Александр Дьюдни - Планиверсум. Виртуальный контакт с двухмерным миром

• Название: Планиверсум. Виртуальный контакт с двухмерным миром
• Автор: Александр Дьюдни
• Издательство: Книговек
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-4224-0172-7

«Планиверсум» — единственное художественное произведение известного канадского математика, кибернетика и философа Александра Киватина Дьюдни.

С момента выхода в свет в 1984 году «Планиверсум» стала культовой книгой вослед классическому произведению XIX столетия о плоском мире — «Флатландии» Эдвина Эббота.

На дворе 1981 год. Профессор кафедры вычислительной техники и группа его продвинутых студентов написали программу-симулятор двухмерного мира и заселили его 20-существами. Симулятор получился настолько удачным, что каким-то невероятным образом вошел в соприкосновение и синхронное движение с реально существующей 20-вселенной, и на экране монитора, заменив моделируемых, ожили настоящие плоские существа.

Этот плоский мир именуется Арде и существует в двухмерной плоской вселенной Планиверсум. Профессор и его студенты вступают в подобие телепатического контакта с существом, которого они называют Йендред, философски настроенным ардийцем. Йендред пускается в странствие из конца в конец единственного континента двухмерного мира, чтобы больше узнать о загадочной философии обитателей его восточного края.

Головоломка, требующая немалых усилий ума, повесть вызывающая и восхитительная одновременно — она будоражит воображение и позволяет представить себе, как на самом деле может жить двухмерный мир.

---

"ПРИВЕТ, ЙЕНДРЕД. Я ДОКТОР БАЛАБОЛ ИЗ ТРУТЕНЬХИЛСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. Я СПЕЦИАЛИЗИРУЮСЬ НА ПСИХОГИДРОДИНАМИКЕ И ХОЧУ ЗНАТЬ, ЕСТЬ ЛИ У ВАС ВОДА В МОЗГАХ".

Нет, ребята, на самом деле выбора у нас нет. Мы обязаны сохранить это в тайне. Я даже жене ничего не скажу! — Я окинул студентов очень серьезным взглядом. — Согласны?

Все мрачно кивнули.

Следующие сеансы связи с Йендредом, иногда длившиеся по восемь-десять часов, начинались с того, что какой-то из СЕФов оказывался на экране совершенно один. Мы обращались к СЕФу с запросами и с нетерпением пережидали его рассказы об охоте на трогов. Неожиданно ответы СЕФа сменялись словами Йендреда, и местность начинала постепенно превращаться в ардийский пейзаж. Со временем эти удивительные перемены происходили все быстрее и быстрее. Похоже, это было связано с психическим состоянием Йендреда. Он как-то сказал нам, что ему достаточно подумать о «месте вовне», чтобы почувствовать наше присутствие и совместить свой мир с моделью 2DWORLD.

За лето у нас накопилось столько разговоров с Йендредом, что хватило бы на целую библиотеку. Я поставил в своем кабинете дополнительные стеллажи и забил их папками с распечатками.

Мы встречались со студентами раз в неделю, обсуждали предыдущий разговор и решали, какие вопросы будем задавать Йендреду на этот раз. Йендред, со своей стороны, часто вел нас к какой-нибудь местной достопримечательности и рассказывал о ней во всех подробностях. Мне кажется, он не до конца понимал различия в нашем восприятии. Если что-то было для него невидимым (например, внутреннее устройство ардийского парового двигателя), то он предполагал, что оно невидимо и для нас. Но он ошибался. Иногда вместо того, чтобы показывать нам какие-то предметы, он рассказывал об астрономии, поведении животных, местной морали или финансовой системе на Арде, и тогда изображения мало могли нам помочь. А еще он расспрашивал нас о людях, Земле и о нашей вселенной.

