидетельства, наше беспокойство должны вызывать более серьезные вопросы: каким образом сверхдержавы могут устанавливать международные нормы для обоснования заявляемых ими «суверенных прав на использование военной силы» по собственному усмотрению (слова Колина Пауэлла) и каким образом даже недавние события могут реконструироваться в интересах отлажено действующих доктринерских систем. Именно на этом стоит сконцентрировать свое внимание, особенно тем, кто всерьез думает о будущем.

ПОТРЕБНОСТЬ В НОВЫХ КОЛОНИЯХ

По мере развития кризисной ситуации в Восточном Тиморе и в Косово на протяжении 1999 года Колумбия заняла место Турции в качестве основного потребителя вооружений США. Не трудно понять причины: к этому моменту основные цели государственного террора в Турции были достигнуты, а в Колумбии еще нет. На протяжении 1990 года и в новую эпоху Просвещения Колумбия демонстрировала, очевидно, самые низкие показатели соблюдения прав человека в Западном полушарии и вместе с тем стала главным потребителем военной помощи США на полушарии. Эта четкая взаимозависимость не вызывала бы ни у кого настороженности, если бы стала известной за пределами ученой среды и диссидентских кругов.

Репрессивные меры в отношении населения Колумбии включали такие способы, как выселение людей с территории их проживания посредством применения боевых химических отравляющих веществ (называемые «дезинфекцией») под видом кампании по борьбе с наркотиками, во что мало кто может поверить.

Один из ведущих исследовательских центров отметил, что «существуют скандальные, провокационные факты того, как политика США по контролю над производством наркотиков позволила укрепить систему, которая на локальном уровне внутри колумбийского общества обеспечивала интересы безопасности и экономические интересы США за рубежом»{115}. Многие криминалисты и международные обозреватели считают такую оценку ситуации сильно заниженной. Более детальное рассмотрение проблемы помогает понять, почему действия, финансируемые США, осуществляются с большим энтузиазмом и рвением, даже когда они хронически не приводят к изначальной цели борьбы с наркотиками, и почему получают недостаточное финансирование меры, такие как запрет и лечение, которые общепризнанно считаются гораздо более эффективными.

Губернаторы регионов, пострадавших от такой политики, совместно с крестьянами и активистами правозащитных организаций выступили с предложениями уничтожить вручную плантации коки и мака и поддерживать выращивание альтернативных культур, но это не возымело действия. Тем временем почва была отравлена химикатами, используемыми при «дезинфекции», увеличился процент детской смертности, а обездоленные разрозненные группы жертв страдали от отравлений и испытывали неимоверную боль.

Крестьянская агрокультура основана на глубоких традициях знания и опыта, накопленных за многие столетия, как правило, передаваемых от матери к дочери. Несмотря на значительность этого достижения человека, его конструкция очень хрупка и может быть безвозвратно утеряна в течение жизни одного поколения. Традиционная крестьянская культура Колумбии уничтожается вместе с редчайшим богатством биоресурсов этой страны. Кампезинос — местные этнические группы — и афроколумбийцы пополняют миллионные трущобы и лагеря временного содержания. С уходом с земель коренных местных жителей транснациональные компании могут беспрепятственно опустошать все имеющиеся в горных массивах залежи угля, добывать нефть и другие ресурсы. Остаток земли, лишенный богатства своих недр и биологического многообразия природы, можно, вероятно, использовать под строительство ранчо для обеспеченного класса или для сельского хозяйства, работающего на экспорт. Хорошо информированные аналитики и различные наблюдатели описывают программу Вашингтона по «дезинфекции» как новый этап исторического процесса отделения бедного крестьянства от их земли в интересах иностранных инвесторов и верхушки колумбийского общества.