Нина Вадченко - Час абсента

• Название: Час абсента
• Автор: Нина Вадченко
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-9524-1643-8

А ведь все так невинно начиналось! Четыре подружки коротали вечерок с бутылочкой «зеленого дьявола» и вели милую дамскую беседу о том… как бы им «грамотно» отправить на тот свет ненавистного шефа. Почему бы не помечтать о приятном в теплой дружеской компании? Все бы ничего, да только шефа вскоре действительно нашли мертвым, к тому же кто-то снял на видео посиделки четырех любительниц абсента. Впрочем, они и сами друг друга теперь подозревают. И распутать этот клубок противоречий по силам только их старой знакомой, неугомонной журналистке Инне Пономаренко…

---

— Нет уж, увольте. Я это на собственной шкуре испытал.

— А как вы оказались в фирме Алекса?

— Ну, мне было не по себе от письма. Я стал наводить справки, кто занимается погребениями заживо. Мелькала мыслишка, что это просто розыгрыш. Чья-то злая шутка. Узнал, что подобный аттракцион давно практикует эта контора, и пошел туда на разведку. Может, кто-то меня заказал? Познакомились, выпили, нормальный мужик оказался. Клиентов хоронят на полном серьезе, с помпой, в стеклянном гробу, с процессией. Все как полагается: с венками, музычкой, прощальными речами. И даже специальных плакальщиц приглашают, чтобы рыдали и пощипывали нервишки «усопшему». Он так зажигательно рассказывал, что и мне захотелось попробовать. Говорят, впечатления потрясающие, адреналина хватает на год. Он так уговаривал, что я почти согласился. Кстати выяснил, что такими письмами они не балуются.

— То есть это не Алекс.

— Нет, определенно не его контора.

— Мне Алекс вскользь сообщил, что вас перехватили конкуренты. Придется выяснить, кто еще занимается подобными шуточками. Хотя я уверена, что ваш случай солиднее. И как дальше развивались события?

— Никак. Я выбросил письмо в корзину и постарался больше не вспоминать о нем.

— Однако содержимое выучили?

— Выучишь тут. Меня забросили в машину, привезли куда-то, и я еще три или четыре дня зубрил этот текст как «Отче наш». Потом в гроб уложили и заколотили. Ужас! Я все слышал. Каждый гвоздик в сердце забивали, сволочи! Я когда там лежал, понял одну истину — все суета!

— Да, сначала ты заглядываешь в бездну, а потом бездна заглядывает в тебя.

— Как-как? — быстро отозвался Алексей. — Сначала ты заглядываешь в бездну, а потом бездна заглядывает в тебя? Верно. Полностью с вами согласен.

— Это сказал Ницше.

— Я вернулся другим. Не хочется спорить, доказывать, не хочется экстрима, понимаете? Хочется покоя, хочется жить. Я, как вас увидел, понял, что…

— А как ваша жена узнала о месте захоронения? — поспешно перебила его Инна.

— Просто: меня заставили написать ей записку. И никакой надежды, что она меня найдет, у меня не было.

— Однако вы живы.

— Я знаю цену собственной женушке. Это вы меня спасли. Вот только не пойму, каким образом вы узнали о моем существовании.

— Ко мне обратились Амалия и Борис Иванович с просьбой разыскать вас. Они волновались. Согласитесь, повод был: продали дачу, получили большие деньги и пропали.

— А жена, конечно, сидела и не рыпалась!

— Сами виноваты, довели женщину до такого аморфного состояния, а потом возмущаетесь.

— Что-то разговор у нас пошел не в то русло. — Серпантинов вновь попытался нацепить бабочку.

— Да оставьте вы ее в покое, — раздраженно бросила Инна. Она и сама понимала, что после изумительной паэльи и чудесного вина можно быть и поснисходительней. Но ее куда-то несло, и остановиться она уже не могла.

Вспомнила, как мямлила его жена, как боялась шагу ступить, как испуганно твердила, что он ее обязательно бросит, если только она обратится в милицию, а этот… корчит из себя несчастного.

«Все мужики такие, — скатилась она до банального обвинения, — ведут себя по-хамски с женами, а потом удивляются: «Отчего это она у меня такая безынициативная?» И чем он только мне понравился? Смазливая физиономия, да и только».

— Понятно. Вы разговаривали с моей женой, и она сыграла роль невинной овечки. Поверьте, Людмила — волк в овечьей шкуре, ее только моя мамуля может поставить на место.

— Кстати, об Анастасии Назаровне… Кто ее может урезонить?

— Я рад, что вы познакомились, — дипломатично ответил Алексей. — Она просила меня передать вам подарок.

«Не иначе, живых тарантулов», — испугалась Инна.

Серпантинов куда-то удалился, а Инна с удовольствием занялась изучением бутылки из-под вина. «Маркиз де Виттория Гран Резерва», — прочитала она и повторила несколько раз, чтобы запомнить, уж очень приятное послевкусие оставляло красное риохское, жаль только, что быстро закончилось.

Алексей вернулся и торжественно положил перед Пономаренко длинный футляр.

— Это вам от моей мамы, — скромно сказал он. — Откройте. И постарайтесь сохранить лицо, — добавил загадочно.