Через пару недель после нашего знакомства с Йендредом, он ушел из дома и отправился в путешествие, которое в общей сложности продлилось два месяца. Цель его похода трудно описать — сам Йендред говорил, что это «знание о том, что вовне». Нам очень повезло, что он выбрал для путешествия именно это время, потому что благодаря его странствиям мы смогли узнать очень многое об Арде, ее народе, технике и культуре. И возможно, именно мысли Йендреда о «том, что вовне» помогли ему достичь уникального психического состояния и стать связующим звеном между нашей моделирующей программой и миром Арде.

Все это время мы понятия не имели, как долго продлится наше общение. Естественно, мы беспокоились. Если что-то возникло так загадочно и внезапно, оно могло так же внезапно и завершиться.

Тем временем в университете не все шло гладко. Поползли слухи о каких-то странностях на кафедре вычислительной техники. Мы в очередной раз засветились в прессе. Началось все с какого-то из студентов, который заявил, будто «входил в контакт с другой вселенной». А продолжилось заголовком в известной бульварной газете: «Профессор открыл плоский мир».

Через пару дней новость дошла до ректора, а затем и до заведующего кафедрой. Я должен был положить конец всем нашим экспериментам. Завкафедрой со своим обычным добродушием посоветовал мне: «Послушайте, дружище, чем бы вы там ни занимались, кончайте, а?»

Разрываясь между заботой об интересах университета и любопытством, я решил продолжать наши «эксперименты» в строжайшем секрете и по ночам. Чтобы не привлекать внимания, мы приходили и уходили из лаборатории по одному, и не включали свет.

Сеансы связи продолжались до четвертого августа, а после этого прекратились. Как раз перед этим Йендред шел по центральному плато ардийского континента. В местности, которая у приверженцев древней ардийской религии считалась священной, он встретился с ардийцем по имени Драбк. После нескольких разговоров с этим существом Йендред заявил, что его путешествие окончено. Вплоть до этого момента мы без преувеличений могли сказать, что между нами и Йендредом установились дружеские отношения: он с радостью делился с нами информацией и стремился как можно больше узнать о Земле и ее обитателях. Но во время следующих сеансов он вел себя очень необщительно и почти сразу прерывал связь, оправдываясь тем, что ему нужно сохранить в тайне то, чему его учит Драбк.

Во время последней встречи Йендред говорил с нами несколько часов подряд, пока рядом не было Драбка. Но как только Драбк вернулся, Йендреда как будто подменили. Он умолк и не добавил ни слова до самого конца сеанса.

— ГОВОРИТЬ БОЛЬШЕ НЕ МОЖЕМ МЫ. НЕ БУДЕТ ПОЛЬЗЫ ОТ ДАЛЬНЕЙШИХ РАЗГОВОРОВ.

— НО НАМ МНОГОЕ НУЖНО ОТ ТЕБЯ УЗНАТЬ.

— НИЧЕГО НЕ МОЖЕТЕ ОТ МЕНЯ УЗНАТЬ ВЫ. НИЧЕГО НЕ МОГУ ОТ ВАС УЗНАТЬ Я. НЕТ У ВАС ЗНАНИЯ.

— КАКОГО ЗНАНИЯ?

— ЗНАНИЯ ВНЕ МЫСЛИ О РЕАЛЬНОСТИ ЗА ПРЕДЕЛАМИ РЕАЛЬНОСТИ.

— А ЕСЛИ МЫ ИЗУЧИМ ВАШУ РЕЛИГИЮ И ФИЛОСОФИЮ, ЭТО НАМ ПОМОЖЕТ?

— НЕ ИМЕЕТ ЭТО ОТНОШЕНИЯ К ТОМУ, ЧТО ФИЛОСОФИЕЙ И РЕЛИГИЕЙ НАЗЫВАЕТЕ ВЫ. ЕСЛИ ЗА ЕДИНСТВЕННОЙ МЫСЛЬЮ СЛЕДУЕТЕ ВЫ, НИКОГДА НЕ ОТКРОЕТЕ ТАЙНУ, ЛЕЖАЩУЮ ВНЕ МЫСЛИ.

— КАКУЮ ТАЙНУ?

— НЕИЗВЕСТНЫЙ ПАРАМЕТР: "КАКУЮ ТАЙНУ?"

— ФОКУСИРОВАТЬ СЕФ.

— АДОЛЬФ ЗДЕСЬ. ОХОТИТСЯ НА ТРОГОВ.

С тех пор любые попытки вызвать Йендреда приводили лишь к появлению на экране привычной надписи: НЕИЗВЕСТНЫЙ ПАРАМЕТР: «ЙНДРД». Хотя кое-какая информация о нашем общении с Арде и Планиверсумом просочилась в прессу, никто из нас всерьез не рассчитывал, что связь удастся восстановить. В результате интерес к программе 2DWORLD снова упал до прежнего уровня. Алиса, которая сейчас заканчивает свою диссертацию, иногда запускает программу. Она явно надеется снова найти Йендреда, и я уверен, что у нее ничего не получится. Никогда больше она не подбежит, запыхавшись, к двери моего кабинета, и причина этого, возможно, в том, что у нас нет «знания вне мысли», что бы это ни значило. И все же я посоветовал Алисе написать статью о программе 2DWORLD, не упоминая, конечно, Йендреда и Планиверсум. Возможно, ей удастся опубликовать эту работу в каком-нибудь научно-популярном журнале.

Что до меня, то я взял отпуск, чтобы описать двухмерную вселенную, открытую во время наших «экспериментов». Я отредактировал распечатки, выделив самую важную информацию, и разбил их по главам, расположив в хронологическом порядке. Я специально упоминаю о редактировании, потому что в тексте книги очень мало прямых цитат, а гораздо чаще я использую краткий пересказ наших бесед с Йендредом. Некоторые подробности, особенно относящиеся к науке и технике, оформлены в виде выносок в рамках, и читатели с гуманитарным складом ума могут спокойно их пропустить, по крайней мере, при первом прочтении. Впрочем, я надеюсь, что большая часть информации в этих выносках понятна для всех.

И еще — я не могу закончить это слишком длинное вступление, не упомянув о своем отношении к событиям того лета. Первое, что я хочу сказать, вы наверняка уже поняли. Я воспринимаю Арде всерьез и верю в существование этой планеты. Но где же она? Я думаю, что не в нашей вселенной, и поэтому для нас она недостижима. Единственное, что тут может помочь, это знакомство с огромным миром концептуальных моделей, создаваемых современными математиками. Нет ни одной убедительной причины считать нашу вселенную единственной и уникальной, и точно так же нет причин считать, что не существует вселенных с другим количеством измерений.

Но как же тогда Йендред появился на экране нашего компьютера? Я долго ломал голову над этим вопросом, и единственный вариант ответа связан с так называемой теорией резонанса — явления, которое мы можем наблюдать, когда ставим рядом два камертона и заставляем один из них зазвучать. Если эти два камертона одинакового размера, второй из них зазвучит тоже. Для этого им не обязательно быть сделанными из одного и того же металла или иметь одну и ту же форму. Если составить полное описание двух таких камертонов, вы увидите, что какие-то их характеристики будут совпадать, а какие-то — различаться. Например, в описании первого камертона есть информация о том, что он звучит, а в описании второго камертона изначально этой информации нет. Забудем на минутку о теории резонанса и попытаемся представить себе, как информация о звучании первого камертона неким загадочным образом копируется из первого описания и вставляется во второе.

Возможно, нечто подобное случилось и в тот момент, когда моделирующая программа 2DWORLD достигла определенного уровня сложности. Какие-то очень важные параметры нашей модели совпали с параметрами двухмерной вселенной Йендреда, произошел резонанс, и на экране появилась фраза:

— ЙНДРД НЕ ТАМ, ГДЕ СЛОВА.

Даже мысленная речь Йендреда начала автоматически переводиться с его родного языка на английский, хотя и с некоторыми искажениями. Может быть, у программы искусственного интеллекта Феннела-Эдвардса оказалось что-то общее с разумом Йендреда? Может, формулировки запросов в системе Ламберта в чем-то совпали с особенностями ардийской речи?