Инна хмыкнула, но футляр в руки взяла.

— Что это? — спросила она, хотя спрашивать не имело смысла. Все было слишком узнаваемо.

— Сигара. Лучшая сигара от «Davidoff».

— Я не курю вообще и терпеть не могу табачного дыма! — отрезала Инна. Выражение лица у нее действительно изменилось, Серпантинов как в воду глядел.

— Не курили, потому что никогда не пробовали настоящей сигары.

— И не подумаю! — Решительность, с которой Инна отбивалась от сигары, выдала ее с головой. Любопытство — штука непредсказуемая и в малых дозах неуправляемая.

— Первую сигару нельзя курить в одиночестве. Обаяние сигарной культуры передается из рук в руки. Это ритуальное действо.

— Да не хочу я приобретать еще одну плохую привычку.

— Какая прелесть, — услышала Инна голос Амалии Никифоровны, — сигара. Мы как раз мимо проходили, смотрим, а вы за столиком. Решили подойти, попрощаться. Инночка, деточка, не думала, что ты приобрела такие изысканные манеры. Учись, Боренька, жизни. Отменный ужин и в заключение — чудесная сигара. Что может быть прекрасней? Инночка, деточка, уступи. Борис Иванович, как всегда, забыл о сигарах. А я дурно себя чувствую, если не выкурю хорошую сигару.

— Мамочка, успокойся, — Борис Иванович вяло оправдывался, — приедем домой, сядешь в кресло, тогда уж и сигару выкуришь.

— Зачем же откладывать? Для сигары нужна хорошая компания и задушевный разговор. Это какая у тебя сигара? «Davidoff»? Прекрасный выбор. Удивительно гармоничный вкус и аромат.

Амалия расхваливала сигару, а у Инны начинался приступ «собакосенства». Она и сама не хотела «пачкаться», но и отдавать за здорово живешь подарок не собиралась. Ситуацию разрядил хозяин. Серпантинов, как волшебник, из ниоткуда извлек еще одну сигару. Стало ясно — от Амалии избавиться не удастся.

— Амалия, может, домой пойдем? — без особой надежды предложил Борис Иванович.

— Иди, Боренька, иди. Думаю, Инночке нужна моя поддержка. Сигару нельзя курить как паршивую сигарету. Ее нужно погладить, почувствовать бархатистость, оценить цвет. Понюхай, Инна, чувствуешь аромат? Теперь можно ее обрезать…

Амалия с осуждением уставилась на Серпантинова. Тот страдал. Ему явно хотелось послать к черту незваную Амалию и самому играть роль учителя.

— Алексей, где каттер? Где кедровые щепки? Не прикуривать же сигару зажигалкой.

Серпантинов, как ошпаренный, вскочил из-за стола и исчез в неизвестном направлении.

— Запомни, Инна, сигару нельзя курить в затяжку.

— Да не собираюсь я курить! — Инна тоже разозлилась. Ее раздражала бесцеремонность Амалии.

— И нельзя стряхивать пепел с сигары, — как ни в чем не бывало ликбезничала Амалия. — Он сам должен упасть. Позволь рассказать тебе хитрость, к которой прибегал Уинстон Черчилль.

— В другой раз, Амалия Никифоровна.

— Через год? Мы же видимся только один раз в году. За это время историю успеет рассказать тебе кто-то другой. Она очень распространена среди любителей сигар. А я хочу быть первой. Хитрая бестия, он вставлял в сигару разогнутую скрепку. Через полчаса беседы его визави уже не могли ни о чем думать, кроме как упадет, наконец, этот чудовищной длины пепельный столбик или нет?!

— Мамочка, пойдем домой. — Борис Иванович, как ни странно, первый почувствовал неуместность словоохотливости жены.

— Боря, у тебя сплошная истерика! Ты не понимаешь, сигара в руках — это готовый сюжет для беседы. Кстати, Инночка, ты разобралась, что случилось с Алексеем? Прегадко закапывать человека в землю и забывать о нем! Прегадко! Кто на это способен, Инночка? Надо узнать. Похлопочи, Инна, похлопочи. Где же Алексей?

— Я здесь, Амалия Никифоровна, к сожалению, каттер не нашел.

— Как, нет хорошего каттера? Не могу же я залихватски откусывать кончик сигары, как бандерильеро на сельской ярмарке!

Серпантинов стоял красный как рак и растерянно разводил руками.

— Борис, мы идем домой, — скомандовала Амалия. — Мы завсегда вами очень благодарны, Алексей, только подлостев таких мы слушать не желаем.

Разгневанная Амалия решительно продвигалась к выходу, а Инна благодарно смотрела Серпантинову в глаза, и он отвечал ей искренней улыбкой. Эдакая тихая радость заговорщиков за спинами истязателей. И тут Амалия резко повернулась. Как почувствовала. Повернулась и погрозила пальцем.

Нашкодившие, не сговариваясь, рассмеялись.

— Ух, женщина-танк, переедет кого захочет. — Серпантинов потер лоб. — Честно, я струхнул, когда она застала меня с идиотской улыбкой. Запросто могла подумать, что я безмерно счастлив, что она уходит.